- Что с ним? - спросила соммарадванка. - Можно его вылечить, и лечат ли его?
- Старость, - хрипловато проговорил в ответ сокурсник Ча Трат и продолжил более профессиональным, выдержанным тоном:
- Мы, худлариане, - существа с большими энергетическими потребностями и ускоренным обменом веществ. С возрастом прежде всего начинают страдать механизмы поглощения и переработки пищи, которые у более молодых особей контролируются усилием воли. Будь так добра, набрызгай вот сюда питательного раствора, как только я смою остатки старого.
- Конечно, - с готовностью откликнулась Ча Трат.
- А это, в свою очередь, - продолжал худларианин, - приводит к нарастающему атрофированию соответствующих отделов нервной и мышечной систем. В итоге развиваются общий паралич, некроз конечностей и наступает смерть.
Быстро поорудовав губкой, он уступил место Ча Трат, чтобы она обрызгала больного питательной смесью. Когда он снова заговорил, в его голосе уже не чувствовалось профессионального спокойствия.
- Самая большая проблема ухода за престарелыми худларианами, - сказал он, - состоит в том, что их мозг, нуждающийся в относительно небольшой пропорции потребляемой энергии, остается практически незатронутым дегенеративным процессом вплоть до остановки двойного сердца. В этом-то и заключается подлинная трагедия. Крайне редко психика худларианина не страдает, когда тело разлагается. Что причиняет ему немыслимую боль. Можешь понять, почему эта палата, которую не так давно ввели в рамки Проекта Конвея, пользуется таким пристальным вниманием психологов.
По крайней мере, - добавил худларианин потише, когда они переходили к другому больному, - так было до тех пор, пока ты не занялась психоанализом своего АУГЛа-Сто шестнадцатого.
- Прошу, не напоминай мне об этом, - попросила Ча Трат.
Речевая мембрана следующего пациента также была закрыта плотным глушителем цилиндрической формы, но то ли худларианин производил слишком, громкие звуки, то ли устройство было не в порядке. Многое из того, что он говорил, а именно: полный бред, свидетельствующий о выраженном умственном расстройстве и сильных болях, - транслятор Ча Трат улавливал.
- У меня есть вопросы, - проговорила Ча Трат. - Но, боюсь, они покажутся тебе оскорбительными, критикующими философские ценности худлариан и вашу профессиональную этику. На Соммарадве к таким вещам относятся иначе. А мне бы не хотелось тебя обидеть.
- Спрашивай, - отозвался медбрат. - Считай, что я заранее принял твои извинения.
- Ранее я спросила, можно ли вылечить этих больных, - осторожно начала Ча Трат, - но ты не ответил. Они неизлечимы? Если так, то почему им не посоветовали покончить с собой до того, как болезнь достигла такой стадии?
Несколько минут худларианин молча стирал засохшее пятно питательной смеси со спины пациента. Наконец он ответил:
- Ты меня не обидела, но удивила, сестра. Что касается меня, то я не могу критиковать соммарадванскую систему здравоохранения. Ведь пока несколько столетий назад мы не вступили в Галактическую Федерацию, у нас не существовало ни терапии, ни хирургии. Но верно ли я понял - вы понуждаете ваших неизлечимых больных к самоубийству?
- Не совсем так, - ответила Ча Трат. - Если знахарь, целитель рабов, хирург, целитель воинов, или чародей, целитель правителей, отказываются принять на себя личную ответственность за лечение больного, то его никто не лечит. Просто больному точно и доходчиво объясняется истинное положение вещей. При этом не допускается притворное подбадривание или вводящий в заблуждение обман, к которым часто прибегают здесь, хотя, как я понимаю, из лучших побуждений. Никакого особого давления на больного не оказывается: он волен сам принять решение.
Слушая ее, худларианин прервал работу.
- Сестра, - сказал он, - тебе никогда не следует в такой манере обсуждать с больным его состояние. Если ты поступишь иначе, у тебя будут очень большие неприятности.
- Я не буду этого делать, - сказала Ча Трат. - По крайней мере до тех пор.., вернее, пока мне снова не будет суждено выполнять здесь обязанности хирурга.
- И даже тогда, - обеспокоенно проговорил худларианин.
- Я не понимаю, - возразила Ча Трат. - Если я целиком принимаю на себя ответственность за больного...
- Так, значит, ты на родине была хирургом! - прервал ее медбрат, явно желая уйти от спора. - Я тоже надеюсь вернуться домой, получив квалификацию хирурга.
Ча Трат тоже не хотелось спорить.
- Сколько лет уйдет на обучение? - поинтересовалась она.
