Я сидела в кухне, на любимом подоконнике, курила и любовалась выкатившейся в небо полной луной — ярко-желтой, как сливочное масло. Мне, вообще-то, полагалось лежать в постели, растянувшись на животе, и поменьше двигаться — после вчерашнего приключения вместо спины у меня был сплошной лиловый синяк. Каждое движение, каждый поворот или наклон тела причиняли острую боль. После того, как мы с Рэй добрались домой, она настояла на вызове врача, который прописал мне несколько дней постельного режима и какую-то вонючую мазь. Зная меня, Рэй пригрозила, что донесет Арку о произошедшем, если я не прислушаюсь к совету врача и не посижу пару дней дома. Пришлось, поворчав, подчиниться — не хватало только Карателя впутывать в мои разборки с вампами. С Арка станется — пристрелит Люция без особых угрызений совести. Когда речь идет о моей безопасности, мой беловолосый друг способен на любые безрассудства.
Вику я тоже ничего рассказывать не стала. Слишком хорошо помнила, как они с Люцием катались по полу кабинки, вцепившись друг другу в горло. Слова Младшего Лорда о таинственной личности отца полукровки не давали мне покоя. Не то, чтобы я в чем-то не доверяла Вику, но порой у меня возникало чувство странной недосказанности между нами, словно ему было, что скрывать. Он не любил говорить о погибших родителях, и это казалось вполне логичным — подобные воспоминания всегда причиняют боль. Но теперь я думала, что, возможно, дело было не только в этом…
Днем, разговаривая по телефону, мы с Виком едва не поссорились — впервые за несколько недель! Речь зашла о том, чтобы съехаться и пожить вместе. Я категорически отказалась переезжать в дом Вика при лаборатории. Во-первых, мне там было неуютно и даже жутковато, во-вторых, не хотелось ежедневно терпеть присутствие Анж с ее «закидонами», и, в-третьих, было бы неудобно каждое утро добираться до университета с окраины города. Я предложила Вику снять квартиру где-нибудь на Кленовом Бульваре, недалеко от кампуса — однокомнатную, недорогую, в которой нам вдвоем было бы комфортно и уютно. Вик возразил, что, во-первых, не может оставить без присмотра сестру, а, во-вторых, не желает уезжать из родительского дома, с которым у него связано столько воспоминаний. Больше всего меня разозлила именно его какая-то нездоровая забота о сестре. После получасового выяснения отношений Вик сдался и пообещал что-нибудь придумать, на чем мы и закончили разговор.
Рэй куда-то укатила с Кирком, своим белобрысым мачо-футболистом, видимо, чтобы прийти в себя после вчерашнего вечера. Едва за ней захлопнулась дверь, как я выползла из осточертевшей постели, врубила на полную катушку «Ликантропов», модную рок-группу, состоявшую из одних полукровок, заварила кофе и полезла на подоконник курить. В дверь мне пару раз гневно барабанили — соседки по общаге слушали исключительно классическую музыку — но в конце концов отстали. Я знала, что на вахте сегодня дежурил Сэт, с которым я поддерживала приятельские отношения, так что было бесполезно жаловаться ему на мои выходки. В соседках у меня были исключительно противные девицы, и любая возможность их немного позлить доставляла мне истинное удовольствие.
Так и я сидела на подоконнике в майке и трусах в океане грохочущей музыки, и вдруг заметила, что крошка Лу прыгает вокруг телефона, который мы с Рэй для удобства ставили на кухонный диванчик. Котенок страшно не любил дребезжащий звук этого допотопного аппарата, кидался на него и шипел всякий раз, когда раздавался звонок. Сообразив, что кто-то пытается нам дозвониться, я убавила звук орущей стереосистемы и взяла трубку.
— Слушаю.
В ответ раздалось напряженное сопение, с придыханием, словно звонивший запыхался после быстрого бега. Судорожный вдох — и звонкий голос Лолли, который я бы не перепутала ни с чьим другим, робко спросил:
— Шеба, это ты?
— Лолли? Откуда у тебя мой номер?
— Неважно, это не так-то трудно узнать.
— Что-то случилось?
— Пока нет, но… кажется, я влип.
— Боже, зубастик, да не тяни ты! В чем дело? Снова Линн?
— Шеба, ты в курсе, что сегодня полнолуние?
— И что с того?
Лолли еще с минуту громко сопел, то ли от страха, то ли ожидая, что я сама соображу, в чем дело. Потом вздохнул и тихо, очень тихо произнес:
— В ночь полнолуния назначена охота. Охота на человека. МОЯ охота, Шеба. Этой ночью мне предстоит убить человека. И проблема в том, что я уже вторые сутки не пью крови, не питаюсь — Линн проследил. Говорит, это добавит мне азарта во время охоты.
— О, Господи… — я плюхнулась на диванчик и чуть не вскрикнула от прокатившейся по спине боли. — А что Люций?
— Он велел Линну не бить меня больше, но и только. На охоте он присутствовать не будет, у него какие-то дела с отцом. Меня поведут Линн и Эльф.
— Эжен? А он тут каким боком затесался?
Нежный, тонкий, ванильно-сладкий Эжен — и в роли безжалостного убийцы-кровососа! То еще зрелище, наверное…
— Он — один из слуг Люция. Его создатель — по-нашему Учитель — отец Люция, Лорд ле Флам. Он отдал Эжена в услужение сыну.
— Еще одна живая игрушка вампира-извращенца?
— Да нет, ты не так поняла. Эжен — не любовник Люция, я это точно знаю. Я бы скорее назвал их друзьями…
— Утешительно.
— Шеба, что мне делать? — в голосе мальчишки звучало отчаяние, готовое перерасти в панику. Я задумалась. Лолли — вампир, один из тех тварей, которых я ненавидела всю свою жизнь — но при этом он еще и обычный подросток, ни разу не пробовавший теплой, настоящей, несинтетической крови. Неиспорченный, добрый — насколько эти термины применимы к кровососу. Он вызывал у меня самую искреннюю симпатию. И как тут бросить его в беде?
— Где ты сейчас, Лолли?
— В центре Города Смертных, то есть недалеко от тебя… У спортклуба «Титан», знаешь такой? Там фонтан рядом. Я из будки звоню.
— Знаю, бывала там пару раз. Когда тебя хватятся?
— Только в полночь. Пожалуйста, Шеба, помоги мне! Я не знаю, к кому еще пойти. Отец меня даже слушать не станет…
— Так, не хнычь. Жди меня у фонтана и никуда не уходи. И постарайся не попасться на глаза полиции или Карателям — упекут за нарушение закона. Ведь уже стемнело.
— Я помню…
— Хорошо. Я приеду минут через двадцать и тебя заберу.
— Куда заберешь?
— Ну, в общагу тебе точно нельзя. Попрошу Вика спрятать тебя на время — у него как раз очень подходящий для этого дом. Вряд ли тебя там станут искать. А потом что-нибудь придумаем. Ладно?
— Ладно. — кажется, он немного успокоился. — Я буду ждать. Ты только не бросай меня… пожалуйста.
— Не ной, — сказала я и положила трубку. В горле стоял ком.
