- Стэнтону повезло - он прыгнул удачно, - сказала Баррет. - За автостоянкой - заросли кустарника. Мы нашли на ветках обрывки его халата. И следы крови Терри Нестор. Наши люди оцепили район, прочесывают каждый метр. Но, к сожалению, обнаружить Стэнтона пока не удалось.
- Итак, попытаемся подытожить факты, - проговорил Малдер. - Профессор приходит в себя после операции, громит палату, расплющивает череп медсестре, затем выпрыгивает из окна на втором этаже, выбивая стекло собственным телом и убегает. Да так быстро, что полиция до сих пор не может за ним угнаться.
Реплика была адресована Скалли, но Баррет почему-то усмотрела в ней обидный намек. Скрестив на груди мускулистые руки, она сверху вниз взглянула на фэбээровцев и процедила с сильным бруклинским акцентом:
- Хотите притащить сюда своих экспертов? Да ради Бога. Я буду очень рада, если они объяснят эту историю как-то иначе. Журналюги уже затрахали меня своими вопросами. А что я им скажу? Патологоанатомы пять раз разобрали труп Нестор на мелкие части и собрали обратно, а сколько раз отпечатки пальцев проверяли - одуреть можно! Все равно выходит то же самое:
один убийца и один труп. Если вы считаете себя умнее - пожалуйста, покопайтесь сами. Только вряд ли раскопаете новые сведения.
Скалли удивленно воззрилась на следователя. Такая резкая перемена тона ее шокировала.
Естественно, Баррет и ее команда смертельно устали, однако они с Малдером в этом не виноваты. "Громадный рост и бешеный темперамент - не лучшее сочетание", - мысленно заметила Скалли и поспешила вмешаться, пока взаимное недовольство не перешло в безобразную ссору:
- Мы не собираемся мешать вам ловить преступника, следователь Баррет. Наоборот - мы хотим помочь! В связи с этим у меня вопрос. Вы ведь хорошо знаете историю болезни Стэнтона. Он когда-нибудь проявлял склонность к насилию?
Баррет хмыкнула - однако на сей раз почти беззлобно.
- Образцовый гражданин Соединенных Штатов. Вплоть до того момента, как убил медсестру. Ни одного проступка, даже скорость ни разу не превысил. Шестнадцать лет счастливо прожил со своей женой - правда, она умерла этой зимой, в феврале. Преподавал историю стран Европы, а два раза в неделю на общественных началах вел занятия в публичной библиотеке. Образовательная программа для взрослых.
- Может быть, алкоголь, наркотики?
- Бокал вина по праздникам. По крайней мере так утверждает дочь. Зовут Эмили Кайсдейл, двадцать шесть лет, воспитательница в детском саду. Живет в Бруклине. Говорит, что папа всегда был немного робким, но вполне счастливым человеком. И для полного счастья ему требовалось немного - например, покопаться в библиотечном хранилище. Там, кстати. его и ошпарило кипятком.
- В общем, все это мало напоминает биографию маньяка, - прокомментировал Малдер, разглядывая стойку для капельницы и прикидывая, насколько глубоко она застряла в стене. - Согласно документам, рост у него пять футов четыре дюйма, вес всего-навсего сто тридцать фунтов. Как ты думаешь, Скалли, сколько весит вот эта стойка?
Скалли пропустила его вопрос мимо ушей - ей показалось, что Малдер задал его только для того, чтобы подразнить великаншу. Кивнув на подшивку листов в руках Баррет, она спросила:
- Это медицинская карточка Стэнтона? Баррет кивнула и передала ей все документы. - Мы с доктором Бернстайном несколько раз изучили ее от корки до корки. Хирург утверждает, что здесь нет ничего аномального с медицинской точки зрения - кроме, разумеется, самого ожога. То есть, как он сказал, "припадок ничем не мотивирован". Хотя, знаете, я уже двадцать лет работаю с убийствами очень часто люди убивают безо всяких "мотивов".
В карточке оказалось всего шесть страниц, испещренных медицинскими каракулями. К счастью, Скалли умела их разбирать. Стэнтон был доставлен в реанимационное отделение с ожогом третьей степени поверхности правого бедра. У него также наблюдались проблемы с дыханием, вследствие чего был назначен стероид солумедол внутривенно. После того как дыхание стабилизировалось, пациента перевели в операционную и доктор Бернстайн провел эскаротомию удаление кожи вокруг ожога, чтобы подготовить Стэнтона к трансплантации. Затем пораженный участок был временно закрыт куском донорской кожи.
Операция прошла как по маслу. Через несколько часов Стэнтон полностью пришел в себя в послеоперационной палате; единственной его жалобой было замечание по поводу некоторого дискомфорта. Бернстайн планировал через две недели удалить донорскую кожу и пересадить пациенту участок его собственной.
Скалли ничего не смыслила в тонкостях пластической хирургии, однако общий медицинский опыт подсказывал ей, что в самой операции вряд ли стоит искать причину припадка. Но она нашла строку, которая кое-что объясняла.
Она подозвала Малдера и указала на страницу в карточке:
- Видишь? Стэнтону вводили солумедол. Это очень сильный препарат. Известны случаи, когда после введения большой дозы стероидов у больных начинались припадки ярости - своеобразная реакция нервной системы. Такое редко случается - но случается.
- Стероидальная ярость? - задумчиво проговорил Малдер. - Но ведь ему вливали препарат еще до операции. Почему же реакция проявилась только через несколько часов?
Скалли пожала плечами.
- Совсем не обязательно, что такая форма аллергии проявляется сразу. Кроме того, операция и наркоз могли усугубить влияние аллерген, Как только анестезия прошла - начался припадок.
