Ч-черт! Куда же ему еще расти? Олджер процедил сквозь зубы грязное ругательство. Хочешь - не хочешь, придется звать на помощь Дюка. Пациент в любую секунду может "уйти". Олджер приподнялся на носках, чтобы окликнуть главного, но Кроу закричал:
- Фибрилляция! Теперь - точно фибрилляция, посмотри!
Зеленые линии на экране дергались в бешеном танце. Деннис оказался прав сердце пациента реагировало на разрозненные электрические импульсы и потеряло способность перекачивать кровь. Проще говоря, парень умирал.
- Давление падает! - выкрикнула сестра. Олджер метнулся к тележке с дефибриллятором, Кроу нажал на кнопку вызова срочной помощи. В другой ситуации доктора и санитары со всех концов палаты бросились бы на выручку - но сегодня ночью все пациенты были в критическом состоянии. Олджер знал - как только Дюк обнаружит, что два молодых неопытных врача остались один на один с умирающим, он поспешит на помощь, но времени практически не осталось. Он быстро натянул контакты дефибриллятора на руки, обильно смочив их электролитом. Оставался единственный шанс снова запустить останавливающееся сердце - электрошок. Олджер никогда еще не пользовался дефибриллятором, но десятки раз видел, как это делают другие.
- Триста джоулей! - скомандовал он. Это было очень много для первой процедуры, но на носилках лежал крупный молодой мужчина, который, наверное, каждый день подкачивал мускулы...
- Всем отойти!
Гомес и Кроу отступили назад. Олджер приложил контакты к груди пациента и нажал на кнопки. Тело подпрыгнуло и тяжело рухнуло на носилки. Олджер посмотрел на экран.
Никаких изменений. Сестра стояла у дефибриллятора наготове.
- Триста шестьдесят! - выдохнул Олджер.
- Господи Иисусе, - пробормотал Кроу. - Где же Дюк?..
Олджер никак не отреагировал на эту реплику. Вмешательство Дюка теперь не могло ничего изменить. Сердце пациента либо забьется - либо нет. Сестра повернула регулятор напряжения, и Олджер взял контакты на изготовку.
- Назад!
На этот раз тело пострадавшего взлетело на несколько дюймов, голова запрокинулась, руки конвульсивно напряглись...
- Нет пульса! - всхлипнул Кроу. - Брэд...
- Еще раз!! - заорал Олджер. - Все в стороны!!
В нос ударил запах паленого мяса. Ну что там, на кардиографе? Ничего. Прямая линия. Олджер сорвал с ладоней контакты дефибриллятора, навалился на край носилок, уперся руками в грудь пациента и начал самый отчаянный непрямой массаж сердца в своей короткой врачебной практике. Грудная клетка мужчины показалась ему удивительно неподатливой, а кожа грубой, словно дерматин. Гомес и Кроу молча наблюдали за усилиями Олджера. Мгновения сыпались, как песок между пальцами, складываясь в минуты. Олджер не замечал капель пота, падающих со лба, страшной боли в локтях и плечах от адского напряжения. Он вкалывал как проклятый, и лишь одна мысль пульсировала в мозгу: "Неужели я ошибся? Неужели сделал что-то не так? Может быть, не стоило хвататься за дефибриллятор?.."
- Ну, что там? - прохрипел Олджер, оглядываясь через плечо. Он знал, каков будет ответ.
- Ничего, - тихо ответил Кроу. - Он мертв, Брэд. Ты массировал кусок мяса.
Олджер изучил экран монитора, перевел взгляд на Денниса, потом - на сестру. Та молча кивнула. Брэд с трудом разогнул затекшую спину. Проклятье! Как быстро все произошло! Дюк по-прежнему возился с кем-то в дальнем углу палаты. Он либо не слышал вызова, либо у него на руках был один из критических...
"Я все делал по инструкции, - пытался убедить себя Олджер. - Если бы на моем месте оказался Дюк, он делал бы то же самое. Сердце остановилось через две минуты после того, как пациент поступил в отделение. Электрошок мог его спасти, по крайней мере он - не причина его смерти".
Он понимал, что прав, но чувствовал себя ужасно. Пациент умер у него на руках. Черт же дернул его выбрать такую специализацию! Олджер отвернулся от носилок и посмотрел на часы, висящие над дверью.
- Запишите - смерть наступила в три часа пятнадцать минут.
Он медленно стянул перчатки. Сестра Гомес толкнула носилки вперед и покатила их к лифту. Лифт доставит труп в анатомичку, потом - в морг. Сначала, конечно, будет вскрытие - слишком много странностей в этой кончине. Может быть, патологоанатомы смогут выяснить, что произошло, и Олджеру больше не придется себя проклинать. Но пациенту уже все равно.
Веки Олджера внезапно налились свинцом, лицо словно превратилось в одутловатую маску - кожа полностью потеряла чувствительность. Чья-то рука легла ему на плечо. Олджер поднял голову - рядом стоял Деннис Кроу.
- Мы сделали все, что могли, - сказал Кроу. - Что бы там ни подумал Дюк, не все в таких случаях зависит от нас.
Олджер задумчиво взглянул на коллегу, но, услышав характерный звук, обернулся. В открытые двери реанимационной палаты въезжали следующие носилки, везущие еще живого пациента.