Подвывая от боли, я кое-как влезла в единственную джинсовую юбку, отыскавшуюся у меня в шкафу (все штаны Рэй постирала, воспользовавшись тем, что меня на пару дней уложили в постель) — короткую, но не стеснявшую движений, болотно-зеленого цвета, одного из моих любимых. Ее украшало множество абсолютно нефункциональных ремешков и карманов, и молния была вшита спереди, как на брюках. Короткая черная водолазка, плотные черные колготки, высокие ботинки на шнуровке и неизменная спортивная куртка довершили наряд. Причесываться было некогда, и жесткие, пышные волосы рыжим веником легли мне на спину. Я попробовала пристегнуть к поясу ремень с ножнами, но вкупе с юбкой он смотрелся до ужаса нелепо, — пришлось обойтись легкими наручными ножнами для кинжалов. Арк бы одобрил мою предусмотрительность. Кстати… Я в нерешительности замерла перед телефоном, гадая, стоит ли сообщить Карателю, что я еду спасать влипшего в неприятности упыренка. Вряд ли Арк похвалит мой альтруизм. Да еще у Лолли будут неприятности за пересечение Стены в ночное время. Вот и ладно. Необязательно посвящать добропорядочного Карателя во все перипетии нелегкой жизни современного подростка. Хватит с меня ворчания Рэй.
Я прихватила небольшую спортивную сумку, из тех, что так популярны у молодежи — прямоугольную, на длинной широкой лямке через плечо. Она колотила меня по бедру, зато туда уместился мобильник, запасной нож, газовый баллончик и кое-какие мелочи. Я бы, конечно, чувствовала себя увереннее, имей я, помимо всего прочего, средних размеров пулемет или один из пистолетов Арка, отправляясь вытаскивать из дерьма юного вампира — но выбирать не приходилось. И, крепко выругавшись — в основном из-за ноющей спины — я решительно вышла из квартиры. Надеюсь, не в последний раз.
Если бы не лившийся на город рассеянный лунный свет, у спортклуба «Титан» было бы совсем темно. Район этот, хоть и расположенный почти в центре Города Смертных, освещался едва-едва и в этот час был безлюден. Фонари редкой цепочкой тянулись вдоль кромки близкого парка, да большой фонтан посреди площади манил яркой подсветкой.
Я не сразу заметила темную фигурку вампира, скорчившегося на плитах у основания фонтана — руки уже привычным жестом обвились вокруг согнутых ног, лохматая голова уткнулась в колени. На Лолли был ярко-алый свитер, из-под которого торчала белая майка, да рваные джинсы.
Бегом преодолев площадь, я склонилась над пареньком, протянула к нему руку, чтобы тронуть за плечо. Окликать его не потребовалось — в тот момент, когда мои пальцы коснулись его, Лолли резко вскинул голову, и я отшатнулась со сдавленным криком.
Лицо у него было белее мела. Щеки запали, губы были абсолютно бескровны. Синие глаза словно подернулись пеленой, и взгляд был страшный, голодный. Склонив голову — так обычно коты наблюдают за шуршащей в углу мышкой — он уставился на меня, точно не узнавая, сам не замечая, что верхняя губа его приподнимается, обнажая клыки.
— Лолли! — окрик получился злым — я пыталась вытеснить охвативший меня ужас.
— Шеба… — его язык нервно прошелся по губам, — я думал, ты уже не придешь.
— Что с тобой, а? Выглядишь паршиво.
— Я… я очень голоден. Не уверен, что смогу подняться. А еще — не уверен, что рядом со мной ты сейчас в безопасности, Шеба.
Уж в это я охотно верила, глядя в его обезумевшие от жажды глаза. Преодолевая страх, я приблизилась к нему, ухватила под локти, помогая встать, и привалила спиной к бортику фонтана. Брызги ледяной воды полетели в нас тысячами крохотных кинжалов. Лолли качнулся вперед, и мне пришлось принять на грудь груз его тела, позволяя его рукам скользнуть мне за спину. Мы застыли, точно влюбленная парочка, и чувствовала я себя непередаваемо глупо.
— Потерпи, зайка. Тут аптека неподалеку, купим тебе пакет крови. Ты только держись за меня и ничего не бойся, лады?
— Угу. — он повернул голову, посмотрел на меня сверху вниз. Черт, мне казалось, я чуть повыше… Неожиданно Лолли усмехнулся, и я снова вздрогнула при виде его белых клыков, светящихся в лунном свете. Ничего против клыков в целом я не имею, просто когда они нависают над твоим горлом, а два глаза пожирают тебя голодным взглядом, становится чуть-чуть — совсем капельку — не по себе.
— Ты что, назвала меня зайкой? — спросил он почти весело.
— Ты бредишь. — смутилась я. — Так, заткнись и потопали отсюда. Не нравится мне эта тишина. За тобой никто не следил?
— Не знаю…
Да уж, в таком состоянии трудно заметить даже стадо слонов, перебегающих тебе дорогу. Я озабоченно покачала головой.
— Нам лучше сматываться, и поскорее. Идти сможешь?
— Постараюсь. Ты только подставь мне плечо.
— А шею тебе не подставить?
— Чего?
— Не обращай внимания, я пытаюсь острить. Юмор — лучшее лекарство от страха.
— Ты очень храбрая, Шеба. Не всякий на твоем месте…
— Ладно, брось. Потом отблагодаришь. Давай, шевели ногами.
— А ты парня своего предупредила, что привезешь меня к нему?
О, черт.
— Нет, эта гениальная мысль мне даже в голову не пришла. Да ведь у него дома и телефона-то нет… Никто не знает, что я поехала за тобой.
— Гм. Тогда ты храбрая, но глупая.
— Сомнительный комплимент.
— Просто констатация факта.
Не надо было мне, наверное, отпускать такси — но в противном случае водитель просто отказался бы подвозить вампира, да еще бы и донес полиции о нарушении закона. Придется добираться к Вику своими силами. Впрочем, можно позвонить ему из будки и попросить нас подобрать… Да, хорошая мысль.
Мы почти пересекли площадь, когда в десяти шагах перед нами, словно соткавшись из теней и лунного света, возник чей-то силуэт. Я бы сказала, что это крупный приземистый парень, если бы не видела, каким нечеловеческим красным светом мерцают его глаза. Перед нами стоял вампир — коротко стриженый, почти лысый, с квадратным лицом и нехорошей ухмылкой. Кожаная куртка едва не трещала на накачанном теле.
— Блин. — я оглянулась, и сердце ухнуло куда-то в ботинки: от фонтана к нам неторопливой походкой шли еще двое. У того, что повыше, были длинные светлые волосы и развитый торс, а второй при ближайшем рассмотрении оказался девушкой с двумя легкомысленными хвостиками за ушами.
— Шеба! — Лолли впился мне в руку когтями, так, что я вскрикнула от боли.
— Бежим, — выдохнула я, рванув его за собой.
И мы побежали, взявшись за руки, словно дети, заблудившиеся в опасном темном лесу. Сумка колотила меня по бедру, волосы лезли на глаза, но я продолжала бежать, как никогда еще не бегала. Мы свернули к парку, поскольку дорога к нему оказалась единственной свободной. Сзади нас бесшумно настигали преследователи.
Лолли едва передвигал ноги, и мне буквально приходилось тащить его на себе. Сердце оглушительно билось в ушах, кровь кипела. Адреналин вытеснил страх, но не хотелось думать о том, что будет, попадись мы в лапы трех вампиров. Были ли они подосланы Линном или просто шатались по городу в поисках свежей крови?..
