Эльтифарга скрутило судорогой, выгнуло дугой. Он дико закричал, потом крик захлебнулся в фонтане кровавой рвоты, обрызгавшей одежду юноши и стену над ним. Потом крик возобновился, не прекращаясь ни на секунду. Распухшее тело юноши сводили страшные судороги. Элари не мог на это смотреть. Он чувствовал, что сейчас тоже закричит и не сможет остановиться, и будет бежать, бежать прочь, бежать и кричать — пока какой-нибудь сурами не проломит ему голову.
Суру выхватил нож и одним заученным движением всадил его глубоко под челюсть умирающего, прямо в мозги. Эльт мгновенно затих и успокоился — словно щелкнули выключателем. Когда Суру извлек нож, кровь из раны уже не пошла.
Элари вскочил и попятился. Даже в кошмарном сне ему не могло представиться, что на его глазах один его лучший друг убьет другого. Он чувствовал, как плавятся его мозги, погружаясь в черную пропасть безумия. Сердце бухало, казалось, прямо в горле, перед глазами темнело — он словно смотрел на Суру сквозь длинную чёрную трубу. Тот невозмутимо вытер нож, вложил его в ножны и закрыл глаза Эльта. Лишь потом он взглянул на Элари — и в его глазах отразился испуг… нет, настоящий страх.
— Эй, эй, что с тобой? Я… он…
Элари плавно повернулся, прыгнул с крыши и побежал. Суру помчался за ним. В военной школе он был одним из лучших бегунов и полагал, что легко сможет догнать перепуганного усталого мальчишку, к тому же, босоногого.
Он ошибался.
Элари опомнился, лишь уткнувшись в двери Емс-Самзы. Он отчаянно старался убедить себя, что ничего этого не было, что ему показалось, — но в то же время знал, что это не так. Его сознание словно расщепилось на две части — одна вопила от ужаса, вторая, верхняя, смотрела на это, как на забавную игру. Наверное, именно это сохранило его рассудок. И ещё — у него была цель. Эльт просил его позаботиться о Янгуте, проследить, чтобы она оказалась в безопасности — и он постарается, даже если ценой окажется его жизнь. На короткое ужасное мгновение юноше показалось, что он выронил ключ, — но нет, вот он, крепко зажатый в кулаке.
Он осмотрелся, почти бездыханный после бешеной гонки. Суру исчез. Элари надеялся, что никогда больше его не увидит. Окна Емс-Самзы были выбиты, во дворе перед огромным зданием лежали сотни трупов сурами, но внутри было пусто — все, кто мог уйти, уже ушли, а сурами пока ещё не добрались до этого места. Похоже, у него ещё есть надежда…
Найти сто седьмую комнату оказалось нетрудно — это был небольшой склад продуктов на первом этаже. Едва Элари отпер дверь, Янгута бросилась ему на грудь.
— Эльт, Эльт, я знала, что ты вернешься!
Лишь через минуту она взглянула ему в лицо.
— Элари? А где Эльтифарг? Что… что с ним?
— Он уехал. Уехал… э-э-э… в Си-Круану и поручил мне привезти тебя к нему, — ложь вылетела из его губ легко, без малейшего усилия, словно его устами говорил совсем другой человек. — Извини. Так уж получилось. Он поручил мне…
Врать дальше Элари не пришлось. Из вестибюля донёсся топот и яростный рев — сурами ворвались в Емс-Самзу, чтобы отыскать убийц своих товарищей. Янгута взвизгнула, вновь спрятав лицо на груди юноши.
— Нам надо быстро идти, — сказал Элари, одновременно подталкивая девушку к двери, — из-за неё доносились злобные вопли, с каждой секундой всё более громкие. Но Янгута не хотела идти навстречу опасности. Она упиралась, как осёл. Элари подхватил её на руки и понёс.
Это получилось у него на удивление легко, — но, как только он миновал дверь и кошмарные вопли стали ещё громче, девушка вырвалась и побежала. Элари погнался за ней, но его босые ноги, разбитые во время бегства, болели, и он никак не мог догнать её.
Янгута скрылась за поворотом коридора, но через несколько секунд он вновь увидел её — она бежала в заднюю часть здания, подальше от воплей. Она опять пропала из его глаз, свернув на лестницу. Тут же он услышал, как Янгута трясёт наружную дверь. Та была наглухо заперта и до него донеслись слабые звуки ударов, когда маленькие кулачки молотили по металлу. Потом — тишина.