Малдер скорчил скептическую гримасу.
- Маловероятно. И опять-таки - почем доктор Бернстайн не высказал такого предположения следователю Баррет?
Баррет басовито откашлялась, напоминая своем присутствии.
- Я бы запомнила, если бы он сказал что-то подобное, - заверила она. - Да вы сами можете с ним побеседовать. Сейчас он на операции, но скоро освободится.
Скалли кивнула. Малдер недовольно покосился на свою напарницу - вечно она делает поспешные выводы!
Он достал из кармана хирургические перчатки, аккуратно надел их, подошел к стойке Капельницы и крепко ухватился за нее. Толсты губы Баррет расползлись в снисходительно! улыбке.
- Она сидит крепко. Я двадцать минут пыталась выдернуть - результаты вы видите. По-моему у вас ничего не получится.
Баррет явно хотела его уязвить. Малдер лучезарно улыбнулся, дернул стойку, потом еще и еще... Мускулы заходили ходуном под черным костюмом, по лбу покатился пот, и через минуту суперагент был вынужден признать свое поражение.
- М-да, - озадаченно протянул он. - Похоже, титула чемпиона по вытягиванию железок из стенки я не заслуживаю.
Баррет от души расхохоталась. Ее смех, напоминающий работу мощного дизельного двигателя, оказался таким же ужасным, как и все остальное, но Скалли обрадовалась - обаяние Малдера, похоже, помогло разрядить ситуацию. А поскольку им придется работать с Баррет рука об руку, лучше сразу установить с ней нормальные дипломатические отношения.
- Пока Бернстайн занят, может, стоит поговорить с дочерью Стэнтона? предложила Скалли. - Где нам ее найти?
- А ее и искать не надо, - махнула рукой Баррет, - Она там, в холле. Очаровашка. Всю рубаху себе лаком для ногтей забрызгала - так переволновалась. Отказывается уходить отсюда, говорит: пока отца не найдут, никуда не пойду. Но вы поаккуратнее с ней - очень легко ломается.
Скалли и Малдер, как по команде, посмотрели на ее огромные красные ладони. Они подумали об одном и том же: в таких руках сломается кто угодно.
- Поверьте мне, ради Бога. поверьте - он не мог этого сделать! - упавшим голосом повторила Эмили Кайсдейл.
Нетронутая чашка кофе, стоящая перед ней на столе, медленно остывала. Малдер и Скалли не нашли ничего лучшего, как пригласить девушку в кафетерий сейчас это было единственное место во всей больнице, где не шастали полисмены.
Эмили била нервная дрожь, и вид у нее был довольно жалкий. Скалли так хотелось ободряюще взять ее за руку и сказать: "Не волнуйтесь, все будет хорошо". Но она не хотела лгать. Отец Эмили зверски убил молодую женщину, оставив без матери маленького ребенка и без жены - любящего мужа. Возможно, всему виной аллергическая реакция или внезапный приступ душевной болезни убийство оставалось убийством, независимо от причины.
- Миссис Кайсдейл, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, - мягко сказал Малдер. - Понимаю, вам сейчас тяжело, но поймите и нас - мы хотим помочь вашему отцу.
Скалли знала, какие глубокие переживания скрыты в этих словах, произнесенных, казалось бы, вполне официальным тоном. Наверное, в целом мире никто не читал мысли Малдера лучше, чем она. Эмили - хрупкая, симпатичная молодая женщина: стройная фигурка, длинные русые волосы, выразительные зеленые глаза, - пробудила в суперагенте давно забытые чувства. Она напомнила Малдеру сестру. Саманта Малдер навсегда осталась шрамом на его сердце, и хотя странные обстоятельства ее исчезновения давали повод предположить, что здесь замешаны инопланетяне, - боль Малдера не становилась меньше. Пожалуй, именно в этом таинственном похищении крылась причина непреодолимой, почти патологической тяги работника ФБР ко всему загадочному и труднообъяснимому. Страдания Эмили только укрепили его решимость открыть тайну страшного поступка ее отца - и, возможно, даже найти ему оправдание.
- Отец... всегда был таким добрым человеком, - обронила Эмили, завороженная сочувствующим взглядом Малдера. - Он жил своей работой и вечно копался в пыльных книжках. С ним никогда не случалось ничего... двусмысленного. Он никогда не сердился по пустякам. никогда не жаловался. Даже когда умерла мама.
- Миссис Кайсдейл, - осторожно перебила Скалли. - Скажите, ваш отец страдал какими-нибудь заболеваниями, о которых не упомянуто в карточке? Например, вирусными. Не обязательно за последний год, может быть, раньше.
- Ничего особенного не могу припомнить. - пожала плечами Эмили. Простудился раза два в этом году. Еще пневмония - два года назад. Пожалуй, все. Ах да, аппендикс вырезали. Но это совсем давно.
- А аллергия на что-нибудь?
Скалли двигалась на ощупь, но это был единственный способ получить фактический материал для анализа. Если Стэнтон аллергик. можно будет достаточно уверенно прорабатывать версию с солумедолом.
- Мне об этом ничего не известно, - беспомощно развела руками Эмили. Доктор Бернстайн задавал мне тот же вопрос, когда отцу хотели влить какое-то лекарство.
- Стероиды, - подсказала Скалли, кивая Малдеру.
- Вот-вот, точно, стероиды! - подтвердила Эмили. - Когда у папы было воспаление легких, ему тоже прописали стероиды и никаких проблем не возникло. Доктор Бернстайн сказал, что и в этот раз проблем не будет.