Особо тяжело было, что не было никакой ясности, сколько еще предстоит идти в этом тумане, да и дно все понижалось. Теперь уже шли по пояс в грязи.
- Когда же это кончится?! - взмолился Итернир Риггу.
- Ты что же, ослабел? - язвительно спросил Кан-Тун.
- Да нет! Я исключительно о вашей, принц, усталости беспокоюсь, - склонился в поклоне Итернир, однако, тут же не удержал шаткого равновесия и упал в грязь.
Глядя на это, принц победно расхохотался и тут же сам, не уследив за коварной трясиной, окунулся с головой.
- Не стоять! - крикнул Ригг, продолжая идти, нащупывая тропу, нельзя здесь стоять. Оставь их, Крын, сам увязнешь!
Кое-как спорщики поднялись, со значительным трудом высвободились из плотно уже схватившей их ноги трясины. Вновь все пошли цепочкой, осторожно пробуя впереди дорогу слегой.
- Так все же, как на счет конца-то?! - вновь спросил Итернир.
- Не знаю, - честно ответил Ригг, однако, повертев головой и, понюхав воздух, добавил, - земля вверх идет, деревья близко чую, может скоро посуше станет. Идти надо, иначе ясно не будет.
Шли.
Не скоро земля и впрямь заметно пошла вверх. После и кочки потянулись. А затем первый раз почва, поросшая желтой травой, не чавкнула. Это было приятно.
- Земля! - радостно воскликнул Итернир, и со смаком добавил, С-с-у-уша!
- Остров это, - спокойно объяснил Ригг, - передохнуть только.
Разошлись по островку, легли в изнеможении.
- Это вот это и есть твои деревья что ли? - насмешливо спросил Итернир Ригга, указывая на стайку, испуганно жмущихся друг к дружке на верхушке островка, чахлых деревцев.
- Они живые, - нежно сказал Ригг, подходя и трепетно поглаживая тонкие веточки и листки.
Только и можно было на этом островке, что едва обсушиться, но затем вновь надо было идти по пояс в холодной воде. Никому это не могло пойти на пользу, и к закату Кан-Тун закашлял. Итерниру недолго пришлось издеваться над ним. Когда солнце окрасило туман кровью заката, он также не смог сдерживать болезненных позывов.
Однако болоту и этого было мало. Не успела темнота ночи как следует сгуститься над спутниками, как у обоих заболевших поднялся жар. Навалившаяся слабость мешала идти. Болевшая голова теряла контроль над телом. А ноги до пояса по-прежнему были в холодной воде.
Как назло, нигде поблизости не было ни малейшего намека на сухую землю. Лишь к полуночи Ригг вывел на клочок сухой земли. К тому времени он и Крын почти несли на себе своих спутников, трясущихся от жесточайшего озноба.
Худо-бедно из сырых дров разожгли костер. Сменили исподнюю одежду. Но верхняя столь сильно вымокла, что это не могло спасти. Оба заболевших кутались в промокшие плащи, жались к костру, но тем не менее тряслись от озноба.
- Держите-ка вот, - протянул Ригг обоим по очереди котелок с мерзостно пахнущим отваром, - я тут, пока шли, травок да корешков кой-каких набрал - первое средство от кашля.
Принц благодарно приник к котелку, морщась, пил. После передал котелок Итерниру.
- Вы, наверное, нас теперь бросите? - спросил он, наконец.
- Это от чего же? - искренне удивился Ригг.
- Мы же больные, и идти сами не сможем.
Итернир тоже собирался что-то сказать, да ввиду самого его терзавших сомнений, молчал.
- Нет такого обычая, - отрезал Ригг, - верно, Крын?
Крын задумчиво кивнул головой.
- Ничего с вами и не сделалось. Сейчас после взвара моего спать-то ляжете, пропотеете как надо, болезнь с водой и уйдет. Все хорошо будет. А на рассвете, как идти сможете, дальше пойдем. Уходить отсюда надо. Больное это место. Я-то привычный. В Крыне от рода здоровья много. Но долго здесь просидим, и мы сляжем. А вам спать нужно. Давайте-ка.
Он уложил их ногами к костру. Дал принцу свое одеяло вдобавок к его плащу, а отобранное у Крына одеяло отдал Итерниру. Больные погрузились в тревожный беспамятный сон-дрему.
Когда Итернир проснулся посреди ночи, ему было уже гораздо лучше. Голова, хотя и болела, но туман лихорадочного бреда из нее ушел. От обсохших у костра ног по всему телу разливалось сухое приятное тепло. Ригг сидел на страже спиной к костру, расслабленно глядя в темноту.
- Зачем ты пришел? - спросил он вдруг прямо в туман.
- Это вы пришли к нам. Нарушили, - ответил трескучий голос с другой стороны костра, с той стороны, к которой Ригг сидел спиной.
- Мы ничего не тронем. Пройдем только. Болотная вода забудет, спокойно говорил Ригг, меж тем медленно разворачиваясь, глядя высоко поверх костра, чтобы не слепило пламя.
- Ничего не тронете? - вскрикнул треском голос, - А растоптанные кочки? А сорванная трава?
- Свято то, что взято на прокорм. Таков закон леса.
- Со своими законами ты к нам не ходи. Много вас таких тут до вас было. Кха-кха, многие полегли... Я решил, мы убьем вас!
- Зачем спешишь? Болотная вода не любит быстроты, сам хорошо знаешь.
- Чужак! Откуда законы болот знаешь? Зачем с другими чужаками наверх идешь? Нельзя тебя отпускать!
- Опять спешишь. Мы сталь в руках держим. Много твоих родичей ляжет раньше, чем нас в трясине увидишь. Не спеши. Пропусти нас. Ведь проходил же до сих пор кто-то, а болото все так же стоит.
- Угрожаешь! Мне, хозяину болот! И еще пропустить просишь?! Нельзя! На то я и старший, чтобы законы блюсти, а закон трясины таковы, чтобы не допускать чужаков, а ежели допущены - сделать, чтобы никогда не смогли они путь из трясины отыскать! Прощай чужак!
- Рано прощаешься. Я днем с твоими нарочитыми еще вдоволь навидаюсь. А доведется, и с тобой.
С той стороны костра послышались шлепающие шаги, затем болотное чавканье, наконец, всплеск, и все стихло. Лишь лягушки по-прежнему выводили свои болотные трели.
Итернир подождал немного, потом подобрался к Риггу и спросил:
- Откуда ты его знаешь?
- Ты что же не спишь? Лучше тебе что ли, али как? - в ответ спросил Ригг, впрочем, без особого удивления, словно знал, что Итернир слышал беседу.
- Ага, лучше, - отмахнулся тот, - откуда знаешь его?
- Да откуда же мне его знать? Чай, не виделись никогда, да и не могли, - пожал плечами Ригг.
- Ну, ты так говорил с ним, будто знакомы всю жизнь, да и когда он пришел, ты поздоровался с ним, будто у вас было назначено.