Книга, которую вы держите в руках — необычная книга. Она — не просто аккуратный параллелепипед с красочной обложкой, внутри которого притаились буквы. Она — не плод воображения автора, который осмелился подписаться под рукописью своим именем. Она — окно.
Именно так я бы назвал эту книгу, которая круто изменила всю мою жизнь. (Забегая вперед, скажу, что не только мою жизнь изменила книга, которую вы держите в руках.)
И ещё я должен сделать одно столь же важное, сколь и нелепое замечание: книга писалась сама.
Вы можете спросить, как так? Книга не может писаться сама, у неё всегда есть автор или даже авторы… Но в данном случае я был автором лишь постольку поскольку.
Четыре абзаца выше, которые я едва выдавил из себя, до сих пор пораженный событиями романа, ничего не говорят читателю, только что открывшему первую страницу. Поэтому я начну по порядку.
Итак. Во-первых, скажу сразу, что, так как я живу в двадцать первом веке и время от времени посвящаю себя писательскому делу, то пользуюсь в этом самом писательском деле современными достижениями человеческого разума, то бишь компьютером, интернетом и так далее. Мерно стуча пальцами по белым клавишам, иногда задумываясь на мгновение, а иногда и на долгие минуты, часы или даже дни, я стараюсь писать. Получается это у меня или нет — судить издательству и, коль скоро оно решит опубликовать моё творение, читателю. Но сказать я сейчас хочу не это.
Пожалуй, роман «Когда боги уходят» начался не с пролога и даже не с этого предисловия, а много-много раньше. Когда? Я и сам не знаю, но вместе с вами попробую в этом разобраться.
19 ноября 2003 года я включил свой старенький компьютер, запустил текстовый процессор и на белой поверхности чистого виртуального листа написал слово «ПРОЛОГ». Что должно следовать дальше, я не знал, но догадывался: что-то следовать всё-таки должно. Как всегда, я положился на своё абстрактное мышление, бурную фантазию и более или менее понятную манеру излагать мысли. Положился и стал ждать, когда же придёт это, вдохновеньем зовущееся. В мозгу между его полушариями и отдельными извилинами стали проскакивать искры, постепенно превращаясь в осознанную фразу «КОГДА БОГИ УХОДЯТ». Фраза мне понравилась, потому что была весьма неопределенной, таинственной, загадочной, с оттенком религиозности и отождествления высших материй и человека. Во всяком случае, такой она мне показалась в первый раз.
Я понял, что это будет названием произведения. Романа.
И ещё мне стало понятно, что в этом романе разговор так или иначе будет идти о богах и о том, что случается, когда они уходят. Промелькнула тень сомнения — а не изменить ли мне название романа, ведь мои познания в религии, что в одной, что в другой, что в пятой, что в пятидесятой, довольно далеки от даже посредственных, как ни стыдно в этом признаваться. Промелькнула и исчезла.
Теперь я задумался, что за мир нужно создать (или клонировать, что проще), какими тварями населить, какие свойства дать. Душа рвалась в космические просторы, к гигантским звездолетам, планетным дестроерам и катаклизмам вселенских масштабов, но воображение вместо холодных звезд и вечной пустоты вакуума нарисовало совсем другую картину: весеннее солнышко, поливающее теплыми лучами уже набравшуюся сил первую траву месяца асара; веселое журчание ключа, бьющего из вышедших в незапамятные времена Великого Миротрясения наружу горных пород; шутливое, дразнящее пение пестрых потакриков; опьяняющий запах кавровых цветов, изобилующих на опушке древнего, величественного леса Тола…
…Одним словом, как на фотобумаге проявляется сделанная накануне фотография, так в моем воображении проявлялся мир, похожий не на звездную оперу о грядущих потрясениях, не на урбанистическое творение о суровых буднях и даже не на историческое произведение о беззаботном прошлом. Проявлялся мир, некогда увиденный и описанный Джоном Толкиеном.
Мир фэнтези.
Мир сверкающих доспехов и рыцарских турниров, мир удивительной магии и волшебства, мир страшных драконов и добрых эльфов, кровожадных орков и ужасных троллей. Короче, как было сказано выше — фэнтези.
Сначала я пришёл в замешательство, ведь душа по-прежнему тоскливо смотрела на черную бездну космоса; но потом понял — не простой мир мне пригрезился, ой непростой…
И решил оставить всё как есть. Пусть будут рыцари и маги, орки и драконы. Чем они хуже боевых крейсеров?