- Два года, если мне повезет, - отвечал худларианин. - Я не собираюсь специализироваться по полной программе в хирургии и других видов, хочу только освоить основы сестринского дела и параллельно пройти курс по хирургии ФРОБов. Я участвую в новом Проекте Конвея, поэтому меня ждут на родине как можно скорее.
Что же касается того вопроса, который ты задала раньше, - добавил он, - то хочешь верь, хочешь нет, сестра, но большинство этих пациентов если и не будет излечено, то их общее состояние значительно улучшится. Они смогут вести долгую и продуктивную жизнь, избавятся от болей и станут психически и, в определенных пределах, физически активны.
- Твое заявление произвело на меня большое впечатление, - откликнулась Ча Трат, стараясь скрыть недоверие. - А что собой представляет Проект Конвея?
- Чем слушать мои неполные и неточные объяснения, - отозвался худларианин, - лучше узнать о проекте от самого Конвея. Это Главный диагност госпиталя по хирургии, и сегодня во второй половине дня он будет читать лекцию и демонстрировать новые методы оперирования ФРОБов.
Я на лекцию уже приглашен, - продолжал медбрат. - Но нам так нужны хирурги, что стоит тебе только выразить интерес к проекту - присоединяться к работе сразу не обязательно, - чтобы тебя пригласили на лекцию. А мне так приятно, если со мной рядом будет хоть кто-то, кто в этом так же мало разбирается, как я.
- Хирургическое лечение особей других видов, - сказала Ча Трат, интересует меня больше всего. Но я только что заступила на дежурство и не уверена, что Старшая сестра меня отпустит.
- Обязательно отпустит, - заверил ее худларианин, - если ты не сделаешь ничего такого, что рассердило бы ее.
- Не сделаю, - твердо проговорила Ча Трат и добавила:
- По крайней мере нарочно.
У третьего больного глушителя на мембране не оказалось, и, пока они возились с предыдущим пациентом, он довольно оживленно рассказывал соседу, лежавшему напротив, о своих внуках. Ча Трат обратилась к больному так, как было принято на Соммарадве, да и здесь, в госпитале:
- Как вы себя сегодня чувствуете?
- Спасибо, сестра, хорошо, - ответил больной, как и ожидала Ча Трат.
Но на самом деле хорошим состояние больного назвать можно было только с большой натяжкой. Его умственные способности еще не пострадали. Дегенеративный процесс пока не зашел слишком далеко, и обезболивающие препараты все еще действовали. Но от одного взгляда на его конечности и шкуру у Ча Трат возникал зуд. Однако, как многие и многие больные из тех, кого ей доводилось лечить, этот не захотел обидеть ее и сказать, что ему на самом деле совсем не хорошо.
- А когда вы немножко покушаете, - сказала Ча Трат, пока худларианин орудовал губкой, - вам станет еще лучше.
"Ненамного", - добавила она про себя.
- Я вас раньше не видел, сестрица, - сообщил больной. - Вы, наверное, новенькая. Такая милашка, и ваши формы приятны на глаз.
- Последний раз такие слова, - отшутилась Ча Трат, включая баллон с питательной смесью, - я слыхала от одного излишне пылкого соммарадванина противоположного пола.
Речевая мембрана пациента издала серию непереводимых звуков, и его громоздкое дряблое туловище начало сотрясаться в люльке. Утихнув, он объявил:
- Со мной можете не опасаться за свою девственность, сестрица. К несчастью, я слишком стар и немощен.
К Ча Трат вернулись воспоминания о Соммарадве, где с ней пытались флиртовать израненные, прикованные к постели сородичи, а она не знала смеяться ей или плакать.
- Благодарю вас, - сказала она. - Однако я буду настороже, когда вы поправитесь.
С остальными пациентами все пошло примерно так же: медбрат-худларианин в основном помалкивал, а Ча Трат болтала с больными. Во-первых, она была новенькая, во-вторых - с планеты, о которой пациенты ничего не знали, посему ее воспринимали с большим, но вежливым интересом. Больным не хотелось говорить о себе или о своем плачевном здоровье, а хотелось - о Ча Трат и Соммарадве. И она готова была удовлетворить их любопытство - по крайней мере в том, что касалось приятных моментов ее жизни на родине.
Непрерывная болтовня помогла соммарадванке забыть об усталости. Ей очень мешал баллон с питательной смесью. Несмотря на то, что гравитационные компенсаторы сводили вес баллона к нулю, ремни, на которых он крепился, сильно, до боли, врезались ей в плечи. И вот тогда, когда осталось вытереть и накормить всего трех пациентов, за спинами Ча Трат и медбрата-худларианина откуда ни возьмись возникла Сегрот.
- Ча Трат, если вы работаете так же хорошо, как болтаете, - съязвила Старшая сестра, - то у меня нет возражений. - А у худларианина она спросила:
- Ну, как она справляется, брат?