— С чего ей плакать? Кто ее обидел?
— Обидел? Да ты что, Чума, никто ее не обижал. Мы дураки что ли обижать твою девушку?
— Мою? Не смеши…
— А чью же? Она к тебе сюда ходит. Все уж поняли.
Он хотел сказать «дураки», так же грубо, как Ассоль, потом просто помолчал. Действительно: приходит-то к нему… «Кто меня любит, тот меня найдет» — вспомнилось вдруг.
Галоша завелась не сразу, энергии было мало, но он решил, что хватит. Ракушка внимательно за ним наблюдала.
— Ты куда? Сейчас же продолжение будет про цветы-убийцы!
— К Ящеру, — коротко ответил Йон.
— Спятил? — выпучилась она, — зачем он тебе?
— Дело есть.
— Ох, Чума…
Она посмотрела с искренним беспокойством, даже со страхом, потому что вся их жизнь напрямую зависела от него. Он их сам таких собрал и сам приучил жить и ничего не делать. Только сочинять.
— Иди, — сказал он мягче, — я вернусь. Вернусь и расскажу про жука, который по всей вселенной путешествует. Хочешь?
— А что, есть такие жуки?
Йон вздохнул.
— Есть такой транспорт.
Сам он никогда в жизни бы не решился воспользоваться таким транспортом. В любой звездолет сел бы не глядя, но не в этот, с билетом в один конец, причем — в бездну! До сих пор было как-то жутко.
А Ящера он не боялся, Ящера и его Жабоидов он знал давно, да и те его знали. «Галоша» села на стоянке, его пропустили в замок без особых церемоний. Хозяин любил «розовую сирень», а иногда любил послушать и рассказы. Йон делился с ним с одной только целью — чтобы тот оставил его Сочинял в покое. И пока это удавалось, их никто не трогал.
Этот толстопузый был не один, еще двое таких же чешуйчатых уродов сидели с ним за столом, а совершенно пьяная и почти раздетая Ассоль танцевала перед ними в конусе оранжевого света с бутылкой в руке. Она увидела его, почему-то громко засмеялась и продолжила откровенные движения бедрами. Судя по свежим царапинам на теле, это бедное тело уже досталось как минимум одному из троих упырей.
Йон вспомнил, как муравей бежал по ее плоскому не расцарапанному еще животу, и как она травинкой пыталась подтолкнуть его в ямочку пупка. У него просто в глазах потемнело.
— Не бледней, Чума! — заржал Хруст, — голых баб не видел что ли?
— Садись, — подтолкнул его к столу Зубан, — она как заводная, до утра дрыгаться будет.
Ящер молчал, наблюдая. Живот у него был выпуклый и почему-то гладкий, как будто чешуя с него облезла. Он вываливался поверх ремня штанов из-под распахнутой тошнотно-желтой рубашки. Толстые чешуйчатые руки в браслетах мяли в пальцах жирный кусок птицы, змеиные глаза сонно, но внимательно прищуривались.
— Ты знаешь, кто ее родня? — напрямую спросил Йон.
— Знаю, — спокойно ответил тот.
— Знаешь — и не боишься?
— Чего мне бояться?
— Если они узнают…
— Они никогда не узнают.
— Ты уверен, толстопуз? А если она скажет отцу или брату? У нее куча братьев — и все Прыгуны.
— Да, дистрофик. Мы в курсе. Мы подробно узнаем последние новости. Как же без этого? Один брат на Шеоре, другой — в прошлом, третьему задурили голову лягушки с Вилиалы, четвертый дальше больницы не высовывается, а папаша ищет лаклотов.
— Кого?
— Каких-то лаклотов, которые явно не на нашей территории. Никто сюда не сунется, Чума. Они забыли про Наолу давным-давно. А сказать она не сможет. Она слишком меня любит. Видишь, как старается?
— Подчиняешь?
— Зачем? Ей это нравится. Эй, Рыжая! Иди сюда, детка. Хватит дергаться, пора тебя покормить.
Ассоль подошла, она взглянула на Йона мутным взором и снова громко расхохоталась.
— На, — Ящер протянул ей яблоко, — перекуси.
Она ела стоя, куда ее поставили, там и стояла. На руке тоже были свежие царапины. Йон чуть не зажмурился.
— Я ее выкуплю, — сказал он, — за любую цену. Назначай.
— А она не хочет, — усмехнулся упырь, — смотри, какая довольная. Ассоль Урсула, пошли его к черту!
— Пошел к черту, — сказала Ассоль.
— Вот видишь, Чума? Можешь идти туда, куда тебя послали.
— Хочешь сказать, — посмотрел на него Йон, — что тебе не нужна «розовая сирень»? Что ты ее не любишь и не хапаешь при любой возможности?
— Я… — упырь откинулся на спинку кресла и возложил руки на живот, — обожаю «розовую сирень», ничего вкуснее не пробовал. И у меня ее будет полно. Сколько я захочу, столько и будет. И ты мне для этого совсем не нужен, дистрофик.
Его приятели заржали. У Йона холодный пот проступил на спине.
— Где же ты ее возьмешь?
— Как где? Там же, где и ты.
Йон с ужасом взглянул на Ассоль. И дело было даже не в том, что упыри нашли пирамиду, пропадала единственная возможность ее вызволить.
— Скажи, скажи, детка, — ухмыльнулся Ящер, — где этот хитрый дистрофик заправляется?