— Он тебя до могилы доведет. Крюк уже почти что мертв, так что на него не надейся. А водонапорная башня от станции хоть и близко, только их вся Припять разделяет, а ее обходить в пол Зоны станет. — Макс немного ослабил хватку. — Но в одном ты прав…
Серый перестал вырываться.
— В Зоне напролом переть нельзя, а то без головы останешься. Если ты собрался идти к Янтарю со мной, то слушай меня. — Макс выждал, найдется ли у Серого что-либо возразить, но тот промолчал. — Сейчас они добро делить закончат — тебе замену пришлют. От меня не отходи, делай все, как я скажу, без лишних вопросов. Понял?
— Понял. — Согласился Серый.
— Ну, вот и славно. — Макс покосился на лестницу. — Все, а теперь сиди и молчи, с Крюком больше не разговаривай.
Крюк в разговоры больше и не вступал, лишь один раз поинтересовался, закончен ли допрос, и, получив утвердительный ответ, отвернулся к стене.
Серому же пришлось провести полчаса в собственных мыслях. Макс молчал, за это время он перевязал себе руку, лишь однажды обратившись к Серому за помощью, нужно было придержать конец бинта, а остальное время тоже прибывал в размышлениях. Когда сверху послышались шаги, Серый вздохнул с облегчением, поскольку молчание ему порядком надоело, а вопросов накопилось, выше некуда.
— Вот это добыча! — Радостно потирая руки, сбежал по лестнице лысый, имени которого Серый до сих пор не узнал. — Что за день сегодня такой удачный — тьфу-тьфу, не сглазить — и Крюка взяли и добычу подняли.
— Ладно, давай, карауль его, — махнул Макс в сторону Крюка.
— Мы вам там по доле отложили! — Крикнул вдогонку сталкер.
Наверху дележ награбленного уже подошел к концу, довольные бродяги рассовывали по закромам свою часть добычи, некоторые прямо тут, на месте, обменивались товаром или попросту продавали его друг другу — дело обычное. Семен и еще несколько приближенных к нему сталкеров, вроде Белого, который, скорее всего, является здесь правой рукой начальника лагеря, упаковывали добрую часть припасенного бандитского барахла, в основном, оружие, патроны, аптечки и еду. Серый сразу догадался, что это и есть общак, туда попадали особо стоящие и неделимые ценности. Общак принадлежал всем сталкерам лагеря, на эти ценности жили те, кто присматривал в лагере за порядком, лечили нуждающихся, оплачивали услуги болотного доктора, когда он что-либо просил, закупали необходимый инвентарь и оружие. С необходимостью сдавать в общак часть добычи никто не спорил, но, помимо этого при налетах на бандитские группировки существовало еще одно правило: десятина боевого крещения.
Когда молодой сталкер шел в бой в первый раз в жизни, имелась в виду только жизнь внутри периметра, ему полагались некоторые подъемные, а если быть точным, десятая часть от того, что заработал в набеге каждый сталкер. Иногда доля получалась не слишком большой, иногда достаточной для безбедного начала существования в зоне, сегодня же она была просто огромной. Серый и без того получил немало — в его кучке оказались АК-74 в почти идеальном состоянии, пять полных рожков к нему, два артефакта — ломоть мяса и каменный цветок, ПМ и обрез охотничьего ружья с целой кучей патронов к обоим, пистолет «Форт» с четырьмя магазинами, две гранаты РГ-5, одна оборонительная «Ф-1», новенький ПДА, правда, самый что ни на есть простенький, четыре аптечки, три коробки антирадиационных таблеток и полный рюкзак еды, так еще ему и десятина причиталась.
И без того немалая доля стала расти на глазах, когда к сталкерам обратился Макс:
— Так, братва, не расходитесь. У Серого сегодня боевое крещение — он свою долю честно заработал.
— Далеко пойдешь, братан, если это твой первый бой. Ты сегодня круче Семена воевал, а это трудно. — Крок отсчитал десятину. — Честно заработал, держи.
Около рюкзака Серого он аккуратно сложил часть награбленного, какую именно часть, каждый сталкер был волен выбирать самостоятельно, поэтому десятина Серого стала складываться в основном из распространенных и оттого дешевых пистолетов ПМ, патронов к ним и прочей легкодобываемой ерунды. Серый вопросительно посмотрел на Макса, но тот успокаивающе кивнул — все в норме.
К рюкзаку стали сбрасывать добро — честно, десятую часть.
— Держи, — вперед выступил Семен, укладывая свой автомат, — ты мне сегодня жизнь спас, так что за мной должок.
— Семен, это же твой счастливый, — прошептал кто-то.
