Да, он был высшим среди высших -- уриэлитом. За всю свою жизнь Хэл не больше дюжины раз видел уриэлитов издалека, и только один раз как-то сподобился беседы.
"Великий Сигмен! -- пронеслось у него в голове.-- Что же я натворил такого? Я уже заранее обречен".
Уриэлит был высоким мужчиной, возможно, выше Хэла. У него было длинное скуластое лицо с тонким крючковатым носом, узкими губами и выцветшими голубыми глазами с небольшим эпикантусом*.
*Эпикантус -- складка у внутреннего угла глаза: характерна для монголоидной и некоторых групп негроидной рас.
Уззит зашипел Хэлу в спину:
--Хальт, Ярроу! Стой и внимай! Исполняй все, что прикажет тебе сандальфон Макнефф без малейшего промедления, и не делай лишних движений.
Тот, не способный сопротивляться даже в мыслях, молча кивнул.
Макнефф, машинально поглаживая свою роскошную бороду, с минуту разглядывал Хэла (который за эту минуту взмок и окончательно впал в состояние тихой паники), и наконец заговорил неожиданным для такого скелета глубоким басом:
--Ярроу, как ты смотришь на то, чтобы покончить с этой жизнью?
4
Позже Хэл не раз возносил благодарственные молитвы Сигмену за то, что тот удержал его от действенных проявлений ярости отчаяния, которая затопила его мозг в ответ на слова сандальфона. Вместо того, чтобы оцепенеть от ужаса, он стал лихорадочно соображать, как бы ему половчее развернуться, напасть на офицера, завладеть его пистолетом, который хоть и не был на виду, но обязательно должен был быть где-то под рясой, сбить его с ног, взять Макнеффа в заложники и прикрываясь им, как щитом, удрать.
Вот только куда?
В Израиль? В Малайскую федерацию? Обе страны достаточно далеко, но если ему удастся украсть корабль, или мягче говоря, реквизировать, расстояния уже не будут играть роли. Хотя даже если все это удастся, у него слишком мало шансов проскочить через заслон ПВО -- он слишком слабо разбирается в военной терминологии и кодах, чтобы попытаться их обдурить...
Однако, прокрутив за одну секунду у себя в голове все свои возможности и все возможные последствия, он обнаружил, что вся его отвага куда-то улетучилась. Наверное, не стоило пороть горячку. Во всяком случае, сначала надо узнать, в чем его обвиняют. А вдруг ему посчастливится доказать свою невиновность?
И тут Хэл увидел, что губы Макнеффа раздвинулись в улыбке:
--Очень хорошо, Ярроу,-- сказал он.
Хэл не был уверен, что это дает ему право говорить, но он решил рискнуть, всей душой надеясь, что его смелость не рассердит уриэлита.
--Что хорошо, сандальфон?
--Что ты покраснел, а не побелел. Я вижу людей насквозь, Ярроу. Мне стоит лишь пару секунд посмотреть на человека, чтобы знать о нем все. И я вижу, что страх не сокрушил тебя после того, что я сказал. А ведь у очень многих на твоем месте затряслись бы поджилки. У тебя же вместо этого кровь ударила в голову: ты изготовился спорить, возражать, бороться.
Конечно, что-нибудь другой мог бы углядеть в подобной реакции не приличествующую случаю дерзость, а следовательно -многоложность.
Но что есть верносущность? -- спрашиваю я. Этот же вопрос задавал проклятый брат Предтечи во время дебатов с ним. Понять это может лишь праведный.
Я -- праведен, в противном случае я не был бы сандальфоном. Шиб?
Хэл, стараясь дышать как можно тише и реже, только кивнул. Однако про себя он подумал, что Макнефф не такой уж хороший чтец человеческих мыслей, так как ни словом не обмолвился о том, что знает: Хэл раздумывал о применении грубого насилия.
А что, если он все-таки все понял? Но настолько мудр и праведен, что простил этот многоложный порыв?
--Когда я спросил, как ты отнесешься к тому, чтобы покончить с этой жизнью,-- продолжал между тем Макнефф,-- я вовсе не имел в виду, что собираюсь отправить тебя к Ч. Хотя,-- он грозно сдвинул брови,-- твой МР показывает, что если ты и в дальнейшем собираешься придерживаться взятой тобой линии поведения, ты станешь кандидатом туда, причем в самом скором времени. Однако у тебя есть шанс исправиться. Если ты примешь мое предложение (абсолютно добровольно, конечно), ты попадешь в общество исключительно верносущных людей и не сможешь избегнуть их положительного влияния. "Верносущность порождает верносущность",-- так говорил Сигмен.
Хотя, может быть, я тороплю события. Прежде ты должен поклясться на этой Книге,-- он протянул Хэлу экземпляр "Западного Талмуда",-- что все, что ты здесь услышишь, ты ни при каких обстоятельствах не передашь ни единому живому существу. А если ты попытаешься предать церкводарство, то умрешь, но прежде еще подвергнешься пыткам.
Хэл возложил на "Талмуд" свою левую руку (в память о Сигмене, который, потеряв правую руку в юности, клялся всегда левой) и дал клятву, что его уста замкнуты навек. Во время клятвы он вдруг ощутил искреннее раскаяние в том, что возжелал прибить уззита и применить грубую силу к сандальфону. И как только он мог позволить своему темному "я" полностью подчинить себе все его помыслы? Ибо Макнефф был наместником Сигмена среди живущих, пока Предтеч путешествовал сквозь время и пространство, дабы подготовить счастливое будущее для своих последователей. Любое посягательство на персону Макнеффа можно было расценить как плевок в лицо Сигмену, а это было столь чудовищным деянием, что одна мысль об этом была невыносима.