Мы влетели в парк, и деревья сомкнули над нами когтистые пальцы-ветви. Лунный свет опутывал их ажурной сетью, неровными бликами падая на выложенную плитами аллею. Неожиданно Лолли споткнулся, выпуская мою руку, и распластался лицом вниз на асфальте. Я бросилась к нему, но тут на землю прямо передо мной медленно опустилась парившая в воздухе девушка. Я вспомнила, как Лолли рассказывал мне об умении вампиров левитировать. Девушка подняла голову и взглянула в мои глаза. Она была примерно моего роста, стройная и крепкая, с миловидным, но очень бледным лицом. В ее глазах не осталось ничего человеческого — пока я смотрела в них, темная радужка окрасилась алым и стремительно расплылась, заполнив собой белки. Теперь было похоже, будто в глазах вампирши плескалась кровь, густая и темная, мерцавшая в лунном свете. Мне стало по-настоящему жутко. Хотелось развернуться и дать деру, но у ног девушки корчился Лолли, и я не могла вот так его бросить. Я потянулась к наручным ножнам и чертыхнулась: плотные рукава куртки мешали быстро до них добраться. Мне точно не успеть. Я и не успела.
За спиной девушки выросли ее спутники-вампиры. Коротко стриженый и приземистый склонился над Лолли и рывком поднял его на ноги, а второй вместе с девушкой качнулся в мою сторону. Когтистая худая рука вампирши вцепилась в мое плечо — вот это она зря, конечно. Реакция моего тела опередила мысль — заученным движением я схватила девчонку за запястье и крутанула, одновременно делая шаг вперед. Спина моя взорвалась немым воплем боли, но я отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. Постельный режим отменяется.
Легкое тело девушки перевернулось в воздухе и по всем правилам должно было впечататься спиной в асфальт, но я забыла, что имею дело с вампиром. Еще в полете тело красноглазой сбавило скорость, словно я смотрела фильм в замедленном действии, ноги ее немыслимо изогнулись, и она плавно приземлилась на обе пятки. Черт!
И все же этот маневр сыграл в мою пользу. Пока второй, длинноволосый, следил за полетом подруги, я успела выскользнуть из куртки и рывком выхватила кинжалы из ножен. И в тот самый миг, когда девушка приземлилась на ноги и развернулась ко мне, я с наслаждением всадила кинжал ей в грудь. Все кинжалы дарил мне Арк, — длинные и невероятно острые, они были гораздо смертоноснее любимых мною ножей. Клинок вошел в податливое тело вампирши, как в масло, аккурат промеж ребер. Надеюсь, я пронзила ее черное сердце.
Раскрыв клыкастый рот в беззвучном крике, девушка обвила пальцами рукоять кинжала и, упав, медленно завалилась на бок. Умирая, она все же выдернула клинок из своей плоти, и по плитам поползла широкая лента крови. Вампир, державший Лолли, закричал, словно ему в сердце вогнали кол, но так и не отпустил мальчишку.
Я подняла руку с оставшимся кинжалом, намереваясь метнуть его в грудь длинноволосому, но он не стоял столбом. Прыгнув ко мне, как смазанная от быстрого движения тень, он ударил меня — не кулаком, но ладонью — чуть выше груди. Меня словно снесло тараном. Дыхание вышибло, и тело полетело назад, точно брошенное рукой великана. Я выронила кинжал, и он с тихим лязгом упал на асфальт.
Мне так и не пришлось вспахать лопатками каменные плиты. В этом случае я могла бы попрощаться со своей и без того побитой спиной. Чьи-то сильные руки поймали мое тело и прижали к твердой, как сталь, груди. Потом меня развернули, и я обнаружила склонившееся ко мне нежное лицо Эжена. Жемчужно-белые локоны мерцали в лунном свете, как драгоценное полотно. Они шелковой волной скользнули по моей щеке, и воздух наполнился сладким ароматом ванили. Глаза Эжена не были красными и хищными — бирюзовый свет лился из-под век, волшебный, но никак не пугающий. Вампир бережно обнял меня, придерживая одной рукой за плечи, а другую опустил мне на горло.
— Простите меня, Шеба, — прошептал он едва различимо. В следующее мгновение что-то острое кольнуло мою шею пониже уха, и мир, скрутившись до размера иголочного ушка, погас.
Хрипловатый, завораживающий голос Мэтти Хикс ворвался в мои уши раньше, чем глаза обрели способность видеть. Я знала эту песню. Она нравилась Рэй, а все, что нравилось Рэй, вынуждена была слушать и я.
Не гуляй по снам моим,
Ты — незваный гость.
Гладит ветер черный дым
Шелковых волос…
Ливень душу наполняет.
Ты уходишь прочь…
Кошкой черною гуляет
По карнизу ночь.
И любовью я смиряю
В сердце своем злость.
Приходи — и погуляем,
Мой незваный гость…
Песня смолкла, сменившись негромким бормотанием смутно знакомого голоса, потом зазвучала другая композиция, и я поняла, что где-то включено радио. Еще не открывая глаз, я медленно перекатилась на бок и попробовала шевельнуть рукой. Получилось ее даже поднять — хотя спина отчаянно протестовала. Было странное чувство то ли похмелья, то ли не до конца прошедшего опьянения — лежа на боку с согнутыми в коленях ногами, я не могла избавиться от ощущения «болтанки». Словно я не двигалась и в то же время куда-то падала, причем так стремительно, что тошнота подступала к горлу. Ах, да — и было жутко холодно.
Я все же заставила себя открыть глаза. Пару минут я привыкала к полумраку, пытаясь понять, где нахожусь.
Это было явно подвальное помещение, довольно просторное и даже не слишком обшарпанное. Ровно посередине его разделяла решетка, по одну сторону которой оказалась я. Лежала я, как выяснилось, на голом каменном полу, оттого-то так и замерзла. Куртку я оставила на аллее в парке, а тонкая шерстяная водолазка не спасала от промозглого холода. Высоко над моей головой в стене было прорублено крошечное квадратное окошко, сквозь которое пробивался лунный свет и неровным кругом ложился на пол рядом со мной. За гранью круга, в густой и какой-то вязкой темноте, похоже, был еще кто-то, — кто-то, напуганный настолько, что забился в угол. В ту сторону я взглянула лишь мельком — мое внимание привлекла компания, разместившаяся по другую сторону решетки.
Прямо напротив клетки, в которой я очнулась, в большом кресле вальяжно развалился Линн Зейн собственной персоной. Белые волосы неряшливо падали на виски, впрочем, ничуть не умаляя мрачной красоты вампира. Черная шелковая рубашка, застегнутая лишь на одну пуговицу, и такие же черные брюки лишь оттеняли белизну этих волос и аристократическую бледность кожи. Лиловые глаза светились в полумраке.
За его спиной, скрестив руки на груди, застыл Эжен — лицо непроницаемое, как у статуи, но губы сжаты так плотно, что совсем побелели. По бокам от него стояли навытяжку мои знакомцы из парка — длинноволосый и коротышка, как я их про себя окрестила. Девчонки с ними не было — ее вообще уже не было на этом свете. Моими стараниями. Черт, да мне, кажется, понравилось убивать!..
— С возвращением в сознание, милое дитя, — насмешливо поприветствовал меня Линн.
— Лучше б я в него не возвращалась, — буркнула я, кое-как приподнимаясь на локтях. Боль в спине нарастала, накатывая, точно прилив. Я скрипнула зубами. Потом взгляд мой метнулся к Эжену, и я непроизвольно коснулась шеи пониже уха. Пальцы ощутили небольшую припухлость, которая болела, но совсем чуть-чуть.
