Схожий случай произошел в Токио в 1967 году. Лето выдалось жаркое, и водитель рефрижератора М. Сайто решил немного отдохнуть в морозильной камере грузовика — постоять среди блоков «сухого льда»: Дверь неожиданно захлопнулась. Когда водителя хватились и вскрыли дверь, Сайто полностью закоченел и не подавал признаков жизни. Но после экстренной медицинской помощи он был спасен.
Значит, действительно существуют некие неведомые возможности человеческого организма, способные в экстремальных случаях буквально удесятерить нашу жизнестойкость. И, конечно, подобные проявления могут быть связаны не только с сильнейшим переохлаждением.
Известны и факты, когда человек приходил в себя будучи уже закопанным в могилу.
Трагическая история произошла в провинции Асир на юге Саудовской Аравии. Некий Муаттак Зафир Аш-Шахрани заявился домой через сутки после своих похорон, пролежав в могиле более 28 часов.
Причиной смерти Аш-Шахрани послужил удар по голове, нанесенный крылом ветряной мельницы. Родственники, не сумев привести пострадавшего в чувство, завернули его в саван и захоронили.
По словам «мертвеца», он пришел в себя «от топота копыт овец» и стал кричать. Пастухи, услышав странные звуки, разрыли землю. Но увидев шевелившегося человека в саване, в ужасе разбежались. Муаттак с трудом добрался домой. Но там его ждал новый удар. Когда мать и сестра увидели его в дверях, то упали замертво — сердце не выдержало потрясения.
Удивительное дело, порой человек умирает от укола булавки, а иной раз его буквально ничто не берет. И вряд ли стоит здесь определять какие-нибудь закономерности. К сожалению, наша система самосохранения действует безотказно далеко не всегда. Многие моменты проявления подобных, прямо скажем, сверхчеловеческих возможностей пока остаются никак не объясненными современной наукой. Однако жизнь множит примеры, поистине выходящие за грань реальности.
В архиве музея медицинского колледжа в Массачусетсе зарегистрировано происшествие, которое известно специалистам, как «американский случай травмирования ломом». 13 сентября 1847 года стало несчастливым днем для Файниз Гейнджа, мастера железнодорожного участка Рут-ланд-Берлингтон. Он закладывал взрывчатку, готовясь к взрыву, и утрамбовывал порох в шпуре железным прутом диаметром 1,5 дюйма. Прут, наткнувшись на камень, высек искру, грянул взрыв. Лом вылетел из шпура и, ударив Гейнджа в скулу, пробил голову. Товарищи доставили окровавленного, но не потерявшего сознания Гейнджа в отель, находившийся на расстоянии полутора миль от места происшествия — единственное место поблизости, где могли оказать медицинскую помощь. Прибыв туда, Гейндж сам прошел в приемную врача, поднявшись по длинной лестнице. Во время операции хирург вынужден был удалить часть мозга. Никто не надеялся на благополучный исход. Но судьба была милостива к пострадавшему. Он прожил еще много лет, поставив в тупик множество медиков, недоумевающих, как человек мог выжить после такой травмы.
А вспомните историю с покушением на Григория Распутина! Его травили цианистым калием, били, стреляли в него из пистолета, топили в ледяной проруби… Но он упорно не хотел умирать.
Может, в этом эмоциональном подходе, в этой жажде жизни и кроется секрет «бессмертия»? Ведь мы обычно воспринимаем смерть и болезни, как нечто должное, даже не пытаемся восстать против них. Между тем каждому из нас природа от рождения дарует «уникальную аптеку» — мощные биофизические механизмы, способные победить практически любую напасть.