Двенадцать часов спустя Майк Лифтон, отчаянно борясь с тошнотой, наблюдал, как его напарник Джош Кемпер вытягивает из стены цинковый ящик. Смрад разлагавшейся плоти смешался с резким запахом дезинфекции, заполнившим помещение морга. Гримаса омерзения уже несколько минут не покидала лицо Майка и постепенно становилась все более кислой. Ему явно не стоило соглашаться составить компанию Джошу, хотя тот и был его соседом по комнате. Между тем Джош Кемпер - долговязый лопоухий молодой человек с массивными конечностями сохранял полное спокойствие.
- Рано или поздно ко всему привыкаешь, - Рассуждал Джош. - Полезно также периодически вспоминать, сколько денег за это платят. Как ни крути, а двадцать баксов в час, разливая кофе в Старбексе, не заработаешь.
Майк попытался выдавить из себя смешок, но он застрял где-то в горле. Его руки в хирургических перчатках машинально теребили рукава халата. Холодный пот тонкими противными струйками тек между лопаток.
Труп был запакован в полупрозрачный пластиковый пакет с длинной "молнией". Когда Джош расстегнул замок, Майк непроизвольно попятился.
- Можно приступать, - объявил Джош. У Майка пересохло во рту. Руки перестали мять халат и принялись теребить огненно-рыжую шевелюру. Майк не впервые участвовал во вскрытии - за шесть семестров он распотрошил достаточно покойников, чтобы населить ими среднебюджетный фильм ужасов. Но ни один из тех трупов не был таким... свежим.
Тело молодого мужчины показалось ему каким-то бледным - почти серо-голубого цвета. Глаза были плотно закрыты, широкие скулы проступали сквозь кожу. Тело постепенно начинало коченеть - квадратная челюсть выдвинулась вперед, шея напряженно вытянулась. И - ни одного повреждения, ни синяка, ни крохотной царапины. Внимание привлекала только красочная татуировка на правом плече.
- Красивый дракончик, - прокомментировал Джош. - Но кожи испортил примерно на триста долларов.
Майк не был слишком сентиментален, однако такое циничное замечание его покоробило. Он, конечно, напоминал себе, что подработка в донорского банке кожи - отличная прибавка к стипендии и великолепная практика для будущего хирурга... но от этих напоминаний легче не становилось. Поведение однокашника тоже не ободряло - оно не имело ничего общего с профессиональным хладнокровием, приобретаемым вместе с опытом, отнюдь - Джош Кемпер таким родился. Он едва не вылетел из медицинской школы штата Колумбия за жонглирование двумя поджелудочными железами во время практики по нормальной анатомии. В общем тогда еще стало ясно, что из парня выйдет отличный патологоанатом.
Майк был другим, и на первом вскрытии едва не свалился в обморок, стоило профессору сделать первый надрез. За последующие три года он научился сдерживаться, но не до такой степени, чтобы ему доверили скальпель хирурга.
- Если бы не татуировка, - приговаривал Джош, любуясь на труп, - это был бы экземпляр высшего сорта. Руки-ноги на месте. Даже банк глазных трансплантантов еще не успел поживиться - видишь, зенки пока на месте.
Майк опустил глаза и отвернулся, пытаясь взять себя в руки. "Мы делаем нужную и полезную работу", - твердил он себе. В конце концов человеческое тело - это набор запчастей. Кто-то должен разбирать их, если есть нужда в подержанных сердцах, почках, печенках, глазах, коже... Майк поймал себя на том, что с содроганием пересчитывает полки морга, обступившие их с трех сторон.
- Если хочешь блевать, делай это здесь, - строго заметил Джош. - В операционной все должно быть стерильно.
- Я не собираюсь блевать, - процедил Майк.
- Серьезно? Честно говоря, этот парень выглядит куда лучше, чем ты. Слушай, Майк, пора привыкать к таким штукам. Перед нами просто кусок мяса, а мы - всего лишь разделыватели туш.
- Ты мерзкий тип, Джош.
- Так ведь потому-то я тебе и нравлюсь. Ну, ладно, давай заниматься делом. Сними пока ему бирку с большого пальца, а я возьму журнал.
Стараясь дышать через рот, Майк обошел открытый контейнер. Только не надо задумываться. Делай свою работу. Он склонился над ящиком и принялся стягивать с трупа полиэтиленовый пакет. Ноги мертвеца, длинные и мускулистые, поросли густыми светлыми волосами. А вот ступни были, как у старика, - усохшие, с желтыми ногтями. Видимо, покойный страдал каким-то грибковым заболеванием.
"Вот теперь ты мыслишь как врач", - с удовольствием отметил Майк. На лице у него даже возникло подобие улыбки. Возникло - и тут же исчезло. Ничего похожего на пластиковую идентификационную бирку на пальцах трупа не наблюдалось.
- Эй, Джош! - окликнул Майк. - Я что-то не вижу бирки.
Джош подошел, задумчиво пошлепывая журналом по затянутой в резину ладони.
- Она иногда слетает с пальца.
- Да я смотрел. Нет нигде.
Джош пробормотал какое-то ругательство, взял журнал под мышку и принялся искать в ящике. Приятели обыскали все углы, перетряхнули пакет безрезультатно.