Они отправились в путь пешком, потому что в Колонии частные средства транспорта считались социальным злом. Впереди, невидимый во мраке, возвышался Гран Монтан, резервация флитов. По сторонам дороги угадывались остроконечные массы утесов, а позади - аккуратные поля, изгороди, дороги Колонии. Они пересекли канал, который отводил воды извилистой реки в ирригационную сеть. Раймонд осветил фонарем бетонное ложе. Они остановились и смотрели молча, и тишина эта была красноречивее, чем любые ругательства.
- Он сухой! Они снова разрушили дамбы.
- Зачем? - спросила Мария. - Зачем? Они не пользуются речной водой!
Раймонд пожал плечами:
- Я думаю, они просто не любят этот канал. Ладно, мы сделали бы для них самое лучшее, если бы знали как это сделать, - и он вздохнул.
Дорога вилась серпантином по склону. Они миновали покрытый лишайниками корпус звездного корабля, который пятьсот лет назад потерпел крушение на Глории.
- Кажется совершенно невероятным, что флиты когда-то были обычными мужчинами и женщинами, такими же как и мы, - сказала Мария.
- Нет, не как мы, дорогая, - поправил вежливо Раймонд.
Сестра Мария вздрогнула:
- Флиты и их козы! Иногда мне кажется, что их трудно отличить друг от друга.
Вскоре Раймонд свалился в яму, на дне которой были ил и некоторое количество воды. Грязь засасывала и представляла собой опасность. Барахтаясь, задыхаясь, с отчаянной помощью Марии он выбрался на твердую почву и стоял, дрожа - сердитый, продрогший, промокший до нитки.
- Вчера этой проклятой штуки здесь не было, - он принялся соскребать ил с лица, с одежды. - Из-за этих проклятых фокусов жизнь здесь кажется такой трудной.
- Надо быть выше этого, дорогой, - ответила Мария страстно. - Мы будем бороться с этим, подчиним это себе! Когда-нибудь на Глории будет порядок.
Пока они решали, продолжать путь или нет, из-за северо-западного горизонта выкатился пузырь Красного Робундуса, и они смогли оценить ситуацию. Брюки цвета хаки Брата Раймонда и его белая рубашка оказались, конечно, грязными. Походный костюм Сестры Марии был едва ли чище.
Раймонд удрученно сказал:
- Я должен вернуться в бунгало и переодеться.
- Раймонд, у нас есть время?
- В таком виде я буду чувствовать себя среди флитов как дурак.
- Они даже не заметят.
- Ну что с ними поделаешь, - отрезал Раймонд.
- У нас нет времени, - решительно сказала Мария. - Инспектор бдит, а флиты каждый день мрут как мухи. Говорят, это наша вина - и, значит, конец Колонии Евангелистов. - Помолчав, она осторожно добавила: - Но помочь флитам надо не только поэтому.
- Я думаю, что в чистой одежде я произведу на них лучшее впечатление, - сказал Раймонд нерешительно.
- Фу! Фиг их заботит чистая одежда, при их-то небрежности.
- Думаю, ты права.
Над юго-восточным горизонтом появилось маленькое желто-зеленое солнце.
- А вот и Урбан... Не было бы так темно, как в угольной яме, будь на небе три или четыре солнца сразу!
- Солнечный свет заставляет злаки расти, - сказала Мария сладким голосом.
Полчаса они шли вверх, затем остановились, чтобы перевести дыхание, и посмотрели в сторону Колонии, которую так любили. Семьдесят две тысячи душ жили на расчерченной на клетки зеленой равнине; там стояли ряды аккуратных белых домиков, чистеньких, свежевыкрашенных, с белоснежными занавесками на окнах, с газонами и палисадниками, полными тюльпанов, с огородами, где росли капуста, свекла и кабачки.
Раймонд посмотрел на небо и сказал:
- Собирается дождь.
- Откуда ты взял?
- Вспомни потоп, который случился, когда совсем недавно Урбан и Робундус оба были на западе.
Мария покачала головой:
- Это ничего не значит.
- Если что-то есть, оно что-то должно значить. Этот закон нашей Вселенной - базис всего нашего мышления!
С горных кряжей ударил по ним порыв ветра, взметнувший пыльные вихри, которые, кружась в свете двух светил - желто-зеленого Урбана и Красного Робундуса, сплетались в многоцветные ленты, приобретали странные формы.
- Вот твой дождь, - Мария старалась перекричать рев ветра.
Раймонд решительно продолжал путь. Вскоре ветер стих.
Мария сказала:
- На Глории я поверю в дождь или вообще во что-либо только в том случае, если это случится.
- У нас пока еще мало фактов, - настаивал Раймонд. - В непредсказуемости нет ничего магического.
- Это всего лишь непредсказуемость, - она взглянула назад, на склон Гран Монтана. - Поблагодарим бога за Часы - хоть что-то есть у нас надежное.
Дорога шла через холмы, мимо сборища рогатых пиков, мимо островков серого кустарника и пурпурной колючей травы. Случалось, дороги не было и им приходилось разыскивать путь как первопроходцам. Иногда дорога кончалась у оползней и продолжалась на десять футов выше или ниже. Но это были второстепенные неудобства, которые они преодолевали как нечто само собой разумеющееся. Только когда Робундус двинулся к югу, а Урбан нырнул к северу, они действительно обеспокоились.
- Немыслимо, что солнце садится в семь вечера, - сказала Мария.
- Это слишком нормально, слишком соответствует реальности.
В семь пятнадцать оба солнца сели. Десять минут заката, пятнадцать минут сумерек - затем ночь непредсказуемой длительности.
Но закат они пропустили из-за землетрясения. По дороге забарабанили камни. Раймонд с Марией спрятались под гранитным козырьком. Валуны продолжали стучать по дороге и, кружась, скатываться дальше по склону.
Каменный дождь кончился, только отдельные камешки еще прыгали по земле, словно запоздалые мысли.
- Кончилось? - спросила Мария хриплым шепотом.