О том, что сильный дух дарует здоровье телу, говорил еще известный древнеримский философ Сенека. И не просто говорил, вся его жизнь была тому убедительным доказательством. В молодые годы он был настолько болен, что дважды пытался самоубийством прекратить телесные муки. Но потом задумался о причинах своих недугов, занялся психическими упражнениями и полностью восстановил здоровье. Даже в возрасте семидесяти лет, когда Сенеку приговорили к смерти за участие в заговоре против императора Нерона, его здоровью и силе духа можно было только позавидовать. Не желая отдаваться в руки палача, Сенека в присутствии друзей вскрыл себе вены на руках. Но кровь текла медленно, и тогда он перерезал вены на ногах. И вновь его тело не пожелало умирать. Он принял яд, но и это не подействовало. Лишь погрузившись в горячую ванну и выпив изрядное количество вина, Сенека сумел наконец победить свою выработанную годами тренировок волю к жизни..
Мы даже не подозреваем толком, на что способны, живем, не используя и малой толики того, что даровала нам природа. Но в экстремальных ситуациях даже обычные люди превращаются в могучих, быстрых и почти бессмертных…
…Десятибалльный шторм в Нарвском заливе возник внезапно. Тралбот Э-7200, принадлежавший эстонскому колхозу «Онтобер», находился уже всего в полутора километрах от порта Нарва-Йыэсу, когда сильный порыв ветра и высокая волна перевернули его вверх днищем. Несчастье случилось на глазах многих людей. Всем было совершенно ясно, что команда погибла. Да погода все равно не позволила бы приступить к спасательным работам.
Лишь на другой день, когда шторм утих, к месту гибели Э-7200 направили мотобот с водолазами. И они, к своему удивлению, сквозь металл чуть выдающегося из воды днища услышали слабые человеческие голоса! Тотчас же были приняты меры к спасению оставшихся в живых моряков. С помощью автогена в днище вырезали круглое отверстие, через которое и выбрались наружу двое полузадохнувшихся судомехаников. Оказалось, что, когда тралбот перевернулся, они находились в машинном отделении. К счастью, там создалась воздушная подушка, благодаря чему вода залила трюм не полностью. Более суток, держась за трубопроводы, они находились по плечи в холодной декабрьской воде, считая себя обреченными на смерть…
Случай, конечно, исключительный. Но привлек он к себе внимание еще и другим обстоятельством. Дело в том, что, вылезая из своего заточения, моряки хватались за раскаленные до высокой температуры края вырезанного отверстия. Однако никаких следов ожогов у них на руках не обнаружилось! Видимо, трагичность положения и необычное психофизическое состояние этих людей сделали их кожу невосприимчивой к ожогам. Не подобным ли образом удается йогам (да и не только им) ходить босыми ногами по раскаленным углям?
А вот еще пример, который подтверждает, что экстремальные ситуации поистине являются колыбелью рекордов, достойных книги Гиннесса. Наверняка многие атлеты позавидовали бы результату, показанному одним из летчиков полярной авиации. Закрепляя лыжу самолета, он почувствовал, что кто-то толкнул его в спину. С явным неудовольствием пилот обернулся и увидел перед собой… огромного белого медведя! Мгновение — и покоритель неба очутился на крыле своего самолета. Подоспевшие товарищи убили зверя и удивились: «Как ты очутился на крыле?» — «Вспрыгнул», — заикаясь ответил летчик. Но когда он попробовал еще раз повторить свой трюк, не преодолел и половины высоты.
Не менее удивительный случай произошел с коллегой упомянутого «прыгуна-рекордсмена». Вынужденный в аварийной обстановке срочно покинуть самолет, пилот руками разорвал шланг, соединяющий его высотный костюм с бортовой аппаратурой. А шланг был армирован толстой стальной спиралью. На земле его не могли разорвать четверо физически сильных людей.
Ничего сверхъестественного в приведенных примерах нет. Физиологи, например, считают, что человек усилием воли может потратить только 70 % своей мускульной энергии, а остальные 30 %—это резерв на случай каких-либо чрезвычайных обстоятельств.
Академик Н. М. Амосов говорил, что «запас прочности» у человека значительно выше, чем это принято считать, что его органы и вся система способны выдержать напряжение раз в десять большее, чем в обычной обстановке…
Подтверждением этому может служить эпизод, описанный в книге Х. Линдемана «Аутогенная тренировка». Женщина, услышав крик придавленного автомобилем сына, выбежала из дома и, чтобы спасти ему жизнь, нашла в себе силы руками приподнять кузов тяжелой машины! Аналогичный случай зарегистрирован в Иране, когда во время землетрясения мать, спасая ребенка, приподняла обломок стены весом в несколько центнеров.
