— Настоящий? — хотя, чему удивляться, только что василиску зубы чистила.
— И настоящий, и говорящий!
— Говорящий? — это уже Андрей удивился.
— Да уж! Говорящий! — резким тоном ответил фолк, но не к нам это относилось. — Мы его потом спросили, за что он Баську подрал. Говорит, что тот у него пищу воровал! Уже три дня.
— А что же он раньше не сказал?
— Неделю назад калхан на язык получил за болтовню непотребную. А сейчас еле-еле разговорился, как калхан сняли, обиделся!
— Калхан, это намордник что ли? — не поняла я.
— Да какой намордник! Это заклятье, — пояснил Рыська нам, несведущим, значение забытого слова. — Хотя, намордник тоже подошёл бы!
— Так вы что, их не кормили?
— В том то и дело, что кормили! Пакостит кто-то! Хмару на Баську натравливает! Хмара то постарше будет, посильнее, а Баську злить нельзя! Иначе вся селекция насмарку! Сколь уж бьёмся, чтоб василиск неопасным для живого был! Но Баська молодец! Да и вы молодцы, не струсили!
— Кабы не пирог с грибами! — у меня слегка ослабели ноги от фантазий на тему «Что бы могло случиться, если бы не…»
— Да! — вздохнул Андрей.
— Вот теперь Баську Хмара вылечит и всё нормально будет! — оптимистично заверил нас животновод.
— А как Хмара его лечить будет?
— Полижет его рану, в миг всё заживёт! — просветил нас Рыська.
— Полижет? У него что, слюна лечебная?
— А вы не знали? Лечебная, любую рану или болячку какую наружную. Лучшего средства нет!
— А что ж в сказках то его убивали богатыри? — не унималась я.
— Так это ж в сказках. Да и то в ваших, человеческих. «Отсёк богатырь голову Змею Горынычу, а на её месте две выросли!», — процитировал Рыська. — На самом деле их в плен брали. Всё из-за слюны драгоценной! При чём в прок заготовить нельзя, три минуты и целебность вся пропадает! Вот так!
— А можно на Хмару посмотреть?
— Можно, скоро уже придём.
— Куда?
— В заповедник. Все редкие животные у нас в заповеднике обитают.
Вскоре мы подошли к воротам территории, огороженной крепким высоким забором. На воротах красовалась надпись «Заповедник «Березань». Берёз, правда, не перед забором не за ним видно не было.
Семён удалился по своим делам, а остальные направились к воротам.
— Гы-ы-ы-ы! — взревел вдруг Баська.
— Не бойся, — успокаивал его леший, — Хмара тебе ничего не сделает.
Дракончик недоверчиво вошёл в ворота. За воротами, в тени плакучей ивы восседал очень похожий на Баську, но бескрылый и более крупный экземпляр фольклорной живности. Только, в отличие от буро — зелёного василиска, имел тёмно — серую с отблеском шкуру, чернеющую к конечностям. Голова и кончик хвоста имели уже иссиня — чёрный цвет, от чего змей выглядел очень импозантно. Мордой он напоминал капибару, уродливую, но относительно милую.
— Басенька, прости меня, — взревело чудище.
Грохот как от раската грома снова подкосил мои колени. Того гляди, до падучей дойдёт.
— Гы? — недоверчиво поинтересовался Баська.
— Точно-точно, мир на века! Иди, я тебя поврачую, — подбадривал он меньшого собрата, — а вы чё уставились, заняться нечем? — гаркнул он на нас.
У меня зашевелились волосы. Я готова была драпануть из заповедника прямиком в гости к Пересвету и дальше в створ 333, но кто-то положил мне руку на плечо.
— Хмара, умерь громкость. Гости всё-таки! Баська с ними подружился, — Рыська утихомиривал дракона. — Вина-то твоя!
— Ладно, — снизил децибелы змей. — Проводи их в заповедник-то, видать гости особые, раз сюда привели.
— Правильно говоришь! — и обратился к нам. — Идёмте, прогуляемся по заповедным тропам. Пройдёте ликбез по родной фольклорной фауне.
— Прямо уж, ликбез! — обиделась я.
— Ну, назови хотя бы трёх представителей заповедных животных, не считая Баську и Хмару, — предложил мне Рыська.
— Чудо-Юдо! — вспомнила я.
— Рыба-кит! — добавил Андрей.
— Конёк-Горбунок!
— Ершова больше не цитировать, — остановил нас Рыська.
— Ну…, - я призадумалась, — Сивка-Бурка!
— Сивка-Бурка, Конёк-Горбунок — домашние животные, Рыба-Кит в Океане живёт, Чудо-Юдо по свету странствует.
— Как это по свету странствует?
— Начитался журналов «Вокруг света» и отправился путешествовать. — Рыська с такой теплотой стал рассказывать про Чудо-Юдо. — Он может разные облики принимать и даже невидимым становиться, ненадолго, правда. Открытки нам присылает.
— Нормально! — Андрей попытался представить себе прогуливающегося фолка. — А какого он размера?
— Смотря в кого он превращается, но не меньше крупной собаки и не больше слона.
— А в человека может?