— Ничего, парню он нужнее. Я чувствую.
Сказал, как отрезал — больше вопросов не было. Доверять чувствам здесь, похоже, дело привычное.
Нажитое в результате первого боя добро Серого росло на глазах, Серый даже испытал некое неудобство перед остальными за столь большую добычу: в итоге набралось семь обрезов охотничьих ружей, два пистолета-пулемета HK MP5N-K, еще шесть «Фортов», прекрасный образец семейства пистолетов «Беретта» с емким магазином в двух экземплярах, один «Кольт», три ПМ, немного патронов к автомату, аптечки, противорадиационные таблетки, шесть ПДА и целая куча еды. При желании этим можно было вооружить целый взвод бойцов, но, к сожалению, у Серого пока был только один помощник, а лишнее оружие предстояло продать. И вдруг он завертел головой во все стороны:
— Ребята, а с нами же еще один молодой сталкер был, ему ж тоже надо часть десятины отдать, он же тоже в первый раз… или его убили?
— Да живой он, — ответствовал Крок, — только десятины не заслужил. Как мародеры стрелять начали, так за кустами и пролежал, ни разу не выстрелил. Так что вся десятина твоя по праву.
— А что теперь с ним будет?
— Не знаем, мы ему не няньки, чтоб за него решать. Знал, куда идет, так что пусть теперь сам думает, что дальше делать.
— Как-то не по-человечески это.
— А что здесь по-человечески? Здесь — Зона, а она человека не любит. А то, если каждому, кто от страха в кустах прятался, десятину отдавать, себе ничего не останется.
— Да ладно, не волнуйся ты за него, — успокоил Семен. — Многие так начинают, а потом до центра зоны добираются. Не дадим пропасть, на то я здесь и поставлен.
Дальше стоянка стала похожа на постоялый двор во время переезда. Пока Семен расставлял посты, сталкеры обедали, травили байки, играли на неизвестно откуда взявшейся гитаре, пили водку и продолжали меняться добром. Охранять объект осталось около полутора десятка сталкеров, вряд ли разгромленные бандиты так скоро мобилизуются, чтобы сходу отбить потерянный аванпост, но все-таки такую возможность никто не исключал. Выставив несколько наблюдателей, Семен отдал распоряжение остальным прочесать местность на счет тайников и закладок, в которых могли содержаться особо ценные артефакты и оружие. Чес шел полным ходом, а временно арестованного Крюка остался охранять Крок.
Данилу Серый нашел во дворе, он стоял чуть поодаль от входа и неумело мял в руке сигарету. Видно было, что курение для него занятие новое и незнакомое, оттого после каждого затяга он сдавленно кашлял, при чем пытаясь скрыть сей факт, только больше обращал на себя внимание.
— Курить в зоне — последнее дело. — Серый сказал это поучительно, но без лишнего пафоса. Данила лишь махнул рукой в ответ.
— Нет, я серьезно. — Продолжил Серый. — Во-первых, это дорого, во-вторых, запах табака всяких тварей приманивает, так что курить в зоне — накладно вдвойне.
— А еще курить — здоровью вредить, так что ли? — Сказал Данила, усмехнувшись. Раз шутит, стало быть, не все еще потеряно, решил Серый.
— Данила, ты б, правда, курить не начинал, не подходящее это занятие для сталкера.
— Да, какой я сталкер? — Данила бросил недокуренную сигарету, в зоне это непозволительная роскошь. — Я с собой специально сигарету взял, решил, что как только первого монстра завалю, обязательно попробую, что это такое. Я ведь ни разу в жизни не курил.
— И не начинай, а монстра еще успеешь завалить.
— Да не в монстре дело, понимаешь? Я ведь не испугался! Я просто не смог выстрелить в человека, посмотрел сквозь ствол и понял, что сейчас его убью, и не смог нажать на курок.
— Это не человек, это бандит, мародер, он, не задумываясь, нажимал на курок, когда грабил сталкеров.
— Нет, Серый, он человек. Он плохой человек, но человек.
— А они по тебе стреляли?
— Еще как.
— Так чего ж ты не ответил? Или ты из тех, кто подставляет вторую щеку, когда тебя ударили по первой? Здесь война, Данила, при чем не война с монстрами, а война, прежде всего, между людьми.
— Значит, мне здесь не место.
— Поедешь домой?
— Нет у меня дома. — Ответил Дан. — И уезжать мне отсюда некуда. Так что буду как-нибудь здесь.
— Может, Семен тебе найдет какую-нибудь мирную работу в лагере. Ты кем был в мирной жизни?
— Студентом.
— Что изучал?