— Пришлось тебя вырубить, — пояснил Линн обманчиво любезным голосом, — если бы Эльф этого не сделал, ты бы еще кого-нибудь покалечила, и мои мальчики вынуждены бы были защищаться, а нам ты нужна живой и невредимой.
— Ну, одну клыкастую я точно успела уложить, — хмыкнула я, на что коротышка за плечом Эжена дернулся и прошипел, сверля меня ненавидящим взглядом:
— Ты убила ее, тварь, убила Ташу! Она была моей сестрой!
— Соболезную. Могу поспособствовать вашей скорейшей встрече на небесах. — я широко улыбнулась, надеясь, что голос мой не дрожит от едва сдерживаемой злости. — Если, конечно, существуют вампирские небеса.
— Сука! — коротышка бы прыгнул на меня, не ухвати его за шиворот рука Эжена. Впрочем, между нами все равно оставалась решетка, и я сильно сомневалась, что вампиру под силу разогнуть прутья. По крайней мере, этому вампиру. Что-то подсказывало мне, что он еще молод и далеко не так силен, как Линн или тот же Эжен. О Люцие вообще молчу.
Из темного угла донесся громкий шорох, я оглянулась, так нервно, что это развеселило Линна. Он улыбнулся, обнажая клыки:
— Да, Шеба, тебя ждет большой сюрприз. Ты хотела помешать охоте крошки Лолита, но сама стала жертвой, дичью. Это так забавно, не правда ли?
— О чем ты? — спросила я тихо, стараясь сесть прямее. Судорога напряжения свела все тело.
— Я о том, моя девочка, что теперь нам не нужно выслеживать жертву, ибо у нас есть ты. В небе стоит полная луна, Лолит голоден и опасен, а ты такая теплая и беззащитная… Такого зрелища я не могу пропустить. Насколько я знаю, вы с Лолитом друзья, и тем веселее выйдет забава — я с удовольствием посмотрю, как один друг прикончит другого. Он осушит тебя до последней капли крови, Шеба, ибо никто не в силах противиться темному зову, жажде, иссушающей тело вампира. О, я вижу, ты побледнела. Это хорошо. Но ты не волнуйся — быть может, крошка Лолит не станет сразу кидаться на тебя и рвать клыками. Он может немного с тобой поиграть. Ведь в кровавой охоте всегда есть место для секса, — и он премерзко хихикнул. — А наш Лолит так невинен, так чист. О да, он наверняка захочет сперва с тобой позабавиться.
— Держи карман шире, кровосос, — огрызнулась я, но не очень уверенно. — Лолли никогда не причинит мне вреда.
— Лолли, которого ты знала — возможно. Но Лолли, обезумевший от жажды, превращенный лунным светом в темное чудовище, познавший свою суть — этот Лолли вонзит в тебя клыки и выпьет до дна, можешь не сомневаться. Будь с тобой даже все твое оружие, оно бы тебя не спасло. Так что смирись и дай себя спокойно убить.
— А кровушки тебе в стаканчик не нацедить? — язвительно осведомилась я, в то время как сердце сжимали холодные когти ужаса. Но я скорее сдохну, чем проявлю постыдную слабость перед кровососами. Впрочем, если верить словам Линна, сдохну я сегодня в любом случае. Черт. Кажется, я серьезно влипла.
Запрокинув голову, вампир коротко хохотнул.
— Шеба Уайтли, а ты не трусиха! Виден характер Фэйта. Мне это нравится. Значит, ты будешь сопротивляться до последнего, и развлечение будет что надо. Да, ты меня не разочаровала, девочка. Надеюсь, твоя стойкость тебе не изменит, даже когда Лолли будет вырывать тебе горло, и ты не станешь орать и умолять о пощаде.
— А не пошел бы ты на…! — ласково посоветовала ему я и сопроводила пожелание не слишком приличным жестом.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда Лолит за тебя возьмется. Знаешь, эти неопытные, не знавшие истинной крови юнцы так нетерпеливы, так жестоки. Они словно звери, бросаются на все живое, лишь бы утолить жажду. Работают грязно, рвут человеческую плоть на куски, жрут даже мозги. Описать поподробнее, чтобы ты знала, что тебя сейчас ждет?
— Ага, только помедленнее, я записываю. Кстати, не вижу тут мерзкой рожи Люция. Неужели он пропустит такое веселье?
Мне показалось, или лицо Линна на миг действительно исказила гримаса досады? И взгляд вдруг стал каким-то странным, словно… словно он чего-то боялся.
— У Младшего Лорда есть дела и поважнее, чем смотреть, как жрут его слуги, — надменно ответил он и повернулся к Эжену: — Почему он все еще сидит в углу, Эльф? Я чувствую его голод, а он все не нападает!
— Он старается побороть инстинкты, — тихо, едва слышно, отозвался тот, избегая смотреть на меня. Кажется, ему происходящее не доставляло никакого удовольствия. Но и на помощь с его стороны вряд ли стоило рассчитывать.
— Послушай, ты же понимаешь, что меня будут искать, — попыталась я воззвать к здравому смыслу Линна — вернее, потянуть время. Большой глупостью с моей стороны было не сообщить Арку или хотя бы Вику, куда я помчалась на ночь глядя — это бы значительно облегчило им мои поиски. А хватились ли они меня на самом деле? Если Рэй уже вернулась домой и обнаружила мое исчезновение — наверняка. Первым делом она отыщет Вика, а тот поставит на уши Карателя. И что толку? Я сама не знаю, где нахожусь. Сумку с телефоном у меня отобрали, если вообще не бросили в парке. Ну и влипла же ты, Кошка…
— Пусть ищут, — Линн пожал плечами, ухмыльнулся. — Мы в надежном укрытии. А спрятать тело… поверь, не так уж это и сложно. Быть может, мы даже подкинем его твоему дружку, Карателю, — это будет забавно.
Он уставился мне за спину долгим взглядом, но я не стала оглядываться — затылок свело от страха. Мне совсем не хотелось видеть того или то, что пряталось в темном углу. Линн раздраженно дернул плечом, вскинул руку и сгреб в кулак белые локоны Эжена, заставляя его наклониться к своему лицу.
— Эльф, а не пустить ли ей кровь, чтобы подстегнуть нашего робкого мальчика?
— Думаю, в этом нет необходимости. — тихо ответил он и на миг скользнул по мне печальным взглядом. — Лолли готов к охоте.
И вот тут-то я обернулась. В углу что-то зашевелилось, послышался сдавленный звук, словно кто-то шумно сглотнул набежавшую слюну, и в темноте засветились алые искорки глаз. Они качнулись и начали медленно двигаться в мою сторону, и через минуту в круг лунного света у моих ног легла ладонь, меньше всего напоминавшая человеческую. Худые пальцы, обтянутые белой кожей, удлинились, и черные загнутые когти с отвратительным звуком скребли каменный пол. Вторая ладонь, вынырнув из мрака, опустилась мне на ботинок и неуверенно потянула к себе. Заорав, я что было силы лягнула эту руку и поползла к решетке, отталкиваясь от пола пятками. Ухватившись за прутья, я напряглась и кое-как встала на ноги, все еще слабая, но полная решимости защищать свою жизнь.
