Отто осторожно положил свой иконограф в фургон и повернулся к ней.
— Можете найти кофе или… приготовить деревянний кол и большой нож. Ви сделать ему одолжение, поверьте.
— Я не могу!
Отто пожал плечами.
— Тогда найдите кого-нибудь, кто смочь.
— Он поразителен! — произнес де Слов, когда повозка загремела между деревьев. — Я знаю, башни запрещены вашей религией, но он говорил о них так, будто все понимает в них.
— Как я и говорил, сэр, он оценивает ситуацию, — просиял Джекрам. — Разум точно бритва.
— Он говорил об алгоритмах, а компании только начали их разработку, — не унимался де Слов. — А то ведомство, что он говорил…
— А, я вижу, от вас ничто не укроется, сэр. Но — шшш. Не могу говорить об этом.
— Честно говоря, сержант, я всегда полагал, что Борогравия несколько, ну… отстала.
Джекрам одарил его застывшей улыбкой.
— Если кажется, что мы далеко позади, сэр, то это лишь для того, чтобы мы смогли хорошенько разбежаться.
— Знаете, сержант, очень жаль, что подобный человек впустую потеряет жизнь, — добавил де Слов, когда фургон подбросило на колее. — Сейчас уже не век героизма и вызовов в духе «смерть-или-слава». Сделайте ему одолжение, постарайтесь отговорить его, прошу.
— Не смею и мечтать, сэр, — ответил Джекрам. — Вот ваша дорога, сэр. Куда вы направитесь теперь?
— В долину Нек, сержант. Это великолепная история, сержант. Благодарю вас. Позвольте пожать вашу руку.
— Очень рад, что вы так считаете, сэр. — Джекрам протянул руку. Полли услышала слабый звон монет, перешедших из ладони в ладонь. Де Слов взял вожжи.
— Но должен предупредить вас, сержант, что примерно через час мы, возможно, отправим все это с голубем, — произнес он. — Придется сказать, что у вас есть пленные.
— Не волнуйтесь об этом, сэр, — ответил Джекрам. — К тому времени, как их дружки прибегут сюда, мы уже будем на полпути к горам. Нашим горам.
Они расстались. Джекрам смотрел им вслед, пока они не скрылись, а потом повернулся к Полли.
— Все эти его мотивы да милости, — проговорил он. — Ты видел это? Да он оскорбил меня, дав мне взятку! — Он взглянул на свою ладонь. — Хмм, пять морпоркских долларов? Ну, по крайней мере, он знает, как щедро оскорблять, — добавил он, и монеты тотчас исчезли в кармане куртки.
— Мне кажется, он старается помочь нам, сержант, — произнесла Полли.
Джекрам этого не заметил.
— Я ненавижу этот чертов Анк-Морпорк, — продолжал он. — Да кто они такие, чтобы указывать нам, что делать? Кому какая разница, что они думают?
— Вы, правда, думаете, что мы можем собрать дезертиров, сержант?
— Нет. Однажды они уже сбежали, что помешает им во второй раз? Они плюнули на герцогиню, когда дезертировали, они не могут снова поцеловать ее. Поцелуй может быть только один.
— Но лейтенант Блуз…
— Руперт должен иметь дело с цифрами. Он думает, что он солдат. Ни разу не был на поле битвы. Все, что он наговорил твоему приятелю, всего лишь чушь вроде «смерть-или-слава». И вот что я тебе скажу, Перкс, я видел Смерть чаще, чем могу припомнить, но я никогда не встречался со Славой. И я целиком и полностью за то, чтобы эти придурки искали нас там, где нас нет.
— Он мне не приятель, сержант, — отрезала Полли.
— Да, ну, ты ведь разбираешься в чтении и письме, — проворчал Джекрам. — Нельзя доверять подобным людям. Они носятся вокруг, и вдруг оказывается, что все, что ты знал, не верно.
Они вернулись в овраг. Остальные уже выбрались из своих укрытий, и теперь рассматривали одну из газет. В первый раз Полли увидела Картинку.
Было довольно похоже, особенно Шафти и Уоззи. Она была почти не видна в тени Джекрама. Но за ними виднелись угрюмые кавалеристы, а их лица сами по себе были целыми картинами.
— Очень даже похоже на Тонка, — произнесла Игорина, которая не так сильно шепелявила, когда рядом не было офицеров.
— Как вы думаете, подобная картинка может быть Отвержением в глазах Нуггана? — нервно спросила Шафти.
— Возможно, — кивнула Полли. — Слишком многое уже Отвергнуто, — она просмотрела текст под картинкой. Он был полон фраз вроде «отважные фермерские мальчишки», и «унижение некоторых лучших солдат Злобении», и «прищемить хвост». Она понимала, почему это вызвало столько проблем.
Девушка пролистала страницы. Они были полны странных историй о местах, о которых она никогда не слышала, и картинками людей, которых она не знала. Но на одной странице был лишь сплошной серый текст, а поверх огромными буквами было напечатано:
Почему это безумие нужно остановить
В изумлении она выхватывала фразы из моря букв: «позорные набеги на соседние страны», «заблуждающиеся последователи безумного бога», «высокомерный ублюдок», «возмущение за возмущением», «пренебрежение международным мнением»…
— Не читайте эту чушь, парни, вы не знаете, откуда она, — жизнерадостно произнес сержант Джекрам, подходя сзади. — Все это ложь. Мы уходим… Капрал Маледикт!
Маледикт, появляясь из-за деревьев, лениво отдал честь. Он все еще был в своем одеяле.
— Почему ты без формы?
— Она на мне, сержант. Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, так? Если сделать так же, то мы станем частью джунглей.
— Это лес, капрал! И без своей чертовой униформы, как, черт возьми, мы узнаем, кто друг, а кто — враг?
Прежде чем ответить, Маледикт зажег сигарету.
— Насколько я понимаю, сержант, — произнес он, — враги все, кроме нас.
— Минуточку, сержант. — Блуз поднял взгляд от газеты и с интересом наблюдал за происходящим. — В древности были подобные прецеденты. Армия генерала Сон Сун Ло была замаскирована под поле подсолнухов, а генерал Тактикус однажды приказал батальону одеться елями.
— Подсолнухи? — в голосе Джекрама звучало презрение.
— И в обоих случаях все прошло успешно, сержант.
— Никакой униформы? Значков? Погон, сэр?
— Может, вы могли бы стать очень большим цветком? — предположил Блуз, и на его лице не было и намека на иронию. — И вы ведь, разумеется, делали ночные вылазки, когда никакие знаки отличия не видны?