— Я испугалась, — ответила она, глядя на стол и откручивая проволочку от горловины пакета. — Я услышала голоса.
— Это была всего лишь полиция, — сказал Роджер. — Они пришли, чтобы помочь.
— На тебя кто-то напал, — сказала Кэролайн, подходя со стаканом сока к столу. — Ты помнишь это? Кто-то пытался…
Она умолкла, взглянув на шею Меланты. Ужасные черные синяки, которые были у нее на горле прошлой ночью, теперь стали едва заметны.
— Кто-то пытался тебя задушить, — медленно продолжала Кэролайн, осторожно касаясь горла девочки кончиками пальцев.
Меланта отстранилась.
— Я знаю, — сказала она.
— Кто это сделал? — спросил Роджер. — Человек с пистолетом?
— Нет, — твердо ответила она. — Он… хотел мне помочь.
— Тогда кто? — настаивал Роджер. Меланта вздрогнула.
— Не знаю.
Роджер перевел взгляд на Кэролайн. «Лжет», — ясно говорило выражение его лица.
— А твоя семья? — спросила Кэролайн, решив попытаться еще раз. — Можем мы с кем-то связаться, чтобы сообщить, что с тобой все в порядке?
Девочку передернуло.
— Нет, — сказала она, жадно откусывая булочку и сразу же большой кусок сыра.
Кэролайн взглянула на Роджера. Он едва заметно пожал плечами; Кэролайн неохотно кивнула в знак согласия. Что бы ни было известно девочке, говорить об этом она явно не готова.
Они молча наблюдали, как Меланта доела оставшийся сыр и еще две булочки.
— Было очень вкусно, — сказала Меланта, осушая стакан сока. — Спасибо.
— Пожалуйста, — ответила Кэролайн. — Ты понимаешь, что мы хотим тебе помочь?
Меланта уставилась в пустую тарелку.
— Да, — сказала она.
— Тогда расскажи нам, что случилось, — попросила Кэролайн. — Можешь доверять нам.
Меланта все еще смотрела в тарелку, но Кэролайн видела, что ее губы неуверенно дрогнули. Как будто она пыталась что-то сказать или собиралась заплакать.
— Ну что, Меланта?
— Потому что, если ты не расскажешь, — добавил Роджер, — нам снова придется вызвать полицию.
Это, вероятно, было самое худшее, что он мог сказать. Тонкие плечики Меланты внезапно напряглись, и она опять полностью замкнулась.
— Я очень устала, — сказала она вдруг совершенно безжизненным голосом.
Стена отчуждения между ними возникла снова.
— Могу я где-нибудь немного полежать?
— Конечно, — сказала Кэролайн, бросая на Роджера расстроенный взгляд.
В его глазах отразилось удивление. Очевидно, он даже не понял, что натворил.
— Тебе лучше на диване или на кровати?
— На диване, — ответила Меланта, слегка покачнувшись, когда вставала. — Нет, все нормально — я сама дойду, — добавила она, увидев, что Кэролайн шагнула к ней. — Спасибо.
Она вышла из кухни. Через минуту Кэролайн услышала слабый, но недвусмысленный звук — скрип пружин, осевших под весом тела.
— Ну, ты даешь! — сдерживая голос, накинулась она на Роджера. — Тебе не приходило в голову, что, может, именно полиции она и боится?
— И что? — так же тихо возразил Роджер. — Ты хочешь подсластить пилюлю или объяснить ей реальную ситуацию? Раз она не хочет помощи от нас, ей придется пойти в полицию. Если ты только не хочешь выбросить ее обратно на улицу.
— Роджер, она напугана, — терпеливо произнесла Кэролайн. — И то, как ты давишь на нее, никак не поможет.
— Возможно, — повернувшись, сказал Роджер и взял в руку нож, которым Кэролайн резала сыр. — Но не думаю, что было очень умно оставлять вот это у нее на виду.
— Да это нелепо, — убежденно сказала Кэролайн. Однако, взглянув на нож, почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Угрожают-то ей.
— Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки, — напомнил Роджер, кладя нож на стол. — Слушай, я знаю, как тебя развозит, когда дело касается обиженных…
— Так нечестно.
— …но факт состоит в том, что мы ничегошеньки о ней не знаем, — невзирая на протест, продолжал Роджер. — И даже если сама девочка не представляет угрозы, то может поставить нас в опасное положение самим фактом пребывания здесь.
Он махнул рукой в сторону гостиной.
— Если, например, тот, кто начал дело, решит прийти и закончить его.
Кэролайн покачала головой.
— Я думаю, это связано с ее семьей, — сказала она. — Домашнее насилие; вероятно, отец или отчим.
Роджер нахмурился.
— С чего ты взяла?