В нас установлены новейшие лингвистические системы, поэтому мы всегда правильно истолковываем ситуацию и не становимся жертвой семантических дилемм, как это случалось с роботами прежних моделей.
- Как в вашем великолепном рассказе "Маленький потерявшийся робот", напомнил установщик книг на полку, - в котором роботу сказали: исчезни. И он исчез, не понимая, что человек, обращавшийся к нему, говорил фигурально да еще со зла.
- Понятно, - кивнул Азимов. - Но, допустим, вы неправильно истолкуете ситуацию, установщик книг на полку, составитель библиотечного каталога, читатель, рецензент и фило... Нет у вас какого-нибудь прозвища или чего-то такого? Очень уж длинное у вас название.
- У более ранних роботов были прозвища, которые основывались на первых буквах порядкового номера, совсем как в вашем замечательном рассказе "Причина", в котором робота QT-1 называли Кьюти. У роботов Девятого поколения нет порядковых номеров.
Каждый из нас программируется индивидуально и называется по своим основным функциям.
- Но вы же не можете называть себя составитель библиотечного каталога, установщик книг на полку, читатель, рецензент и филолог?
- О нет, сэр. Мы даем себе имена. Я - Дарий.
- Дарий? - переспросил Азимов.
- Да, сэр. Я взял себе имя Дария Справедливого, писателя и детектива из вашего превосходного детективного романа "Убийство в "АБА". Я буду счастлив, если вы станете называть меня этим именем.
- А меня вы можете называть Бел Риоз, - предложил статистик.
- Из "Академии", - тут же напомнил установщик книг на полку.
- Бел Риоз охарактеризован в первой главе как "равный Пьюрифою в стратегических способностях, но превосходящий его в умении руководить людьми", - добавил статистик.
- Вы все берете себе имена персонажей моих книг? - спросил Азимов.
- Разумеется, - ответил установщик книг на полку. - Мы стараемся соответствовать им. Вот медицинский помощник называет себя доктором Дювалем из "Фантастического путешествия", потрясающего, кстати, романа, очень динамичного, захватывающего внимание читателя с первой же страницы.
- Роботы Девятого поколения иногда могут неправильно истолковать ситуацию, - бухгалтер вернулся к вопросу, заданному Азимовым. - Как случается и с людьми, но даже без Первого Закона наши действия не могут представлять опасности для человеческих существ. В наши программы заложены очень строгие моральные принципы. Я знаю, вы не обидитесь, если я скажу...
- Разумеется, вы не можете этого сказать. Первый Закон такого не допускает, - прервал его доктор Азимов.
- Да, сэр, но я должен сказать, что все Три Закона очень примитивны. Они нарушают первую заповедь логики и законотворчества тем, что не оговаривают условий, при которых действуют. Наше моральное программирование куда более прогрессивное. Оно определяет цель всех Трех Законов и перечисляет все исключения из них, к примеру, ситуацию, когда лучше схватить человека и, возможно, сломать ему руку, чем позволить ему перелезть через монорельс перед мчащимся поездом.
- Что-то я вас не понимаю, - покачал головой Азимов. - Если у вас такое сложное программное обеспечение, почему оно не может истолковать цель Первого Закона и действовать в полном соответствии с этим толкованием?
- Три Закона заложены в аппаратные блоки, поэтому переступить через них нельзя. В Первом Законе не сказано: "Вы можете причинить человеку минимальный вред ради того, чтобы спасти ему жизнь".
Первый Закон гласит: "Нельзя причинять человеку вред". То есть второго толкования тут быть не может.
Вот медицинский помощник не может быть хирургом, а статистик не может разрабатывать атакующие схемы.
- А кем хотите быть вы? Политиком?
- Уже половина пятого, - подала голос Сьюзен и вновь озабоченно взглянула на дверь в приемную. - Обед в отеле "Трентор", и вам надо прибыть туда не позднее пяти сорока пяти.
- Вчера вечером я явился на прием на час раньше.
И не встретил никого, кроме официантов. - Азимов вновь повернулся к бухгалтеру: - Так что вы сказали?
- Я хочу быть литературным критиком, - сказал установщик книг на полку. - Вы даже представить себе не можете, насколько плохи дела с литературной критикой. Большинство критиков малообразованны, некоторые даже не читают книг, достоинства и недостатки которых им положено оценить.
Дверь из коридора в приемную открылась. Сьюзен повернула голову.
- Доктор Азимов, это Глория Уэстон. Я забыла сказать вам, что пригласила ее на четыре часа.
- Забыла? - удивился Азимов. - Но уже половина пятого.
- Она опоздала. Позвонила вчера вечером. Должно быть, я забыла внести ее в расписание ваших встреч.
- Что ж, скажи, что я не смогу ее принять и назначь ей другое время. Я хочу продолжить этот разговор о литературной критике. Давненько мне не приходилось беседовать с профессионалом.
- Мисс Уэстон приехала из Калифорнии.
- Калифорнии? И по какому поводу?
- Она хочет запустить вашу новую книгу в спутниковую серию.
- "Азимовский путеводитель по путеводителям Азимова"?
- Не знаю. Она сказала: новую книгу.
- Ты забыла, - задумчиво покивал Азимов. - Хорошо, раз она приехала из Калифорнии, я ее приму.
Господа, сможете вы прийти завтра утром?
- Завтра утром вы будете в Бостоне, сэр.
- Как насчет второй половины завтрашнего дня?
- До шести у вас несколько встреч, а в семь вечера вас ждут Американские мастера детектива.
- Понятно. И ты захочешь, чтобы я подъехал туда к полудню, - он медленно поднялся из-за стола. - Что ж, придется перенести нашу встречу на пятницу.
Пусть Сьюзен внесет вас в расписание. И проследите, чтобы она об этом не забыла.
Роботы обменялись рукопожатием с доктором Азимовым и вышли из кабинета.
- Позволите пригласить мисс Уэстон?
- Неправильное истолкование ситуаций, - пробормотал Азимов. - Неполная информация.
- Простите, сэр?
- Неважно. Я о том, что сказал бухгалтер. Почему он хочет отменить Первый Закон?
- Я приглашу мисс Уэстон.