Чем же объясняют ученые такие сверхвозмажности человека? Увы, точных ответов ни у кого нет. Но в целом специалисты думают одинаково.
Что ж, пожелаем науке добраться до истины и поставить, наконец, все точки над «I» в этом вопросе, но главное все же, что человек вовсе не так слаб и беспомощен перед стихиями, окружающими его. Подобными «аномальными» способностями обладают вовсе не единицы, а каждый из нас. Другое дело, что лишь немногие могут выложиться «на все сто процентов».
Биофизик, профессор В. Кузнецов:
«Все биохимические, физиологические, психические и иные резервы современного человека как бы собраны в некий конденсатор, который в критический момент может «разрядиться» самым удивительным образом. Однако механизм действия такого «конденсатора» окончательно не разгадан».
Психолог Д. Азаров:
«Резервы человеческого организма огромны, но они не используются целиком и полностью из-за скверного «руководства». Это можно подтвердить тем, что одним лишь мысленным сосредоточением на определенной группе мышц спортсмен достигает более высоких показателей. Такие приемы мысленной концепции на определенном задании создавались веками и сегодня трансформировались в школу так называемого аутотренинга. Используя методику этой школы, можно добиваться поистине поразительных результатов».
Директор Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, академик П. Симонов:
«Говорят, что человек обычно использует лишь 10 процентов потенциальных возможностей своего мозга. Но лично я не знаю серьезных научных работ, где бы корректно доказывалось это правило. Более того, я бы не сказал, что существуют наблюдения, подтверждающие, что в экстремальных ситуациях человек решает интеллектуальные задачи лучше, чем в обычных условиях. Другое дело, что, действительно, в критических положениях человек переходит к более ранним, более древним способам реагирования. И это реагирование — именно потому, что оно более древнее и более простое, — протекает подсознательно, неосознанно. Человек в экстремальной ситуации может делать все правильно, но сам даже не осознает, как это у него получается. Просто мы извлекаем очень древние пласты наших навыков».
Немецкий врач Х. Линдеман (в одиночку переплывший Атлантический океан на надувной лодке):
«Кроме физической выносливости мне понадобилась активная помощь разума, умение преодолевать любую слабость тела силой духа. Аутогенная тренировка — вот ключ к неисчерпаемым резервам человеческого организма, сила тренированного мозга способна подчинить себе самое слабое тело, превратив его в могучий инструмент, послушный воле хозяина».
Познание окружающего нас мира — процесс вечный. Особенно интересно оказаться свидетелем рождения новых форм изучения действительности. Многое из того, что когда-то представлялось лишь гипотезой, сегодня обретает живую плоть. Так произошло и с появившейся совсем недавно наукой — кентавристикой. Правда, надо заметить, ее родоначальник, член-корреспондент РАЕН, писатель Даниил Данин пока называет свое детище более скромно — попытка науки, что вполне понятно, поскольку кентавристика сегодня существует еще не в виде строгой научной теории. Впрочем, обо всем по порядку.
Даниил Семенович рассказал, как более 25 лет назад он должен был сделать доклад о годовой продукции студии «Центрнаучфильм» и поэтому за непродолжительное время посмотрел не менее 50 научных кинолент. Однако среди всех увиденных картин встретились и такие, которые помимо сугубо деловой научной информации, объем которой можно, что называется, подсчитать в битах, присутствовало также совсем другое, не поддававшееся никаким подсчетам. Эта, если так можно выразиться, эстетическая сверхинформация шла уже на совершенно ином уровне и была аналогична той, какую мы получаем, читая художественную литературу. Получается, чисто научные, на первый взгляд, картины на самом деле оказались научными и художественными одновременно, своего рода кентаврами. Отсюда и выведено определение кентавра — как жизнеспособного сочетания несочетаемого.