Темнота откликнулась недовольным урчанием, от которого у меня волосы зашевелились на голове. Наконец, Лолли — а это был он — выполз на освещенную часть подвала и поднял голову, разглядывая меня. Его глаза уже не были синими и невинными — радужки покраснели и расплылись, утопив белки. Зрачок был вертикальным, кошачьим. На белом, как мел, заострившемся от жажды лице, лежала печать безумия. Он неотрывно смотрел мне в глаза, облизываясь, щелкая клыками, тяжело и возбужденно дыша, — и я поняла, что вряд ли переживу эту ночь.
— Лолли? — я все-таки попыталась разбудить в этом монстре того мальчишку, которого знала и даже считала другом. — Лолли, это же я, Шеба.
Он склонил голову, как это делают собаки в ответ на знакомое слово, но из горла его рвалось рычание. Ничего дружелюбного не было в этом бескровном лице. Не вставая с четверенек, Лолли уже быстрее пополз по направлению ко мне. За спиной у меня была решетка, и бежать было некуда.
— Вот дерьмо! — воскликнула я, все сильнее вжимаясь спиной в прутья, словно желая просочиться сквозь них наружу. Будь зазор между ними чуть пошире, я бы попробовала, но тут и пытаться не стоило. Линн все предусмотрел. И, как ни странно, больше собственной смерти меня волновало то, что умру я на глазах четырех вампиров, одного из которых ненавидела до чесотки в кулаках, умру безоружная и беззащитная. Было бы не так обидно погибнуть, забрав с собой хотя бы одну вампирскую жизнь.
— Уже страшно? — раздался вкрадчивый голос Линна за моей спиной. Я даже головы не повернула — старалась не выпускать из поля зрения Лолли. Он уже добрался до моих ног и теперь, присев на корточки, оживленно обнюхивал мои колени. Я затаила дыхание. Я не пыталась его оттолкнуть — что-то подсказывало мне, что если я буду злить Лолли, это ускорит процесс его превращения в безмозглую голодную тварь. А он вдруг вытянул руку и принялся медленно полосовать когтями мои колготки — почти не задевая кожи, словно просто хотел немного поиграть. Ага, поиграть, прежде чем убить. Я шумно вдохнула воздух ноздрями.
— Она даже не кричит, — заметил недовольно один из вампиров сзади. Думаю, это был коротышка, брат Таши.
— Она будет кричать. Все кричат. — зловещим тоном заверил его Линн, и я задрожала.
Лолли поднял голову, заскользил руками по моим ногам. Добравшись до подола юбки, он нетерпеливо рванул ее, и она с треском разошлась по швам. Теперь ноги мои в лохмотьях колготок были на виду до самых бедер. Лолли неторопливо поднялся, руки его щупали мое тело, как долгожданный подарок. Жуткие красные глаза оказались в каких-то сантиметрах от моих, и смотрел он на меня сверху вниз, склонив голову. Из горла его все еще рвалось тихо рычание.
— Ш…Шеба. — вдруг отчетливо произнес он глухим и почти не человеческим голосом.
— Лолли!
— Ш…Шеба. П…помоги. Я… не… могу… больше!
Я лихорадочно соображала, что делать дальше. Нужно было любым способом удержать человеческую суть Лолли, не дать ей раствориться в звериной натуре. Стиснув зубы, я подняла руки и осторожно обняла парня за плечи, одновременно поглаживая пальцами красные вихры на затылке. Лолли замер, прикрыл глаза и издал тихий звук, похожий на мурлыканье. Потерся щекой о мою ладонь, потом повернул голову и лизнул мои пальцы.
— Все хорошо, малыш. Все хорошо, Лолли. — бормотала я, не отнимая рук.
Он прерывисто вздохнул, наклонился и зарылся носом в мои волосы, потом губы его скользнули ниже, от уха и к шее… Горячее дыхание опалило кожу. Не выдержав, я резко уперлась ладонями ему в грудь. Мне стало по-настоящему страшно, и Лолли это почувствовал. Мой страх его возбуждал. Рыкнув, он сгреб меня в охапку, и это было больно. Он швырнул меня на голый пол, навалился сверху, прижав мои руки за запястья, так, что я не могла оттолкнуть его. Я была так напугана, что почти не ощущала боли в спине. Попыталась лягнуть его, но он зажал мои ноги между коленями, и я могла лишь бессильно дергаться под тяжестью его тела. Лолли навис надо мной, глядя прямо в глаза, словно пытаясь загипнотизировать. У него это пока плохо получалось, но какой-то магнетизм все же присутствовал, потому что я неожиданно ощутила желание прекратить сопротивляться и подставить ему шею.
— Нет! — закричала я и зажмурилась — так он не мог меня загипнотизировать. Хотя, возможно, было бы лучше умереть с блаженной улыбкой идиота на губах, а не в мучениях и криках.
Лолли высвободил одну руку, удерживая мои запястья во второй. Высокий воротник водолазки мешал ему, и он нетерпеливо рванул его когтями. Тонкая ткань разошлась до самого пупка, обнажая мой живот и грудь, прикрытую спортивным лифчиком. Вампиры по ту сторону решетки отреагировали смешками и недвусмысленными замечаниями, но мне было все равно.
Мы с Лолли почти соприкасались кончиками носов. Возбужденное дыхание вампира заставляло трепетать мои волосы, как от ветра. От мальчишки исходил едва уловимый аромат геля для волос, какого-то парфюма и свежевыстиранной одежды. Не знаю, чем пахло от меня, но Лолли этот запах явно нравился — он терся носом о мою щеку, зарывался лицом в разметавшиеся по полу волосы. Потом его снова привлекла моя беззащитная шея, и он приник губами к бьющейся артерии, постепенно увеличивая нажим, так, что я уже чувствовала кожей его клыки.
— Не надо, Лолли. — я открыла глаза и чуть приподняла голову, пытаясь отвлечь его от своего горла. Он повернулся, глядя мне в лицо затуманенными глазами. В этом диком взгляде страсть мешалась с голодом, и было непонятно, что преобладало.
— Он тебя хочет, малышка Шеба. — хихикнул где-то вдалеке Линн, и я мысленно послала его куда подальше.
Лолли постепенно разжал пальцы, державшие мои запястья, и я сумела их высвободить — очень осторожно, не делая резких движений. Взгляд Лолли скользнул по моей груди и ниже, как-то смягчился. Затаив дыхание, я подняла руку и нежно провела пальцами по его щеке. Он запустил когти в мои волосы, сжал до боли, но я стерпела. Вторая его рука исследовала мое тело, и я не сопротивлялась — это лучше, чем впившиеся в горло клыки. Острые когти царапали мою кожу, причиняли боль, но я не издавала ни звука. Более того, я терлась щекой о его плечо и пыталась улыбаться.
Выражение лица Лолли изменилось — теперь на нем читалась настоящая страсть, возможно, подобная той, что паренек испытывал к Младшему Лорду. Сжав мое лицо в ладонях, вампир склонился ко мне, и губы его, сухие и прохладные, приникли к моим. Сперва я окаменела, но потом решила ответить на поцелуй. Это придало мальчишке смелости. Издав сдавленное рычание, он сел, рывком поднял меня за плечи и усадил себе на колени. Его руки прижали меня к груди так сильно, что я невольно вскрикнула. Он глянул вниз, сорвал с меня остатки водолазки, провел языком по ткани лифчика и вернулся к лицу. Он поцеловал меня, жадно и грубо, и клыки до крови оцарапали мою нижнюю губу. Лолли закрыл глаза, его язык скользил по ранке, наслаждаясь каждой капелькой крови. Мне было больно, и в то же время я испытывала нечто, похожее на удовольствие — удовольствие соблазненной жертвы. Возможно, Лолли снова пустил в ход свои темные чары, а может, это у него получалось непроизвольно.