Когда он подбежал к лестнице, та была уже пуста. На миг Элари растерялся, потом догадался прислушаться и тут же услышал частую дробь лёгких шагов. Сначала он подумал, что девушка бежит вверх, но тут же с замиранием сердца понял, что звук доносится из подвала.
"Нет, только не это, — взмолился Элари, взглянув на зияющий чернотой проем. — Только не в подвал. С меня достаточно. Я не хочу повторять всё сначала".
В следующую секунду он пережил миг жестокой борьбы. Ему очень хотелось выбить окно этажом выше, выпрыгнуть в проем и бежать, бежать, бежать… но ему стало стыдно своей трусости. Сжав зубы, Элари нырнул в темноту.
Он спускался, осторожно касаясь руками стен, потом услышал, как Янгута пыхтит, стараясь открыть дверь подвала. Та не была заперта, но разбухла от сырости и распахнулась с резким звуком, громко ударившись о стену. Юноша напряжённо застыл. В полосе бледного света (в посольстве ещё было электричество) он увидел тревожно расширенные глаза девушки. Наверху нарастал дикий рёв, но в подвале всё было тихо. Янгута скрылась в проеме и Элари поспешно последовал за ней. Он с усилием закрыл толстую, тяжелую дверь и запер её на массивный квадратный замок.
Короткий проход вывел их в узкий, высокий коридор, освещённый круглыми плафонами. В его стенах белели застеклённые двери. Они вели в совершенно тёмные комнаты — и многие из них были открыты.
— Странно здесь как-то, — шепотом сказала Янгута. Она больше не пыталась убежать от юноши, напротив, держалась поближе к нему.
Они пошли налево, к белой филенчатой двери. Скрытые под линолеумом доски то и дело издавали предательский скрип. Пару раз им казалось, что в темноте комнат кто-то сопит и ворочается, но они были слишком испуганы для того, чтобы остановиться и проверить это.
Дверь распахнулась легко, пропустив их в просторный гимнастический зал. На застеленном коврами полу в беспорядке стояли тренировочные снаряды, у стен белели кабинки раздевалок. Прямо перед ними широкая, настежь распахнутая дверь вела в другое обширное помещение, залитое холодным ярким светом длинных ламп — пустое, с пятью обитыми железом дверями, несомненно, запертыми. Слева у глухой стены стояли старые стальные шкафы, пустые и побитые. Справа наверх вела серая цементная лестница — вытертая, с облезлыми перилами. Оттуда доносились нечеловеческие голоса и глухие звуки ударов — сурами ломали ведущую в подвал дверь.
Пара замерла на пороге, внимательно осматриваясь. В ярком искусственном свете Элари чувствовал себя беззащитным, лицо Янгуты в нём казалось бледным и нездоровым. Юноша посмотрел на свою руку — его плотная и гладкая кожа выглядела не лучше. Не было похоже, что отсюда можно пойти ещё куда-нибудь, а возвращаться было уже поздно — Элари слышал, как ломают закрытую им дверь. Потолок над головой гудел от топота — он чувствовал, что сурами буквально кишат внутри здания и всех, кого они найдут здесь, ждет смерть. Жить им осталось очень мало… и тут его внимание привлекла дверь под лестницей — такая же, как остальные, но открытая и помещение за ней ярко освещено. Но что там могло быть? Разве что чулан для швабр.
Пока он медлил, не зная, что делать, Янгута вышла на середину зала. Там она выглядела столь беззащитной, что Элари захотелось кричать. Но вместо этого он просто последовал за ней, с той внезапной решимостью, которая иногда убивает страх.
Они встали плечом к плечу, продолжая осматриваться. Отсюда Элари смог заглянуть за ту, открытую дверь — за ней не оказалось даже пола, и удивленное любопытство заставило его подойти ближе. Он увидел ведущую вниз лестницу ступенек в пятнадцать и ещё одну дверь в стене. Дверь была из цельного стального листа, с винтовым запором, а стена — бетонная, с отпечатками досок. Он жестом подозвал Янгуту — и в этот миг наверху с оглушительным треском рухнула дверь подвала.