Вскоре после этого была написана статья под шутливым названием «Сколько искусства науке надо?», где высказывалось предположение, что, возможно, когда-нибудь возникнет целая наука — кентавристика, которая будет заниматься тонкой структурой парадоксов, оксюморонов, антитез. Сразу поясню понятие «оксюморон».
В переводе с греческого это означает «глупо-остроумное». Вот, к примеру, название известного произведения Л. Толстого «Живой труп» — опять явное сочетание несочетаемого.
Кентавров придумали древние греки. Но для чего? Простейшая версия такова: в Фесалийских горах существовало племя мужчин, прекрасных охотников и искусных воинов, вся жизнь которых проходила верхом. По легенде, они никогда не слезали с коней. В них сочетались благородство и ум человека с могучей силой красавцев скакунов. Рассказы об этом племени и создали яркий миф, метафору, смысл которой в том, что «всадник не погоняет коня, а конь не сбрасывает всадника», они не могут разлучиться. Ангелы и черти также кентавры. Но зачем они понадобились человеку? Для того, чтобы постичь или хотя бы описать, построить в воображении некий мир, где начала добра и зла были материализованы, приходили в столкновение и посещали человеческую душу на равных правах. С одной стороны, ангелы как символ божьего царства, с другой, черти как олицетворение подземного адского мира. И то, и другое может ждать нас когда-то потом. Люди не способны жить в мире, ими не постигаемом, не осознаваемом, потому и возникли оба этих вымысла.
Наше общество в последние годы претерпело значительные изменения. Уход в небытие старых догм и разного рода идеологических предрассудков позволил кентавристике открыто заявить о себе. Ведь она уже, по определению наблюдаемого «объекта», который есть жизнеспособное сочетание несочетаемого, находится в постоянном противоречии с диалектическим материализмом, требующим не сочетания, а борьбы противоположностей и в результате — победы одного из начал.
Поразмышляем о природе материи, то есть о природе элементарных частиц, из которых состоит все сущее. Оказывается, они вовсе не элементарны, а представляют собой некое соединение несоединимого, двуосновные образования: частицы-волны. Но частица локализована в точке, а волна распространена в пространстве. Значит, опять-таки кентавр, правда, на микроскопическом уровне. Это не что иное, как корпускулярно-волновой дуализм, который великий французский химик Анри де Бройль назвал «самым драматическим событием в физике XX века». Причем волнообразность не побеждает корпускулярность и наоборот, у них абсолютно разные сферы проявления. Подтвердил это Нильс Бор в своем принципе комплементарности: «Противоположности не исключают, а дополняют друг друга».
Надо заметить, что автором кентавристики уже сформулирован закон некоммутативности кентавров. Пояснить его можно на следующем примере: человеко-лошадь, бесспорно, выглядит вполне нормально и, более того, имеет свой глубокий смысл, а попробуем представить себе существо с лошадиными мордой и крупом на тонких человеческих ножках, — получается явная нелепица. Нам, правда, известен Минотавр, быко-человек, стороживший лабиринт на острове Крит. Но он был один и неповторяем. Поэтому совершенно очевидно, что в создании кентавров действовали эстетические принципы, те же самые, на которых строится всякая мифология да и вообще культура. Отсюда наиболее естественны поиски кентавров именно в этой области человеческого бытия. Известно, что самыми главными составляющими здесь являются искусство и наука. Лев Толстой очень точно обозначил суть их взаимосвязи, назвав науку и искусство сердцем и легкими одного организма. Однако первая — прибежище объективности, а второе — обитель субъективности, то есть, казалось бы, они несочетаемы. На самом деле метафора Л. Толстого еще раз подтверждает их естественную неразрывность. Вот, скажем, башня Татлина. Высота ее равна 400 метрам, что составляет одну стотысячную протяженности меридиана, а угол наклона соответствует углу наклона земной оси. Она образована из геометрических фигур: полусферы, куба, прямоугольника. Тут налицо научное начало, использованное для достижения максимальной эстетической выразительности.