Мы продолжали целоваться, и, хотя обращался со мной Лолли довольно грубо, вряд ли он собирался убивать меня — по крайней мере, в ближайшее время. Это не понравилось Линну. Тишину подвала нарушил его злобный окрик:
— Жри ее, ты, молокосос!
Лолли вздрогнул, отрываясь от моих губ. Бросил меня, поворачиваясь лицом к решетке, и утробно, яростно зарычал, не отрывая взгляда от своего мучителя. Я лежала у его ног, полуголая, дрожащая от страха, возбуждения и холода, с опухшей и прокушенной губой, и смотрела, как в красных глазах Лолли разгорается бешенство. Он был готов кинуться на прутья с пеной у рта, но сдерживал себя, что говорило, что он не до конца утратил разум.
— Нет. — вот и все, что он произнес, но мое сердце затрепетало от радости. Появилась надежда на спасение, пусть и довольно иллюзорная.
— Ты убьешь ее! — с угрозой в голосе повторил Линн.
— Нет. — уже спокойнее покачал головой Лолли и сел, ссутулившись, у стены — глаза закрыты, рот испачкан моей кровью. Я привстала, и больше всего в тот момент мне хотелось подползти к нему, дотронуться до его плеча, утешить — но я не рискнула. Не стоило провоцировать зверя.
— Прекрасно. — Линн вскочил одним упругим движением, ногой отшвырнул кресло. Ткнул пальцем в решетку:
— Бросим обоих в яму. У меня как раз осталась парочка более-менее свежих мертвяков. Лолли следует преподать урок послушания. Поглядим, выберется ли он!
— А девушка? Зачем ее туда бросать? Она не вампир и не выстоит против зомби без оружия, — тихо возразил Эжен, склонившись к его уху. Линн резко крутанулся на пятках, и я не уследила за его движением — просто в следующее мгновение Эжен покачнулся, и его висок украсил след от когтей вампира. Три глубоких царапины налились кровью, неестественно яркой на фоне белых волос и бледной кожи Эжена. В его лице не дрогнул ни один мускул, но в бирюзовой глубине глаз мелькнуло что-то, подозрительно напоминавшее злость. Царапины затягивались на глазах, и скоро от них остался лишь смазанный след крови. Поразительно.
— Ты смеешь мне перечить, Эльф? — свистящим шепотом осведомился Линн.
— Нет, господин. Я лишь осмелюсь предположить, что не следует предпринимать решительных действий до возвращения Лорда Люция. Он не одобрит смерти своего… слуги.
— С Лю мы как-нибудь это дело уладим сами, с твоего позволения.
— Но мой господин — Лорд Люций, а не вы… при всем уважении. Он накажет меня, если я допущу смерть Лолита. Кроме того, он не отдавал приказа убивать Шебу.
— Заткнись, Эльф! Ты меня утомляешь. Поступишь так, как тебе велено, или я вырву тебе горло — здесь и сейчас. Люций погневается и забудет — я его кузен, а ты — всего лишь слуга. Так что шевели ногами и делай, что велят! Дарг, Фокси — откройте клетку и помогите ему, — кивнул он застывшим у стены вампирам. Эти-то уж точно возражать не станут, подумала я. Потом до меня дошло, что именно сказал Линн. Кажется, он велел бросить нас с Лолли на съедение своим ходячим трупам, зомби. О, черт…
— После тебя, Дарг, — ухмыльнулся длинноволосый, пропуская товарища вперед. «Ага, значит, Дарг — это убитый горем брат убитой мною вампирши», — позволила я себе мысленный каламбур. Правда, веселье покинуло меня, когда Дарг двинулся к решетке с такой зверской рожей, что, будь на моем месте девушка слабонервная, точно упала бы в обморок.
— К стене! — рявкнул он, настороженно следя за каждым моим движением.
— Ты не сказал «пожалуйста», — с укором ответила я.
Его белое лицо исказила гримаса ярости.
— Я сказал, отойди!
— Нервный какой. — пожав плечами, я с деланно равнодушным видом поднялась на ноги и отступила в глубину клетки. Необходимость стоять перед вампирами в полуголом виде, да еще и без привычного оружия, страшно раздражала. Из многочисленных царапин на теле — следов от когтей Лолли — сочилась кровь и тонкими ручейками струилась по коже. Так я и стояла — жалкая, окровавленная, в лохмотьях одежды — наблюдая, как Дарг отпирает замок. Фокси таращился на меня из-за его спины. Эльф смотрел только на Лолли, и лицо его было печально.
Наконец, дверь со скрипом распахнулась, пропуская вампиров в клетку. Дарг, а за ним и Фокси, медленно двинулись ко мне, Эжен скользнул к скорчившемуся у стены Лолли. Я стояла все так же неподвижно, с обманчивым спокойствием глядя на приближавшихся кровососов, но все мышцы напряглись — тело готовилось к драке. С оружием или без, Дикая Кошка сумеет за себя постоять. Вот только мальчики, кажется, не воспринимали меня всерьез как противника. Что ж, мне это только на руку.
— Без фокусов, крошка, — предупредил Фокси, как-то нервно улыбаясь.
— Да пусть только дернется. С радостью вырву ей сердце, — кровожадно пообещал Дарг. — Жаль, хозяин не даст нам немного поиграть с ней перед тем, как бросит зомби. После них от этого сладкого тела ничего не останется.
— Кишки останутся, — подумав, серьезно заметил тот.
Меня слегка замутило. Они что, специально?
Дарг усмехнулся и протянул ко мне когтистую лапу. Вот это он зря.
Резким движением я вскинула руку ему навстречу, так, что ладони наши соприкоснулись, и рывком заломила его пальцы назад. Вампир отпрянул с отчаянным воплем, воздел перед собой руку с торчащими под неестественным углом пальцами и затряс ими, словно они могли вернуться в прежнее положение. Ха-ха.
Вообще-то, несмотря на кажущуюся простоту, прием этот не так легко осуществить. Далеко не у всех получается с первого рывка сломать или хотя бы вывернуть противнику пальцы. Тут нужна сила и правильное ее приложение. У меня была сила, хороший наставник и время, чтобы отработать подобные приемы. Те из завсегдатаев «Кусаки», что давно меня знали, избегали вот так тянуться ко мне руками, чтобы сграбастать за плечо. С Даргом мы никогда прежде не дрались. Тем хуже для него.
Впрочем, на вампирах любые раны заживают быстрее, чем на собаках. Старые, особенно истинные, кровососы восстанавливаются в считанные минуты или часы, в зависимости от серьезности травмы; у молодых на это уходит несколько дней. И эту ночь Даргу точно придется ходить со сломанными пальцами.
Мой удар его, конечно, не остановил, но с рукой, выведенной из строя, он был менее опасен. Тут Фокси кинулся на меня, словно намереваясь сбить с ног, и получил основанием ладони под подбородок. Я не понаслышке знала, как это больно. Парень выпучил глаза и сполз по стене, хватая воздух руками. Кажется, удар у меня вышел даже лучше, чем я рассчитывала — вампир откусил кончик собственного языка. Кровь пузырилась у парня на губах и стекала по подбородку на шею. Поделом. А язык завтра-послезавтра отрастет, как хвост у ящерицы. Арк говорил, таким ударом умеючи можно вообще убить на месте, так что будем считать, что Фокси легко отделался.
