— Думаешь, я смогу тебя утешить?
— Да мне уже легче. Ты же говоришь, это рядовой случай.
— Конечно. В нашем мире вообще ни к чему нельзя насмерть привязываться, и к женщине в том числе. Но особенно к мужчине. Это я уже о своем…
— А ты бы бросила молодого мужа?
— Да я только этим и занимаюсь!
— Ах, ну да…
— У меня работа такая. Я актриса. Обычной семейной рутины как-то не получается. Вот твоя жена — она кто?
Леций посмотрел и сказал честно:
— Королева.
— Это мы все — королевы, — отмахнулась Цирцея, — по профессии она кто?
И он понял, что ему всё равно не поверят, поэтому ответил:
— Раньше была капитаном звездолета.
Актриса понимающе кивнула.
— Женщина — капитан? Представляю, что у нее за характер!
— Ужасный характер, — согласился он, это вообще-то не было великой тайной.
— Что, очень властная?
— Нет, скорее, своенравная. Тигрица. И мне это даже нравилось когда-то.
— А! Ты чувствовал себя укротителем?
— Нет. Какой из меня укротитель… Просто я, как все бывшие уроды, поклоняюсь красоте. Она очень красива.
— Бывшие уроды? Я не ослышалась?
— Я аппир, Цирцея. Мы все уроды. Земляне привели в порядок наши тела, но не души. Комплексы остались. Один бреется по пять раз на дню, другой только недавно перестал окружать себя непотребным количеством красоток, а третий, то есть я, судорожно цепляется за женщину, которая его не любит и которой беспрерывно нужно угождать. Вот так…
— Всем женщинам нужно угождать, — сказала Цирцея умудренно.
— Не всем, — ответил он, — есть женщины которые просто любят… не меня, к сожалению. Есть женщины, которые умеют ждать… тоже не меня. Это очень редкие женщины. На всех не хватает.
— Преданные мужчины тоже редкость, — сообщили ему, — это вообще атавизм — такая зацикленность на одном партнере. Я бы сказала, что это болезнь.
— А я бы сказал, что это судьба.
— Даже если так, — улыбнулась Цирцея, — ты своей судьбы не знаешь. Кто же знает, что там, впереди? Есть и другие женщины, кроме твоей жены. Не делай из этого трагедии. Может, ты скоро встретишь кого-то моложе и еще красивее. Не знаю, как на Пьелле, а на Земле такого добра навалом. Одна лучше другой! Да хоть у нас в театре…
— Не надо, Цея, — перебил он, — не надо меня ни с кем знакомить. Я пришел к тебе, мне этого достаточно. А через неделю я буду уже очень далеко, где вряд ли вообще водятся женщины.
— И на сколько лет ты снова пропадешь? — прищурилась она.
— Хотел бы я знать, — усмехнулся он.
— Ну, ладно… в таком случае пойдем, я покажу тебе остров.
Йон уже чувствовал легкое подташнивание от недостатка энергии, а рыжая девочка рядом с ним была такая сладкая! Он не знал, откуда она подпитывается, и только удивлялся этому и с трудом сдерживал свои всасывающие рефлексы.
— Вот, — сказала она, — это здесь.
Они прилетели на его «галоше» к старому замку, серому и заброшенному, как и всё на этой планете, в заросшем саду за этим замком была большая каменная плита с выдолбленной надписью.
— Здесь моя бабушка, — сказала Ассоль.
Он прочел: «Ассоль». Это ему понравилось.
— Классно, — сказал он, — это ты здорово придумала.
Он тоже нашел пирамиду с «розовой сиренью» и придумал себе отца. От пирамиды, изнутри исходили какие-то невнятные периодические звуки: «Йон, йон, йон…». Он решил, что это будет его имя, потому что это папа зовет его к себе, так было интересней… А Рыжик нашла имя на плите и придумала себе бабушку. Так он понял.
— Дурак, — сказал она, — это правда моя бабка! Она умерла при родах. Родила близнецов: моего папу и дядю Конса и умерла. А это — замок моего деда.
— Тут столько замков, — усмехнулся Йон, — я бы тоже мог какой-нибудь присвоить. Но пирамида мне больше нравится.
— Ну, ты и тупой! — поморщилась она, — я же говорю, это правда!
— Давай посмотрим, что там внутри, — предложил он.
— Я убью тебя, Чума, — разозлилась она почему-то и потянула его за руку к замку, — знаю я, что там внутри. Дед там жил не так давно, когда с отцом поссорился. Там даже лопата стоит, которой он грядки вскапывал. И чайник, старый такой, железный, для огня.
— Огонь бы не мешало развести, — заметил Йон, чувствуя, что его уже не только тошнит, но и знобит, — может, веток наберем?
— Есть там всё, я проверяла. Дед запас, а ваши банды еще не растащили.
— Молодец твой дед.
— А то!
Деда она, конечно, придумала, но поленницы дров у стены в зале с камином были вполне реальные. Это радовало. Йон быстро сложил костерчик в каминной нише и достал зажигалку. Ее некстати заклинило.
— Дурак, — усмехнулась Ассоль, — смотри, как это делается.
И подожгла дрова взглядом. Просто присела рядом и сощурилась.