– Но только у нас, – добавил я.
– Верно. Потому что конъюнктуры меняются. Там и людей много уже, и проблем от них много. Начнем заниматься их техническим развитием – тогда проблемы будут у нас. Они и так есть, постоянно, война по всей границе, так зачем в нее еще керосину подливать?
– А если они сами?
– Сами они слишком ленивые и неумелые, работать руками надо многими поколениями, а там больше разбойничать привыкли. Ну и не только мы суетимся, у всех сейчас аврал, хоть и не афишируется.
Барабанов посмотрел мне в глаза, потер пальцем шрам от касательного пулевого на скуле. Он был высоким, крепким, очень светловолосым, почти альбиносом, и одновременно с этим очень загорелым. Знакомы мы давно, еще с Афганистана. Был он у меня там ротным, потом наши пути разошлись далеко-далеко после моего ранения. А потом сошлись здесь снова, вот так. И я опять у него в подчинении оказался.
– То есть и к автомату ресивер фрезерован из алюминия потому…
– Что штамповку освоить сложнее, – подтвердил он. – Для нее производство целое нужно, а для фрезеровки – просто станки.
Это верно, в той же Америке для AR15 эти самые нижние и верхние ресиверы кто только не делает. Берешь алюминиевую заготовку и точи. Дороже получается, но зато есть возможность организовать производство в любом месте и очень быстро. И понятно, почему на вооружение М1911 приняли – пистолет это старый, его придумали тогда, когда высокоточных станков не было. Потом его наряду с ТТ точили во всяких пакистанских, филиппинских и прочих мастерских, а вот тот же простой вроде "глок" там было не сделать – точность и технологии нужны. И если то, о чем говорит Барабанов, правда, то такое решение может оказаться единственно верным.
– И насколько информация подтверждается?
– Есть несколько источников, – сказал он, попутно листая какие-то бумаги. – Кто-то из Ордена, похоже, сливает информацию в Техас. Дошло как-то до европейцев, французов, если конкретно. Англичанам кто-то что-то сказал. В общем, информации получилось достаточно для того, чтобы доселе мало сотрудничавшие друг с другом территории начали искать способы совместного существования после того, как "ворота" перестанут работать.
– И попутно договариваясь о том, чтобы юг Залива не слишком мешал.
– Верно. Отсюда и новые калибры. Пистолетные-то черт с ними, а вот начиная с автомата – ты видел.
Со слов Барабанова выходило, что в самой верхушке Ордена началось непонятное движение. И кто-то там активно пробивает идею открытого доступа Америки старосветской в Новую Землю. Начнется такое, и все, чего здесь люди добивались, пойдет псу под хвост. Сопротивляться американской мощи здесь никто не сможет, масштабы не те. А ведь весь этот мир существует лишь потому, что люд стремились тот, старый мир покинуть. Жить по новым правилам, новым законам, наполнить свою жизнь новым смыслом. А теперь кто-то, похоже, решил, что поигрались – и хватит. И все псу под хвост.
Впервые об этом услышали пару лет назад. Сочли непроверенной информацией, но уже тогда руководство территорий начало тайные переговоры друг с другом. Сразу возникли программы кооперации, такие как производств станков, автомобилей, судов, того же оружия. К сожалению, этот мир не планировал существовать отдельно от мира старого, поэтому трудностей возникло великое множество, надо было создавать длинные технологические цепочки, а на это не хватало ни средств, ни людей. Пытались сделать хотя бы что-то, а попутно придумывали, как можно воспрепятствовать катастрофе, иначе это и назвать было нельзя.
Как бы то ни было, а в последнее время количество подобных донесений увеличилось. И командование, в бесконечной своей мудрости, решило привлечь к работе капитана Андрея Ярцева, который был при них кем-то вроде свободного игрока.
– В общем, планировали мы тебя под другие задачи, но сейчас все силы перебрасываем на это направление. Связь в Ордене у тебя есть, даже должность. Ищи.
– Что именно?
– А понятия не имею, – развел он руками. – Что-нибудь. Не ты один ищешь, многие, глядишь и выскочит какая-то возможность отбиться малой кровью. Потому что иначе нам останется только силовое решение. Разрушим ворота с этой стороны, и тогда все, мы сами по себе во веки веков.
– А мы пока не готовы, – сказал я.
– Верно. Не готовы. По прогнозам, и не только нашим, по-хорошему еще лет двенадцать-пятнадцать надо бы связь поддерживать. Тогда и людей станет больше, и производства нужные выстроятся. Это минимум.
Мне сразу банки с детским питанием вспомнились. Так и не уточнил, производит ли его кто-нибудь на Новой Земле.
– Наши трофейные ворота останутся, – напомнил я про плоды операции, которую мы проводили в прошлом году.
– Да хрен там, – отмахнулся он. – Их уже давно вычислили в Старом Свете, просто не трогают. Или вынудят прикрыть, попытавшись через них зайти, или сами закроют. Орден там в силе. Ты сам знаешь. На Нью-Хэвене и Острове есть еще ворота, главная опасность от них, и вот их, решили, будем брать штурмом, всеми имеющимися силами. Американцы, европейцы, мы… все. Иначе зайдут оттуда.
– Понятно,– кивнул я. – Понятно, что ничего не понятно. Поди туда, не знаю куда…
– Почему это "не знаю"? – удивился Барабанов. – Ты сироту-то не включай. К кому идти – ты и сам знаешь. Информация нам нужна, информация. Хотя бы о том, кто именно продвигает такую идею, понял?