Сидя на полу, поганец все-таки попытался достать меня ногой, чем отвлек мое внимание. Боковым зрением я успела заметить метнувшуюся ко мне тень, но поздно среагировала. Дарг налетел на меня со спины, точно хищный зверь, толкнул, а когда я впечаталось плечом в стену, залепил мне пощечину, едва не оторвавшую мою голову. Когти его прошлись по щеке раскаленным металлом, вспарывая кожу и плоть, и кровь теплой волной хлынула по моей шее на грудь. Не успела я проморгаться, как вампир ухватил меня здоровой рукой за запястье и вывернул так, что кости жалобно затрещали. Вот это было по-настоящему больно. Я бы сказала, адски больно. И я заорала. Что паршиво, дергаться в таком положении бессмысленно — каждое, самое малейшее, движение причиняет ужасную боль. Дарг держал мою руку вывернутой за спину, и я не могла ничего поделать. Стоило мне шевельнуться, и он выкручивал мое запястье еще больше, а это уже было выше моих сил. Невольные слезы хлынули у меня из глаз — слезы боли, а не страха. Закусив губу, я сдавленно мычала, и все. Эту схватку я проиграла.
— З-зараза! — с чувством бросил Фокси, поднимаясь. Из-за откушенного языка эта фраза у него получилась как «Ш-шараша». Это было смешно, но мне было не до смеха.
Фокси опасливо обошел меня сбоку, глядя на меня со смесью ненависти и восхищения. Дарг чуть ослабил хватку и толкнул меня в спину:
— Пошла!
— Не думал, что девчонка-человечишка может так драться, — заметил Фокси, уже вышедший из клетки. — Таша тоже была хороша, но она была вампиром, и долго училась.
— Эта девчонка — сестра Рыжего Демона, ты не знал? — проворчал из-за моей спины Дарг. Я дернулась, но тут же взвыла от резанувшей руку боли.
— Тогда это многое объясняет, — кивнул с уважением тот и отодвинулся еще дальше, пропуская нас вперед.
На узкой лестнице, ведущей из подвала куда-то наверх, нас уже поджидал Эжен с Лолли на руках. Глаза мальчишки закатились, и вид у него был почти мертвый. Только подрагивание пальцев и вздымавшаяся под свитером грудь говорили о том, что тело его еще не покинула жизнь. Многие до сих пор наивно считают, что вампиры бессмертны, ибо умерли как люди и воскресли в качестве нежити. Спать они должны непременно в гробах, и убить их могут только солнечный свет, святая вода или крест. Подобные заблуждения возникали из-за ауры таинственности, до недавнего времени окружавшей вампиров. На самом деле дневной свет не причиняет им особого вреда, если не считать того, что он им неприятен, как большинству существ лунарного типа. Их глаза слишком чувствительны, а кожа при длительном пребывании под прямыми солнечными лучами покрывается ужасными волдырями, но и только. Святая вода, кресты и прочие освященные предметы опасны для них не более, чем для нас, людей. Спать они любят с комфортом, так что оставим гробы умершим. Вампиры вовсе не мертвы — у них тоже бьется сердце, при ранении идет кровь, и бессмертными их называют в силу способности к ускоренной регенерации. Они обладают абсолютным иммунитетом ко всем известным болезням и не стареют, навеки оставаясь в том возрасте, в котором заразились вампиризмом. Да-да, вампиризм — это та же инфекция, передающаяся через кровь истинного вампира — то есть, вампира, уже рожденного таким, а не обращенного. Укус вампира, вопреки распространенному мнению, вас не заразит. Говорят, можно заразиться и половым путем, но вряд ли это правда. Вообще, я бы назвала вампиров скорее долгоживущими, нежели бессмертными, существами. Убить их можно, причем теми же примерно способами, что и человека. Сгодятся обычные пули, сталь, что угодно — это не оборотни, боящиеся лишь серебра. Главное — поразить их в сердце или мозг. Все остальные раны они залечат, и очень быстро.
Итак, мы пошли наверх — впереди Эжен с Лолли, потом я, зажатая двумя вампирами, и замыкал шествие Линн. Музыка, которую я слышала внизу, в подвале, теперь стала громче — видимо, радио играло где-то в доме. Если это был дом, конечно…
Вокруг сгустилась тьма, поэтому мне не удалось рассмотреть обстановку помещения, в котором мы оказались. Дарг толкнул меня в спину, и я вылетела в узкий боковой коридор. В конце его смутно угадывались очертания массивной стальной двери. Видно, то, что скрывалось за ней, представляло серьезную угрозу, ибо на двери была установлена электронная блокировка. Эжен быстро набрал код и первым нырнул в образовавшийся проем. Я заколебалась — из чернильного мрака в лицо дохнуло сыростью открытой могилы — но вампиры не думали со мной церемониться. В следующее мгновение я уже распласталась на ледяном бетоне пола, потирая разбитую коленку. Кто-то включил свет, и у потолка вспыхнула единственная тусклая лампочка. Я огляделась: небольшое квадратное помещение, голые стены, в центре пола вырезан люк, прикрытый решеткой… Я оказалась совсем близко к нему, и, наклонившись, уловила сильный характерный запах — тошнотворно-сладковатый, такой, словно под полом разлагалось чье-то тело. Вампиры молчали, и в наступившей тишине из люка отчетливо донесся странный звук, словно там, во тьме, ворочалось что-то большое и склизкое. Пискнув, я отпрянула, отползла подальше, пока не уткнулась спиной в стену. Кажется, я уже знала, что находится там, внизу. Вампиры смотрели на меня, ухмыляясь. Только Эжен бесстрастно замер у входа, прижимая к груди полубесчувственного мальчишку, словно ребенка. Линн неторопливо подошел ко мне, опустился на корточки, так, чтобы взглянуть мне в лицо.
— Ну, теперь ты боишься, Шеба? — почти ласково спросил он.
— Мне будет не так страшно, если ты пойдешь со мной, — я скривила губы, пытаясь улыбнуться. Во рту стоял солоноватый привкус собственной крови.
— Ну уж нет, уволь, — хохотнул он, поднимаясь. — Мои «зверушки» очень агрессивны, особенно когда я забываю их покормить. Сегодня они устроят пир! Бросайте их, — он махнул рукой, и Дарг с Фокси двинулись ко мне. Я сильнее вжалась спиной в стену, жалея, что не могу слиться с ней. Когда вампиры склонились надо мной, я попыталась лягаться, но они просто ухватили меня за ноги и поволокли по полу, игнорируя мои вопли. Пока Дарг держал меня, Фокси поднял решетку над люком и сделал приглашающий жест. Дарг толкнул меня, но я отчаянно вцепилась ему в ноги, так что ему пришлось бы снять штаны, чтобы сбросить меня. Фокси кинулся ему помогать. Вдвоем они быстро меня одолели — одна рука у меня была вывихнута и не слушалась, спину свело судорогой. Все, на что я оказалась способна — заехать кулаком Даргу в пах и вырвать клок длинных шелковистых волос Фокси. После этого меня скрутили и швырнули в «яму». Пролетев несколько метров, я шлепнулась боком во что-то относительно мягкое — видимо, пол здесь был присыпан песком — и быстро откатилась к стене, чтобы полетевший следом Лолли не свалился мне на голову.