Макнефф положил книгу на место и сказал:
--Во-первых, я должен сообщить тебе, что приказ провести на Таити расследование истоков слова "очкец" ты получил по ошибке. Некоторые департаменты уззитов работают недостаточно слаженно, как должны бы. Сейчас причину этой ошибки расследуют, и после будут приняты меры, достаточно эффективные для того, чтобы подобные ошибки не повторялись впредь.
Уззит за спиной Хэла судорожно вздохнул, и тому сразу стало легче от мысли, что не он один здесь трясется от страха.
--Один из иерархов заинтересовался твоим прошением на разрешение выезда на Таити, и зная, насколько высок уровень секретности этих островов, подал рапорт, после чего тебя и задержали. Но, изучив твое личное дело, я подумал, что ты можешь нам пригодиться, так как у нас образовалась вакансия в составе экспедиции.
Макнефф встал изо стола и принялся, сложив руки за спиной, расхаживать по кабинету. Хэл подумал, что бледно-желтый оттенок его кожи напоминает цвет слонового бивня, который он когда-то видел в музее вымерших животных. Пурпур капюшона лишь подчеркивал желтизну его лица.
--Мы предлагаем тебе занять это место добровольно, так как на борту не будет ни единого человека, кто не посвятил бы себя Служению. Я очень надеюсь, что ты присоединишься к нам, так как не смогу с легкой душой оставить Землю, зная, что на ней есть хоть один человек, осведомленный о существовании и цели путешествия "Гавриила". Я не сомневаюсь в твоей преданности, но эти израильский шпионы настолько изощрены, что ты и сам не заметишь, как выложишь им все. Они ведь способны и на похищение, и без зазрения совести используют для получения информации наркотики, ибо они -- истинные слуги Противотечи, и методы их не отличаются щепетильностью.
"Интересно, почему использование наркотиков израильтянами многоложно,-- пронеслось в голове у Хэла,-- а использование их в тех же целях Союзом -- шиб?" Но следующие слова Макнеффа заставили его забыть обо всем.
--Первый межзвездный корабль союза Гайяак отправился в направлении Альфы Центавра уже сто лет назад. Примерно в то же время Израиль запустил свой корабль. Оба вернулись через двадцать лет и доложили, что не обнаружили ни одной планеты, пригодной для обитания. Следующая экспедиция Союза отправилась спустя еще девять лет, а Израиль подготовил новый корабль через одиннадцать. Но оба они снова вернулись ни с чем.
--Я никогда не слышал об этом,-- прошептал Хэл.
--Оба правительства хорошо умеют хранить секреты от своих народов, но только не друг от друга,-- усмехнулся Макнефф.-Насколько мы знаем, Израиль больше не отважился посылать в космос новых кораблей -- расходы на их подготовку просто астрономические. Но мы, однако, не постояли за ценой и снарядили еще один корабль, меньше размерами, но зато обладающий большей скоростью. За последние сто лет мы неплохо продвинулись в области космического конструирования.
Так вот, этот третий корабль вернулся пару лет назад и сообщил...
--Что они открыли планету, на которой могут жить люди и которая, кроме того, населена существами, имеющими развитые органы чувств! -- выпалил Хэл, напрочь забывший об этикете в порыве энтузиазма.
Макнефф остановился и вперил в него испытующий взгляд своих выцветших глаз.
--А ты откуда знаешь? -- резко спросил он.
--Прошу прощения, сандальфон,-- опустил глаза Хэл,-- но это бы было неизбежно. Разве Предтеча не предсказал нам в своем "Время и пути развития", что такая планета будет обнаружена? Насколько я помню, страница пятая, семьдесят третий параграф.
Макнефф улыбнулся:
--Я рад, что изучение наследия Предтечи оставило в твоей памяти столь глубокий след.
"Еще бы не оставило,-- подумал Хэл,-- и не только в памяти, но и на теле. Порнсен, мой иоах, порол меня нещадно всякий раз, когда я нетвердо знал урок. О, он умел внушать уважение и оставлять глубокий след, этот Порнсен. Умел? Как же! До сих пор внушает и оставляет. Я рос, продвигался по служебной лестнице, и он везде и повсюду преследовал меня: сначала в яслях, потом он был иоахом дортуара в колледже, а теперь он мой блок-иоах. И только он виноват в том, что у меня такой низкий МР!
Но -- нет! Не иоах, а только я, я один в ответе за все, что со мной происходит. И если у меня низкий МР, то это означает, что, потакая своему темному "я", я сам его устанавливаю. И даже если это приведет меня к отправке к Ч, это будет означать, что я сам этого хотел. Прости меня, Сигмен, за столь противные верносущности мысли!"
--Еще раз прошу прощения, сандальфон,-- вслух сказал Хэл,-- но могу я спросить: нашла ли экспедиция на этой планете какие-либо следы пребывания Предтечи? Или (может, я захожу в своих надеждах слишком далеко?) встретила самого Сигмена во плоти?
--Нет,-- ответил Макнефф,-- хотя это не означает, что его следов нет там вообще. Целью экспедиции было лишь поверхностное изучение условий жизни на этой планете. Я не могу сейчас назвать тебе ту звезду, вокруг которой она вращается, но уверяю тебя, ее можно наблюдать невооруженным глазом в нашем полушарии. Если ты дашь согласие участвовать в экспедиции, то на борту корабля ты узнаешь ее название. А корабль отправляется очень скоро.
--Вам нужен лингвист?