Так что такое кентавристика? Оказывается, она сама есть кентавр, где, с одной стороны, строгая научность, а с другой — противостоящий ей дилетантизм.
Но без него не обойтись, поскольку, выдвигая проблемы, он как бы расставляет вехи, по которым их находят другие, способные получить точный и объективный результат. Таким образом происходит ускорение процесса познания нашего бытия.
Все было в порядке. Денег, правда, кот наплакал, но их много и не бывает — разве что подвернется удача, а она подворачивается нечасто. Тем не менее синдикат пока довольствовался малым. Не то чтобы они были в восторге от моих успехов, но рассуждали так: мол, дадим парню шанс. Они до сих пор считают меня мальчишкой, хотя мне уже двадцать семь.
Пожалуй, насчет синдиката надо объяснить поподробнее. Звучит громко, а на деле — ничего особенного. Синдикатом именует себя теплая компания из моего родного городка Милвилла: они потратили часть своих сбережений, чтобы отправить в космос помешанного на Луне парня, который рос у них на глазах, — пускай попытает счастья. По-моему, уступили они в конце концов только потому, что начали предвкушать, как будут хвастаться тем, что вложили средства в освоение Луны.
Вот так я попал на Луну и катил сейчас на вездеходе, размышляя о тех, кто остался на Земле, и радовался про себя, что наконец-то, после четырех дней в Пустыне, направляюсь обратно к Енотовой Шкуре. Не спрашивайте, почему поселение назвали именно Енотовой Шкурой, а другое, у кратера Шомбергер, Клячей, а третье, в Архимеде, Трепотней. По идее, им следовало присвоить какие-нибудь красивые названия — нарекают же кратеры именами ученых — или, на худой конец, обозвать, скажем, Луноградом или там Селенополисом. Впрочем, мне кажется, удивляться тут нечему. Когда Луна была далеко, все изощрялись в придумывании названий попышнее, но как только начали ее осваивать, в ход пошли наименования, которые напоминали о доме.
Я провел четыре дня в Пустыне к северо-западу от Тихо. Ну, доложу вам, и местечко: поверхность так и норовит встать дыбом. Прогулка оказалась более-менее успешной — в холодильнике вездехода валялся приличных размеров мешок, набитый под завязку лишайниками; я провел тест и убедился, что растения кишат микробами.
До Пиктета оставалось меньше часа, когда я заметил другой вездеход. В тени у подножия невысокого гребня с будто бы срезанной вершиной, по которому я спускался, вдруг что-то блеснуло. Я присмотрелся повнимательнее: мне пришло в голову, что там выходит на поверхность пласт вулканического стекла — в округе его довольно-таки много, и больше всего как раз в окрестностях Тихо.
Я развернул машину и погнал ее по гребню в том направлении, где засек блеск. Моя «собачка» Сьюзи выбралась из передатчика, где отдыхала или пряталась, или занималась кто-ее-разберет-чем, уселась на руль и вся затрепетала от возбуждения.
Съехав с гребня, я повел подпрыгивавший на камнях вездеход дальше. Теперь стало видно, что блеск исходит от застывшей в неподвижности машины, такой же, как моя собственная. Поблизости как будто никого не. было. Машина стояла на солнце, хотя тень была почти рядом; тот, кто бросил ее тут, наверняка или свихнулся, или прилетел на Луну совсем недавно и еще не успел узнать основных правил поведения. Старожил бы припарковал вездеход в тени.
Я подъехал поближе, заглушил двигатель, натянул на голову шлем, стукнул по нему, чтобы он сел поплотнее, и щелкнул застежками. Пролез в шлюз, закрыл за собой внутренний люк, потом распахнул наружный и, извиваясь как червяк, который выбирается из яблока, высунулся из машины. Конечно, конструкторы вездехода могли бы придумать способ попристойнее, однако их заботила в первую очередь надежность модели, а не всякие там удобства; к тому же, на Луне о чувстве собственного достоинства лучше забыть.
Первое, что бросилось в глаза, — наружный люк чужого вездехода был распахнут настежь. Значит, водитель покинул машину.