Тип с перебитым носом, которому расцарапанное лицо придавало еще более бандитский вид, оказался охранником из возглавляемой Баранчеевой фирмы. С собой его она взяла для подстраховки.
Людмила Станиславовна порывалась поехать в управление и лично допросить «эту мерзавку», но Дворецкий доходчиво объяснил, что ее присутствие только помешает быстрому получению необходимой информации, заметив, что «у мужчин свои секреты». Она понятливо закивала и только слезно попросила сообщить ей любые сведения о сыне.
Первые показания девчонка начала давать сразу, как только ее привезли в управление, усадили на стул посередине комнаты и включили все какие только можно лампочки — наркоманы не любят яркого света.
Девчонка была сильно испугана, и до предела расширенные зрачки ее слезящихся глаз придавали ей вид маленького затравленного зверька.
Дворецкий и Петренко сидели напротив нее и видели, что девчонку начинает потихонечку «ломать». Сначала ее руки, потом шея и лицо стали покрываться гусиной кожей, она постоянно зевала, чихала и сморкалась в маленький грязный платочек, который достала из кармана курточки.
Она вытерла нос и, переведя взгляд с Дворецкого на Петренко, спросила:
— Меня посадят в тюрьму?
— А ты как сама думаешь?
— Меня не за что сажать в тюрьму! — с напором произнесла она. — Честное слово! Я только выполняла то, что приказывал Сильвестр…
— Сталлоне? — усмехнулся Дворецкий.
— Что — «сталоне»?
— Сильвестр, говорю, Сталлоне?
— Нет, вы что?! Селиверстов! Игорь Селиверстов. Вы не знаете такого?
— Мы много чего знаем! — многозначительно ответил Дворецкий.
— Я никого не убивала! Это все он!
— И кого же он убил?
— Шлема с Зубром. А потом и Кочетову.
— А Сидорову?
— Нет, ее застрелил Дорофеев. — Девчонка внезапно замолчала, словно налетела на невидимую преграду. После минутной паузы она с трудом выдавила из себя: — Так он ее все же добил? Она умерла?
— Нет, она жива. И его мы задержали, когда он шел к ней в больницу. Так что в твоих интересах говорить только правду. Они оба — и Сидорова, и Дорофеев — уже дали нам свои показания. Если ты будешь пытаться нас обмануть…
— Нет, нет, что вы!
— Баранчеев жив?
— Да, да, конечно. Сильвестр сказал, что он нужен живым, пока от матери не получили деньги.
— Сизов с ним?
Девчонка закивала:
— Это я уговорила Сильвестра его не убивать! Он же наш, Сизов, детдомовский. Я его сразу узнала, хотя он моложе меня на два года. Я сказала Сильвестру, что он не проболтается, ни за что не проболтается. А Сильвестр говорит, нам свидетели не нужны. А я…
— Постой, так это Сизов привел к вам Баранчеева?
Лицо девушки вытянулось:
— Да вы что! С чего бы это вдруг?… — И на секунду задумалась: — А вам разве Маринка этого не рассказывала?
Дворецкий откинулся на спинку стула:
— Почему же?! Мы все уже знаем. Просто мы тебя проверяем. Вдруг ты захочешь нас обмануть и подставить Сидорову и Дорофеева?
— Я никого не собираюсь подставлять!
— А вот поэтому, голуба, рассказывай нам все и по порядку. И с самого начала. И только честно.
— А вы меня точно не посадите в тюрьму?
— Мы в тюрьму не сажаем. В тюрьму сажает суд. А вот информацию для суда предоставляем мы. Поэтому в твоих интересах от нас ничего не скрывать, нам не врать и не пытаться себя выгораживать. Ты не забывай, что все полученные от тебя сведения мы будем сравнивать и выяснять, кто нас обманывает — ты или Сидорова с Дорофеевым. — Дворецкий достал пачку сигарет и протянул девчонке. — Хотя имей в виду: Сидоровой обманывать и кого-то выгораживать нет смысла. Она уже две пули от вас получила.
Девчонка взяла сигарету, благодарно закивала, прикурила от протянутой зажигалки и глубоко затянулась.
Дворецкий вытащил из кармана давно уже работающий диктофон и поставил на край стола, направив микрофоном к девчонке.
— Давай, начинай. Я, такая-то, такая-то, хочу сообщить… Ну и так далее.
Девушка еще раз глубоко затянулась, вопросительно посмотрела, куда можно стряхивать пепел — Дворецкий протянул ей жестянку из-под пива, — и заговорила:
— Я, Екатерина Морозова, хочу сообщить… — Она задумалась. — А можно я по-другому начну?
— Конечно, Кать, как тебе будет удобнее.
— Все началось с того, что я Сильвестру проговорилась… Нет, тоже как-то не так… Можно еще сигаретку?
Дворецкий протянул пачку. Она прикурила от своего окурка.
— Я, Екатерина Морозова, познакомилась с Игорем Селиверстовым где-то год назад. Ну и получилось у нас что-то типа любви. Я к нему переехала, и мы стали жить вместе.
— Адрес?
— Молодежная, семьдесят пять, квартира три.
Петренко быстро записал.
— У меня была подружка — Марина Сидорова, тоже детдомовская, а у нее друг — Дима Дорофеев, из наших же. И я их пригласила на какой-то праздник к нам с Сильвестром в гости… Мы все тогда уже баловались наркотой, покуривали, но еще не кололись. А в тот день Сильвестр нам первый раз и предложил. Бесплатно. Ну и понеслось-поехало. У него-то «дури» всегда было навалом. И стал он Маринку с Димкой снабжать. И как-то, может, месяц назад, точно не помню, едем мы с ним на машине…
— Марка, номер?