Курсор соскочил на две строки вниз и отпечатал на виртуальном листе виртуальные буквы. Появились первые слова, которые слились в первое предложение. Открылся новый абзац; закончился первый лист. Мигающая палочка курсора продолжала следить по экрану кириллическими символами, а на ось мироздания наматывались всё новые и новые петли, в которых была заключена судьба фэнтазийного мира.
Когда пролог был, как мне показалось, завершен, я сохранил все изменения в файле, закрыл процессор и выключил компьютер. Уже и не помню, почему и зачем, но я в тот момент решил повременить с писаниной. На следующий день, придя с работы, я поужинал, позволил себе четверть часа понежиться в кресле с сигаретой и чашкой кофе, а потом вновь открыл едва начатый давеча роман. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что после пролога идет первая глава!..
Грешным делом я подумал, что, пока я был на работе, кто-то включил мой компьютер и зачем-то написал главу. Мне это показалось довольно странным, ведь я живу один. Вторая мысль завопила о пробравшихся в квартиру ворах-домушниках, и под её тоскливо-жуткий визг я окинул взглядом кабинет и даже поспешил выбежать в коридор (зачем, правда, я туда выбежал, до сих пор не помню). Однако, как вы можете догадаться, никаких воров, само собой, я не обнаружил. Не обнаружил и их следов, что, кстати говоря, совсем не означало, что воров в квартире действительно не было.
В общем и частном, промаявшись несколько минут в муках раздумий, я пришел к вполне логичному выводу: вчера я написал не только пролог, но и первую главу, просто по своей природной рассеянности теперь не могу этого вспомнить. Согласитесь, трудно представить себе проворного воришку, залезшего в чужую квартиру, когда он вместо того, чтобы начать детальное изучение шкафов, комодов, матрасов и подушек на предмет наличия в оных вожделенных денежных сбережений первым делом с ехидной улыбкой на небритом лице жмет кнопку Power на корпусе компьютера. И ладно бы хоть он стал искать там какие-то секретные материалы (могу заверить читателей, что материалов секретнее едва эротической картинки на рабочем столе жесткий диск моего Пентиума не видел), так нет же! Криминальный элемент, хитро ухмыляясь, находит и открывает текстовый файл с именем «Когда боги уходят. doc», очевидно, перечитывает пролог и принимается кроить первую главу! И, спешу сказать, неплохо скроил (на мой неискушенный взгляд, конечно же)!
Невесело хихикнув, я попытался отгородиться от всех дурацкий домыслов, освежил в памяти содержание пролога и, как обуянный страстью пианист в преддверие последнего аккорда, занес пальцы над клавиатурой.
Тут-то и началась вся та мистика, которая сковала моё существо в ледяные лапы страха на добрые три месяца…
Я немного опешил, когда щелканье клавиш результата не принесло. Я хочу сказать, видимого результата — буквы на мониторе не появились. Я попробовал снова, но пальцы и в этот раз отбили холостую очередь. Тогда я снова попробовал, а потом ещё и ещё раз. К счастью, природа наградила меня не только трудолюбием, но и упорством, и, вспомнив об этом даре, я попробовал ещё раз.
Естественно, и в этот последний раз ничего не произошло.
Пришла законная мысль, что клавиатура непостижимым для меня образом сломалась. Может быть, вывел её из строя домовой, которому я уже давно не жертвовал хлеба, а может и упомянутый вор-домушник, кто знает. Однако, я тщательно проверил надежность соединения между клавиатурой и системным блоком, на всякий случай несколько раз несильно ударил первую и благоговейно сдул пыль с последнего. Но эти усилия не увенчались успехом.
Тогда я просто сел в рабочее кресло, печально-разочарованно вздохнул и стал прикидывать, сколько сейчас стоит новая клавиатура. Как раз на днях я видел в магазине чудесное творение рук человеческих, для них же и предназначенное — клавиатуру с таким большим количеством кнопочек, что сразу появлялось желание нажать их все одновременно. Такой чудо-клавиатурой можно и в интернете лазить, и мультимедийными плеерами управлять, и включать-выключать всё на свете (даже, наверное, свет в кладовке)! И вот я предался сладостным мечтаниям о предстоящей покупке, напрочь забыв об иных суетах мирских…
В реальность меня вернул мигающий курсор. Всё это время он спокойно стоял, открыв новый абзац, но вдруг сорвался с места и понесся слева направо, оставляя шлейф черных букв. Я было обрадовался — клавиатура заработала! — но, приглядевшись, понял: происходит нечто необъяснимое! Курсор перескакивал на следующие строчки и пис*л. ПИСАЛ! Я остолбенело читал, едва поспевая за ним, и узнавал в проявляющихся предложениях мир, которым грезил сутки назад.