– Мы этого не знаем?
– В том и дело! – хлопнул он ладонью по картонной папке, лежащей перед ним. – Знали бы – что-нибудь придумали. Можно и туда пройти, чтобы с проблемой справиться, сам понимаешь. Можно… сам думай, в общем. Ищи. Узнавай.
Сказать – не сделать. Барабанов все так больше для красоты выразился, а дальше пошли подробности.
Главной проблемой было то, что людей, реально правящим Орденом, не знали даже в самом Ордене, по крайней мере в той его части, что базировалась на Новой земле. Были известны люди, которые управляли здесь делами, главные менеджеры, исполнители. Были люди почти с самого верха, вроде того французского адвоката Гольдмана (ударение на последнем слоге), который был верховной, вроде бы, властью, но… если проанализировать ситуацию, то становилось ясно, что и он от кого-то получал распоряжения.
Время от времени в темноте, окружающей руководство Ордена, удавалось заметить чьи-то смутные очертания, как, например, того таинственного Партнера, который через бывшего бывший руководителя Отдела Специальный Проектов, или SPD, вел масштабную торговлю наркотиками со Старым Светом. Но кто это – выяснить так и не удалось. Орден был готов нести потери, но не раскрывать реальные каналы власти.
С этой таинственной силой удалось обменяться… даже не ударами, а скорее плевками: кто-то устроил на меня покушение, а мы, в свою очередь, провели под орденской крышей и от его имени операцию по уничтожению одного из звеньев наркоцепочки. Признаться, я надеялся, что это заставит таинственного Партнера проявить себя, но пока такого не произошло. И ведь никакой уверенности нет в том, что и этот Партнер именно из числа тех, кто определяет, когда звездам зажигаться. Может оказаться, что это еще один "топ-менеджер", который просто не хочет мараться о свой собственный бизнес.
А в главном Барабанов прав: если узнать, кто именно продвигает идею открытия Новой Земли для Старого Света, то можно просто… "нет человека – нет проблемы". Это мы делать умеем, без вопросов. И неважно, как его охраняют, и с какой стороны "ленточки" он находится – доберемся. Если это поможет. Как бы то ни было, это надо выяснять, а то и вправду останется один единственный выход – сносить ворота к чертовой матери. А лично я этого не хочу. Все же эта неполная оторванность от Старого мира и позволяет нам тут более или менее нормально существовать. Но и Старого Света здесь я тоже не хочу, еще больше чем изоляции.
Впрочем, хочу или нет – меня никто и не спрашивает в сущности. Здесь уже сложились новые общественные пирамиды, их кто-то возглавляет. И эти люди не хотят терять обретенного здесь положения. И думаю, что местный "топ-менеджмент" Ордена тоже не будет в восторге от поглощения нового мира старым, по ним это тоже здорово ударит. Да тут даже думать не надо, потому что будь все руководство Ордена за поглощение – оно бы уже давно произошло. Значит и там идет борьба, и кто в ней побеждает – нам пока не видно. Нам пока вообще мало что видно, слыша разве что какая-то возня из-за занавески, и больше ничего.
Все, что Барабанов смог сделать, это дать прочитать донесения. И свои, и те, что пришли от сотрудничающих разведок. Никакой конкретики в них не было. В другое время и в другом месте такое донесение бы просто в самую дальнюю папку упрятали бы, но все вместе они подтверждали друг друга.
– А может быть так, что это целенаправленная деза и нас на что-то разводят? – спросил я.
– Может, конечно, – кивнул Барабанов. – Но и подтверждения что это деза мы тоже получить не можем. Важно то, что сообщения взаимно подтверждают друг друга и приходят из независимых друг от друга источников.
– Ну, источник у них у всех один, – покачал я головой, откладывая следующее донесение.
– Это показатель того, что источник все же есть. И из него идет или достоверная информация. По которой мы должны немедленно реагировать, или дезинформация. И тогда это значит, что против нас, а может против кого-то еще, ведется целенаправленная деятельность, скорее всего враждебная. Я прав?
– Прав, что тут скажешь.
Все равно перспектива ловли черной кошки в темной комнате рисуется совершенно неотвратимо. Причем нет уверенности, что кошка там есть. Впрочем, в отличие от многих других людей, работающих над этой же проблемой, одно преимущество у меня все же есть. У меня есть та самая комната, а если точнее, я просто знаю, как в нее войти. Более того, мне туда входить можно. А всем остальным нельзя.
– Что думаешь? – спросил Барабанов.
– Надо срочно начинать работать на Орден. Список пожеланий у меня от них есть.
– Вот и начинай.
– Так просто? – притворно удивился я. – А у нас перед ними должок. Не вернем – могут и не полюбить заново.
– Родман, что ли? – уточнил он.
– Верно. Условие же нам выдвинули конкретное – его голова.
Барабанов задумчиво посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу. Затем сказал, не глядя на меня:
– Он по линии Гонтаря, это во-первых. Думаю, что из него вытрясли все, что он знал, оперативная его ценность как источника уже равна нулю. Насколько я понимаю, его собираются держать взаперти на всякий случай. Просто его хлопнуть… не знаю, это надо с Лошкаревым согласовывать, – помянул он начальника разведуправления, – да и с прокурорами, наверное… черт его знает.
– А не надо его хлопать, – сказал я. – Надо сделать пленку, где мы его хлопаем. Чтобы все было реально. Выстрел там, мозги… сумеете?