- Она прекрасна. И разве ее совершенство не увеличивается от того, что она так мала?
- Почему нет? Совершенная миниатюра - это уже что-то великое.
- Отто Бентсон одобрил бы эту сценку больше, чем всех богов и богинь... Я и раньше слышал о Бледлоре, что он все сюжеты черпает из жизни. Помело срисовано с настоящего помела, шарманка принадлежит старому музыканту, живущему недалеко от рынка, а два пострела, несомненно, и сейчас носятся у городских ворот с оборванными задницами.
Мы малость задержались в ясеневой рощице, где трудился побитый жизнью древнезаветный зверь. Он качал воду из реки. Костяные пластины вдоль его позвоночника были спилены. На спине сидел восточного вида погонщик и мягко понукал зверя. Передохнув, мы двинулись дальше.
- В какую эпоху упадка мы живем! Джованни Бледлор - последний великий мастер, и никто не признает его, кроме нескольких знатоков искусства!
- Каковыми являемся мы, де Ламбант!
- Каковыми являемся мы, де Чироло. Да еще случайный любитель из Савиля, который не платит. Люди оценивают только грандиозные творения. Напиши историю вселенной и ее с радостью примут, несмотря на низкопробность, грубейшие ошибки в изложении фактов и в грамматике, а нарисуй маленькую безупречную картину на большом пальце руки, никто и бровью не поведет.
- Точно также, как и никто не признает наши скромные таланты.- Мы засмеялись, ободряя друг друга.
Воздух заполнила приятная мелодия. К нам приближался продавец флейт. Он нес несколько флейт, а на одной играл. Мы обступили его. Я схватил инструмент и быстро повторил эту чарующую мелодию: "Коль ветерок в тиши проснется".
- Флейта не станет лучше, если ее будет слышно за полдюжины долин отсюда. Надеюсь, ты не хочешь предложить Бледлору писать огромные фрески, чтобы прославиться,- сказал я.
- Я осуждаю общее пристрастие, а не призвание Бледлора. Он пришел к совершенству, потому что прежде всего верно оценил свой масштаб. Двадцать цехинов за бокал! Он должен требовать в десять раз больше! Хотя мой отец будет ворчать и из-за двадцати, даже если это ради Смараны.
Мы остановились около кукольного балаганчика посмотреть на марионеток и на зрителей - тут были только детишки.
- Награда артиста - сам его талант, а не аплодисменты, которые талант ему зарабатывает.
Мы прекратили философские рассуждения и принялись смотреть пьесу и наблюдать за несмышлеными зрителями.
Появился Грабитель с красной маской на глазах. Он пытается вскрыть сейф Банкира. Толстый и хитрый Банкир ловит его на месте преступления. Грабитель бьет его мешком. Банкир прикидывается добрым и просит Грабителя показать, сколько денег может вместить его мешок. Несмотря на предупреждающие крики впереди сидящих детей, Грабитель послушно залезает в сейф. Банкир захлопывает сейф, хохочет и отправляется за Полицейским. Вместо Полицейского встречает Кинжалозуба. Дети искренне хохотали от радости, когда Кинжалозуб вонзает чертову пропасть зубов в нос банкира. Появляется Волшебник и накидывает на Кинжалозуба золотую петлю. Входит жена Банкира, переодетая в убийцу, открывает сейф, чтобы завладеть наличными. Освобожденный Грабитель избивает ее. И так далее. Постоянное веселье.
Рядом с нами обменивались мнениями две надменного вида девицы в платьях, являющих сочетание невинности с непристойностью. Одна - другой:
- Какая вульгарная дешевка! Не могу представить, что мы находили здесь смешного в прошлом году?
- Возможно, дешевка, Армида, но театр хорош. Мы влезли на обломок каменной арки, чтобы лучше видеть представление. Де Ламбант громко сказал мне:
- Де Чироло, ты слышал мнение этих приятных дам? Восторги юности уступают место язвительной критике в пожилом возрасте.
При этих словах девушки больше не притворялись, что они не замечают нас, мы тоже перестали делать вид, что не узнаем их. Мы поспешили к ним, а они - к нам. Мы взяли друг друга за руки, и они наперебой рассказывали, как им удалось улизнуть от своих служанок на рынке и выражали яростное недовольство тем, что им пришлось так долго нас ждать. Доставляло почти физическое наслаждение слушать их попреки, так хорошо, по контрасту, они дополняли друг друга.
Бедалар была невысока, с точеной фигуркой и пухлым личиком. Серые глаза - полны таинственности, поведение отличается легким флиртом. Даже при самой обычной беседе она не забывала загадочно поиграть ресницами. Эффект был изумительный, и уж конечно, де Ламбанту это доставляло удовольствие. Армида же была спокойна и внимательно смотрела на меня золотистыми очами, которые, казалось, горели на солнце. Даже закрыв глаза, я мог внутренним взором разглядеть во всех деталях очаровательные черты ее удивительного лица. Темные локоны были забраны сзади золотым кольцом и свободно ложились на плечи.
