- Босс...
- Со мной все будет в порядке.
- Босс...
- Если к моменту возвращения Маролана и Алиры я все еще буду прикован к стене, то почти наверняка умру от стыда. Шансов на то, что я не справлюсь с заклинанием, гораздо меньше.
У меня сложилось впечатление, что Лойош остался при своем мнении. Да и сам я сомневался.
- Телдра, мне кажется, вы могли бы помочь.
- Да?
- Вы видели, что я делал ножами?
- Да.
- Хорошо, - сказал я, собираясь передать ей нож, - и только тут сообразил, что Разрушитель Чар вновь охватывает мое левое запястье.
Моя рука застыла в воздухе, и я посмотрел на Телдру.
- Что такое, Влад?
- Лойош, как он оказался на прежнем месте? Прежде чем потерять сознание, я, как идиот, вращал Разрушитель Чар. Не могу поверить, чтобы дженойны не только были настолько любезны, что позволили мне его сохранить, но и аккуратно вернули на мое запястье.
- Они ничего подобного не делали, босс.
- Говори.
- Он сам скользнул к тебе, а потом... обернулся вокруг твоей руки.
- Сам?
- Боюсь, что так, босс. Как интересно!
Я отдал Телдре последние три кинжала, вытащив их из разных мест. Оставалось надеяться, что этого хватит, - раньше я носил гораздо больше.
- Вы знаете, что делать?
- Я знаю, что делать, и не знаю когда.
- Попытаюсь подсказать. Ну а если вам покажется, что я потерял сознание, значит, точно наступил подходящий момент. Кстати, дайте один нож, мне нужно кое-что отрезать.
Она не стала задавать вопросов, а я объяснять; просто быстро отрезал еще четыре полоски кожи от своей куртки. Мне показалось, что в комнате вдруг резко похолодало. Протянув две полоски Телдре, я спросил, понятно ли ей, что с ними делать. Телдра кивнула. Казалось, она совсем не волнуется; вероятно, она обладала какими-то особыми наследственными способностями. Другим возможным объяснением могла быть только глупость, но такой вариант я отбросил сразу.
Когда нам удалось засунуть полоски кожи между запястьями и кандалами, Телдра кивнула мне, словно подавая знак, что готова. Я вернул ей последний нож. Уж и не помню, когда я в последний раз оставался настолько безоружным. Моя шпага...
- Где моя шпага? - спросил я.
- На противоположном конце комнаты, наверное.
- А как она туда попала?
- Не знаю.
Немного подумав, я заметил:
- Если дженойнам известно, как нам удалось освободиться от кандалов в прошлый раз, то теперь они могли придумать что-нибудь новенькое.
- Понимаю, - спокойно ответила Телдра.
- Однако они ведут себя совсем не так, как полагается настоящим тюремщикам.
- Наверное, в детстве им пели не те песни и рассказывали не те легенды.
- И у них плохой театр, - согласился я. - Я начинаю думать, что у дженойнов имеется собственный план.
- Какого рода?
- Я не уверен, - ответил я почти правдиво. - Ладно, пора.
- Вы полагаете, Влад, что мы делаем именно то, что они задумали?
Я вздохнул.
- Хотел бы я знать. Но вы готовы действовать в любом случае?
Она улыбнулась.
- Конечно. Было бы невежливым отказаться. Оказывается, даже исолы способны над собой подсмеиваться.
И хотя это открытие не имело большого значения, оно меня обрадовало.
- Тогда начинаем.
Телдра кивнула. Я протянул руку, ее ладонь оказалась сухой и прохладной.
Я начал заклинание.
Вы ведь не хотите слушать еще раз о том, как все происходило, не так ли? Я знал, что следует забыть о страхе - в противном случае на успех рассчитывать не приходится. Лойош, как всегда, был спокоен, и чтобы ускорить повествование, скажу лишь: я успел отдохнуть настолько, что сумел остаться в живых.
Проблема состояла в том, что холод на моих запястьях становился все более и более жгучим, и меня не покидала мысль, что я могу причинить себе серьезный вред. Оставалось довериться Лойошу.
За долгие годы я научился ему верить.
Сосредоточившись, я тянул и тянул бесконечную ткань до тех пор, пока она не начала окутывать меня со всех сторон, - и вдруг понял, что еще немного, и я в ней утону. Холод на запястьях стал почти невыносимым, всячески пытаясь занять мои мысли; однако я еще не исчерпал своих возможностей, когда все вдруг рассыпалось - в буквальном смысле слова, - и я вынырнул на поверхность.