— Желаю приятно провести время! — послышался сверху ехидный голос Линна. Громко лязгнула решетка, и все стихло. Кажется, вампиры ушли — но свет оставили, и его рассеянные, неяркие лучи просачивались сквозь решетку люка. Я вскинула голову, прикидывая расстояние до потолка. Нет, до решетки не дотянуться, даже если я встану на плечи Лолли. Все предусмотрено. Черт…
Вспомнив о Лолли, я медленно поползла по песку вдоль стены, шаря в темноте здоровой рукой. Лишь бы не наткнуться на того (или тех?), кого она прячет. При мысли об этой перспективе я едва удержалась, чтобы не заорать. Интересно, эти зомби действительно жрут все живое вокруг или с ними можно как-то договориться? Я нервно хихикнула. Договориться с зомби — это надо же додуматься!
Слева послышался сдавленный стон, и я поползла на звук. Через секунду мои пальцы погрузились в мягкие волосы Лолли. Я склонилась над ним, легонько затрясла за плечи.
— Эй, зубастик, жив?
— Шеба? Где мы?
Он кое-как привстал, взял меня за руку, и я поняла, что в темноте он видит гораздо лучше меня. Возможно, оно и к лучшему — не хотела я смотреть на тех, кто ворочается по углам с такими омерзительными хлюпающими звуками.
— Мы в яме? — догадался он раньше, чем я успела ответить. Голос у него был такой испуганный, что мне немедленно захотелось брякнуться в обморок
— Ага. Есть идеи, как отсюда выбраться?
— Отсюда нет пути, Шеба. Нас выпустят, если мы продержимся до рассвета. Если нас не сожрут зомби…
— И что, такое уже кому-то удавалось?
— Да, но в основном старым вампирам. Они достаточно сильны, чтобы порвать зомби на куски.
— А ты? Ты такое можешь?
— Не знаю… возможно, если бы я был сыт… но ведь я сам еле на ногах держусь. Едва тебя не растерзал… прости.
— Потом это обсудим, ладно? Мне кажется, к нам кто-то подбирается в темноте, и это ужасно нервирует.
— Ты права, они ползут к нам, но медленно. У них уже сгнили ноги, им трудно передвигаться.
— О, Боже! Ты их видишь?
— Конечно. У меня прекрасное ночное зрение.
— Сколько их?
— Двое.
— Двое — не так уж много. Может, справимся?
— Вряд ли. Видела бы ты их! Зубы торчат… плоть разлагается… у одного глаз вытек. — он судорожно сглотнул. — Кроме того, если они тебя даже слегка оцарапают, пиши пропало.
— Почему?
— Трупный яд.
— Ч-черт!
Я немного привыкла к темноте и тоже различала какое-то шевеление за гранью света, проникавшего сквозь решетку. Все это сопровождалось тихим голодным урчанием, от которого волосы на голове вставали дыбом. Лолли крепче прижался ко мне, однако, загородив меня собой. Похоже, он решил защищать меня до конца. Храбрый глупый ребенок…
— Их привлекает тепло твоего тела и запах крови, — прошептал он, — поэтому сначала они накинутся на тебя. Ты человек, лакомый кусочек для зомби. Они неохотно жрут вампиров.
— Утешил, называется. Послушай, у нас очень мало времени, пара минут — в лучшем случае, — торопливо заговорила я, боясь, что мне не хватит решимости сделать то, что вдруг пришло мне в голову, — и рассчитывать мы может лишь на тебя и твою вампирскую силу. Ты сказал, что голод лишает тебя сил, но это можно исправить. Если ты сейчас напьешься крови, ты сумеешь справиться с зомби?
— Откуда мы возьмем здесь кровь? — недоуменно поинтересовался он. Я молча смотрела на него, и выражение его лица изменилось: он понял.
— С ума сошла! Все это время мы пытались спасти твое горло от моих клыков, а тут ты сама его мне предлагаешь!
— Это другое дело, Лолли. Сейчас ты вполне себя контролируешь и не причинишь мне большого вреда. Главное — не убьешь. Об остальном думать некогда — нас вот-вот сожрут!
— Но я не уверен на все сто, что твоя кровь даст мне достаточно силы, и…
— По крайней мере, мы сделаем все от нас зависящее, Лолли. Давай, поторопись.
Я села прямо, откинув с шеи волосы и склонив голову набок, так, чтобы вампиру было удобнее кусать. Пару мгновений Лолли нерешительно таращился на меня, но в глазах его плескалась такая дикая жажда, что я поняла — долго он колебаться не станет. Господи — неужели я, будучи в здравом уме, добровольно подставила шею поганому кровососу?
Наконец, Лолли осторожно придвинулся ко мне, коснулся пальцами моей щеки. Одна его ладонь легла мне под затылок, словно придерживая, вторая скользнула по горлу. Сердце у меня колотилось так отчаянно, что заглушало все звуки вокруг.
— Не надо бояться, — шепнул он мне в ухо. — Я буду очень осторожен. Ты только смотри мне в глаза, и больно не будет, обещаю.
Я послушно повернула голову и взглянула на него. Его глаза успели измениться и стали такими, как там, в подвале — красными и огромными. Я смотрела и смотрела, и вдруг почувствовала, как разливается по каждой клеточке теле приятная истома. Покалывающее тепло пробежалось по кончикам пальцев, и руки мои сами собой поднялись и притянули Лолли. Даже острая боль в вывихнутом запястье отступила. Голова моя бессильно упала мальчишке на плечо. Умом — той частью, что еще была способна мыслить трезво — я понимала, что попадаю под воздействие чар вампира, но на этот раз не сопротивлялась. Лишь вздохнула, закрывая глаза.
Лолли наклонил голову, щекоча челкой мое ухо. Шершавые губы пробежались по линии моего подбородка и приникли к нежной коже шеи. Пальцы на моем затылке вдруг сжались, загребая волосы, так, что мне пришлось откинуть назад голову.
Укус был мгновенным и напоминал обычный укол двух острых игл, но скорее приятный, чем болезненный. Зато окутавшую тело истому сразу сменила сильная слабость. Лолли пил быстро, жадными глотками, и мне казалось, что с каждой каплей крови меня покидает частичка души. В висках громко стучало, а уши вдруг заполнил глухой нарастающий шум, как от накатывающего прибоя. «Кажется, я умираю», — как-то равнодушно отметила я. Мои руки соскользнули с плеч Лолли и безвольно упали на песчаный пол, точно две мертвые змеи. И, хотя веки глаз были по-прежнему сомкнуты, я видела перед собой огненные пляшущие круги.
Лолли отпустил меня так же неожиданно, как и укусил. Моя голова мотнулась, но ладонь вампира бережно придержала ее за затылок, опустила меня на землю. Я открыла глаза, но теперь и оранжево-алые круги исчезли, и я не видела ничего, кроме чернильного, всепоглощающего мрака. Боли по-прежнему не было — тело словно оледенело. Я начала мерзнуть. И только из раны на шее тонким горячим ручейком струилась кровь и стекала мне на спину.
Лолли поднялся и двинулся в темноту, прочь от меня — так мне показалось. Теперь он полон сил и справится с зомби. Конечно, справится. А мое дело сделано.
Если меня в ближайшее время не поднимут наверх и не окажут медицинской помощи, я умру от потери крови. Хотя после ужина Лолли в теле моем ее осталось не так уж и много…
И с этой мыслью я медленно уплыла в черное небытие.