- Смешно слышать, как двое глупцов рассуждают о справедливом вознаграждении за заслуги,- сказала она.
- Мы - артисты, а не глупцы. А вы двое - наше достойное вознаграждение.
- Для вас было поучительно послушать наши мудрые высказывания,- добавил де Ламбант.
- За поучениями я лучше обращусь к служанке,- игриво ответила Бедалар.
- Твоя служанка, моя радость, могла б поучить меня всему, чему пожелает, если б она обладала хотя бы половиной твоей красоты!
- Пусть бы она ничему не учила. Только бы вы обе присутствовали на уроке. Вы бы убедились, какой я прилежный ученик,- сказал я.
Раздался взрыв аплодисментов - не по поводу моего остроумия, конечно,дети тепло благодарили кукол.
Спектакль закончился. Жена Банкира сбежала с Волшебником, который оказался переодетым принцем. Банкир наградил Полицейского. Шутник остался с Бетини, дочерью Банкира, Кинжалозуб проглотил Грабителя. Из-за занавеса появился кукольник. Как я и подозревал, это был мой друг Пиболд Пит. Я узнал его по писклявому голосу. Он кивнул мне в знак приветствия перед тем, как обойти по кругу с оловянной тарелкой, чтобы успеть собрать как можно больше монеток у быстро тающей публики. Я одолжил монету у Армиды и опустил в тарелку.
- Полагаю, ты не из тех, кто считает вознаграждением сам по себе талант или даже аплодисменты, Пит. Он потер лоб.
- Спасибо. Мне нужна как материальная, так и моральная поддержка для продолжения представлений. Приходите сюда вечером. Будет представление с участием турка, который ходит по канату и отрубает принцессе голову. Вы увидите настоящую игру.
- А Периан обязательно постарается принести свои деньги, а не брать их взаймы,- засмеялся де Ламбант.
Мы отправились дальше. Де Ламбант держал Бедалар за руку, мне же удалось втиснуться между двумя девушками и обнять обеих; ни одна из них и не подумала возразить против моей выходки. Мы немного задержались у прилавков. Волей судьбы я выиграл в лотерею немного денег и вновь ощутил себя любимцем Фортуны.
Приближался полдень, и девушки засобирались домой. Нам еле удалось убедить их, что во время праздника никто не заметит их отсутствия, большинство сейчас спит, наверстывая недосыпание предыдущей ночи.
- Кроме того, мы еще не обо всем поговорили,- сказал де Ламбант.- Мы пришли к выводу, что живем в век декадентства.
И тут вы, две красотки, попали в поле нашего зрения. Чистое совпадение, конечно.
- Разве не всякий век по-своему упаднический? - спросила Бедалар.
Но тут вмешалась Армида:
- Мы живем в век созидания. Это доказывают успехи, в области искусства. Возьмите, например, аппарат Бентсона. Искусство может пышно расцветать во времена декадентства. Никто не назовет турок декадентами из-за их воинственности. Разве люди не говорят часто "декадент", а подразумевают "миролюбивый"?
Я не мог удержаться и сказал:
- Но турки уже в упадке. Великие дни Турецкой Империи окончились вместе со смертью Сулеймана. С тех пор на троне восседали слабые и порочные султаны-правители. Армии разложились. Сам Твртко остановился у наших ворот и не смеет атаковать, как это сделал бы на его месте любой командир сто и более лет тому назад.
- Ты настоящий военный стратег! - скорее искренне, чем саркастически воскликнула Бедалар, сжимая мне руку.
- С тех пор, как он играет генерала Геральда, он во многом преуспел в этом направлении,- сказала Армида.
- Ив других направлениях тоже,- добавил де Ламбант. Девушки так захохотали - мы были готовы рассмеяться от
любой чепухи, - что их груди колотились, как спелые яблоки на
сотрясаемой ветке.
- Я лишь надеюсь, что ты не станешь обвинять меня в непостоянстве,сказал я.
- Есть много аргументов в защиту непостоянства, или, лучше сказать, против постоянства,- ответил де Ламбант.
Мы шли недалеко от разрушенной ветряной мельницы вдоль небольшой речушки Вокобан, обозначавшей границы ярмарки. Над нашей головой проплыла летающая женщина. Волосы ее были заплетены длинными лентами, которые развевались на ветру. Она была молода и обнажена. Ее полет на фоне солнечных лучей приятно ласкал взор. Когда она опускалась за ветряком, было слышно биение ее крыльев.