Так началась история книги, которая писала себя сама. Вряд ли найдется хоть один человек на всем белом свете, который поверит моим словам… Впрочем, я забылся — один человек все же есть.
Но об этом позже.
Высоко в небе, голубом и чистом, желтым пятном блестело весеннее солнышко, поливающее теплыми лучами уже набравшуюся сил первую траву месяца асара. Веселое журчание ключа, бьющего из вышедших в незапамятные времена Великого Миротрясения наружу горных пород наполняло лениво колышущийся воздух звоном тысяч серебряных колокольчиков. Шутливое, дразнящее пение пестрых потакриков, беззаботно шныряющих в кронах деревьев, добавляло умиления в идиллическую картину весеннего расцвета природы, а опьяняющий запах кавровых цветов, изобилующих на опушке древнего, величественного леса Тола, напоминал о детстве…
В ещё невысокой траве что-то пошевелилось, чихнуло и застонало. Затем над цветочной опушкой поднялась человеческая голова.
Потакрики, не переставая чирикать, наблюдали, как человек с трудом поднялся на ноги, отряхнул несуществующую грязь с одежды и стал оглядываться. Он неуверенно посмотрел на Тол, поднимающийся стеной до высоты птичьего полета, затем он оглядел опушку и всмотрелся вдаль. С холма, на котором сейчас стоял этот человек, можно было разглядеть деревушку милях в трёх.
Едва человек сделал шаг в сторону деревни, как теплый воздух донес до его ушей странные звуки, непохожие на всё, что удавалось слышать этому человеку. Однако подсознание безошибочно расшифровало эти звуки, сказав, что приближаются всадники.
Юноша (человек на опушке был именно юношей) заколебался. Он не помнил, как здесь оказался и что вообще происходит, поэтому не горел желанием встретиться с людьми. Однако же, непонимание ситуации заставило его пробежать несколько шагов вперед, пока он не ступил на пыльную, давно не видевшую дождя дорогу.
Тем временем звук приближался, и вот меж стволов деревьев Тола, как из ворот, на холм выехали три всадника. Почему-то их вид немного смутил юношу, но он в тот миг не смог бы сказать, почему именно. Всадники подъехали и остановились. Они были одеты в плотные рубахи из темно-коричневой кожи с металлическими заклепками, в широкие штаны и высокие черные сапоги. У двоих в руках были короткие копья, а третий держал на седле короткий меч.
— Кто ты такой и откуда? — поинтересовался тот, что был с мечом. Хмурый взгляд его смоляных глаз не обещал ничего веселенького.
— Я, — начал было юноша, но осекся, потому что не смог вспомнить своего имени. — Я…
— Он, должно быть, вышел из Тола, — махнул рукой второй всадник. — Там ведь частенько память у людей пропадает.
— Ну так кто ты и откуда? — повторил вопрос всадник с мечом.
— Я не помню, — признался юноша. В его голове царил полный хаос оттого, что он действительно не помнил ни своего имени, ни того, откуда он, ни того, зачем оказался в Толе. И ещё ему казалось странным происходящее. До невероятности странным. Почему-то вид всадников натолкнул его на мысль, что они сами уже давным-давно потерялись.
— Ладно, — устало вздохнул обладатель меча и указал рукой в сторону видневшегося неподалеку селения. — Двигай за нами до города, а там разберемся.
Юноша ещё раз с сомнением посмотрел на «город». Скорее он назвал бы его деревней, может быть не такой уж и маленькой, но деревней. Понятие «город» в его лексиконе означало нечто другое.
Лошади чинно зашагали по дороге, неся на своих спинах людей. Юноше ничего не оставалось делать, как пойти следом.
— А где я нахожусь? — спросил он после нескольких минут безмолвной ходьбы. Молчание в данной ситуации казалось ему не очень уместным.
— Керинейская провинция, — ответил всадник с мечом. Наверное, он был главным в троице. — Впереди — город Ламар.
— Керинейская провинция? — переспросил юноша. — А это в какой стране?
— Варлесская империя. Я удивлен, что твоя память так сильно пострадала.
— Да уж, сильно, — проворчал юноша себе под нос. Ни город, ни провинция, ни даже страна ничего ему не говорили. Более того, складывалось впечатление, что совсем недавно — наверное, до того как отшибло память — такой страны вообще не существовало.
— А на каком языке вы говорите? — поинтересовался юноша, надеясь, что хотя бы это о чем-нибудь да напомнит.