— Еще бы! — кивнул он понимающе, — окружил себя красотками, как петух в курятнике!
И ей стало смешно от этого сравнения. Она рассмеялась и в таком приподнятом настроении подошла вместе с Консом к Верховному Правителю. Прекрасные дамы конкурентку в ней не увидели и посмотрели снисходительно. Ничего другого она и не ожидала. Платье на ней было скромное, шоколадное, и никакая драпировка недостатков ее фигуры не скрывала. Мужчины тоже посмотрели без особого интереса, просто из вежливости. Именно это ей и нравилось. Скирни терпеть не могла выделяться.
Правитель аппиров выглядел недосягаемо. Это ее тоже не пугало. Она давно поняла, что он в душе актер, и любит смену декораций и перевоплощения. Вот и всё. В обычной жизни он был вполне доступен, на подобных же приемах, которые сам и устраивал, изображал из себя небожителя. Это была такая игра. Во всяком случае, так она это понимала и удивлялась, почему другие этого не видят.
— А это наша племянница, — представил ее Леций, не уточняя, что она вообще-то жена племянника его жены.
Гости мало разбирались в родословной Прыгунов, поэтому не стали удивляться. Только синеокая Мравия как-то подозрительно чиркнула по ней взглядом, так что стало даже горячо. Стоять с ними дольше не было никакого желания.
— Могу я вас отвлечь на пару слов, ваше величество? — включилась в игру Скирни, она давно уже обращалась к Лецию по-семейному, но понимала, что здесь это неуместно.
— Можешь, — ответил он сразу и с большой охотой взял ее под локоть.
Они отошли. В маленькой нише за фонтаном им никто уже не мешал.
— Кажется, ты рад, что сбежал, дядя?
— И не говори…
— Ну и взгляд у этой Мравии!
— Ты уже успела заметить?
— Что тут замечать? Она мне чуть платье не прожгла.
— Две другие — не лучше, но нам придется с ними ладить.
— И не только с ними… — Скирни вздохнула и посмотрела ему в глаза, — скажи, что ты сделаешь с Сией, если она сбежит из больницы?
— Для начала, — усмехнулся Леций, — стану ее искать.
— Нет… не надо искать. Если она придет сюда?
— Сюда? Да ты что, Скирни?
— Я сама удивилась, но она так решительно об этом говорила! Потом, правда, сказала, что передумала. Понимаешь, у нее начинается какой-то срыв перед родами, и я очень боюсь.
— Чего?
— Всего. А вдруг мы не правы? Вдруг она сорвется и опять начнет мстить?
— Ну, тогда… — Леций пожал плечами, — тогда мы с тобой — два самых больших дурака в галактике.
— Ох, дядя… Ее нельзя сейчас ругать, понимаешь? Нельзя наказывать. Пусть приходит — надо сделать вид, что всё в порядке. Иначе она опять нас возненавидит. И, не дай Бог, откажется от ребенка. Я тебя очень прошу…
— Я тут не один, Скирни.
— Но ты тут главный. Как ты поведешь себя с ней, так и будет. Она, между прочим, думает, что вы ее убьете после родов.
— Что ж, — вздохнул Леций, — каждый судит по себе.
— У нее ад в душе, с ним она и живет.
— От этого у меня лекарства нет.
— У меня тоже.
Они посмотрели друг на друга. Они оба могли немало — каждый по-своему — но излечить чужую душу от злобы, зависти и обиды было не в их власти.
— Единственное, что я могу… — сказал Леций с некоторым сомнением, — это пригласить ее самолично… раз уж этого всё равно не избежать. Надо было раньше догадаться, но я о ней как-то не подумал. Закрутился с этими львами.
— И львицами, — напомнила Скирни, — кстати, где твоя жена?
— Как где? — усмехнулся он, — наряжается.
— Ничего не случилось? Всё в порядке?
— Ну да, как обычно: пара истерик и бурное примирение. Что у нас еще может случиться?
Он сказал это с весьма довольным видом, но Скирни показалось, что от всего этого бурного семейного счастья он ужасно устал. Она тогда подумала, как ни кощунственно это было, что ему нужна другая женщина, более мягкая и терпеливая и уж, конечно, понимающая… но как раз в этот момент на белой лестнице показалась Ингерда Оорл в наряде Снежной Королевы. Два мальчика-теверга несли за ней шлейф ее сверкающего, совершенно бесподобного платья. Все просто оторопели, даже Мравия. Жена правителя была ослепительна!
Скирни изумилась, такого она никак не ожидала, беседуя с тетей утром и делая ей примочки, а потом поняла, что ее переполняет гордость, самая настоящая женская гордость, как будто это ей самой удалось затмить надменных золотых львиц. Что ж, какой-то вклад в эту неземную красоту она внесла тоже. На лице у правителя было полное восхищение. Тогда она подумала, что была не права, именно такую жену ему и надо. И не зря Ингерда так борется за свою внешность.
Леций подошел к своей королеве и торжественно повел ее по лестнице вниз. Вместе они смотрелись еще великолепней: он в серебристом, она в белом, оба сверкали. Скирни осталась одна в углу, так и не поняв: помнит он про Сию или уже забыл?
— Какова! — подошла к ней Алеста, — утром еще рыдала… потом в тренажерный зал пошла, она оттуда всегда бодрая выходит. Нет, я ее обожаю! У меня так никогда не получится, несчастных пять килограммов сбросить не могу. Нет у меня силы воли.
— А почему она рыдала?
— Как почему? В зеркало на себя посмотрела.
— Господи, Ал… неужели это может так расстраивать?
— Её — да. Она же всегда должна быть лучше всех.
— Великолепней — возможно. Ей это пока удается. Но лучше? По-моему, лучше Флоренсии Нейл никого не было и нет. Ну разве в красоте дело?
— Ну, конечно! — Алеста посмотрела на нее насмешливо, — и это заявляет жена самого красивого мужчины во вселенной!
— Глупости, — возразила Скирни, — при чем здесь красота… я его люблю совершенно не за это.
— Да неужели?
— Перестань, Ал… И почему вы вообще так говорите? Самый красивый мужчина во вселенной вовсе не Льюис.
— Да? А кто же тогда?