Они вместе скатились вниз. Убедившись, что дверь не заперта, Элари, упершись босой ногой в стену, распахнул её. За ней была лестница, ведущая ещё глубже. Её освещали зарешеченные лампы, укреплённые на стенах. Стены были влажными, воздух — тяжелым, но сейчас юноше было не до этого. Он изо всех сил потянул броневую дверь на себя, спеша закрыть её — в проход уже лезли сурами, гремя железом. Тяжелый лист с трудом поддавался его усилиям, двигаясь медленно, словно в кошмаре. Враги были уже на расстоянии вытянутой руки, когда дверь с лязгом захлопнулась, плотно войдя в раму, и теперь её тяжесть не позволила сурами вновь распахнуть её в те короткие секунды, когда Элари крутил штурвал замка. Он повернул его три раза до упора, — а потом колесо с кошмарной силой рванулось назад. Юноша отчаянно, разрывая мышцы, рванул его обратно, на какой-то миг вернув на место, — и в этот миг сдвинул блокирующий запор рычаг. Потом он бессильно сполз по стене, жадно хватая ртом воздух — за эти короткие секунды он весь взмок, словно мышь. Янгута села рядом с ним. Звуки ударов доносились сквозь дверь глухо, как сквозь подушку.
— Не похоже, чтобы её можно было взломать, — сказал Элари, переведя дух. — Она весит не меньше тонны, наверное.
— Ты такой сильный, — Янгута провела ладонью по обнажённой выше локтя мускулистой руке юноши. Рука ещё дрожала после мгновений страшного усилия, спасшего им обеим жизнь.
— Ага, — Элари погладил её по плечу. — Пошли. Здесь должен быть второй выход.
Когда они побрели вниз, не раздалось ни звука. Они даже дышали бесшумно, а лестница уходила всё глубже. Никаких ответвлений, никаких дверей. Они спустились на один этаж, два, три…
И тут лестницу вышибли у них из-под ног.
— Так значит, мы одни? — спросила Янгута, когда Элари, наконец, включил свет.
— Похоже, да, — ответил юноша. — Я обошёл все комнаты — кроме тех, что заперты снаружи. Да здесь и спрятаться особо негде…
Они осмотрелись. Грубые бетонные стены квадратного каземата — высокого, сводчатого от пола до потолка — заливал холодный свет длинных ламп. В нём не было ничего, кроме шести привинченных к полу железных кроватей. Матрацы и подушки с них от сотрясения при взрыве частично свалились на пол. В воздухе ещё висел едкий туман пыли, две лампы были разбиты и темны. За приоткрытой дверью из дюймовой стали темнел длинный коридор. В него выходили все казематы, в основном, жилых. В остальных помещались ящики с консервами, железные баки с водой, душевая с туалетом, запертый на амбарный замок медпункт, дизель, аккумуляторы, дающие им сейчас свет, и баки с соляркой. В дизельной стояли и мёртвые, покрытые ржавчиной вентиляторы. Толстые железные трубы вели от них в каждую комнату, но сейчас влажный, холодный воздух был недвижим и ещё относительно свеж: им дышали нечасто. Квадратные стальные двери в торцах коридора — по две, одна за другой, — сейчас были наглухо закрыты. Короткие туннели за ними вели в четырёхэтажные лестничные шахты.
Когда ступени вдруг вышибло у них из-под ног, свет погас, раздался страшный грохот. Стены заходили ходуном, пара в кромешном мраке покатилась вниз, чудом избежав синяков и едва не разбив головы. Когда Элари, взобравшись ощупью наверх, включил фонарик — он забыл, что положил его в карман, — они увидели, что толстая железная дверь прогнулась, намертво застряв в раме. Её уже нельзя было открыть без помощи взрывчатки или автогена. Когда первый шок прошел, они, гонимые ужасом заживо погребенных, добрались до задних дверей бункера и с большим трудом смогли отвалить их восьмидюймовые плиты. Низкий коридор привёл их к шахте аварийного выхода. Поднявшись наверх, Элари в неверном свете фонаря увидел, что люк, вместе с массивной стальной плитой перекрытия, вдавлен внутрь с такой силой, что верхняя часть железобетонных стен шахты раскрошилась. Всё остальное он запомнил плохо. Какое-то время он сидел в полной прострации и к реальности его вернул лишь поток хлынувшей сверху ледяной воды. Её оказалось так много, что юноша и думать забыл о том, что обречён. Скатившись вниз, он закрыл двери бункера на все запоры, какие нашёл — вода потекла и с другой стороны. Нервно обойдя подземелье, он убедился, что в потолке течей нет — а также что в убежище, рассчитанном на двести человек, они с Янгутой совершенно одни…
К этому времени его фонарик уже едва тлел. Он просто чудом смог отыскать выключатель в одной из комнат — и свет, к его большому удивлению, зажёгся.
— Как ты думаешь, что случилось? — спросила Янгута, тревожно прислушиваясь. Сквозь толщу железобетона и земляную подушку сюда не проникало ни звука и понять, что происходит наверху, было совершенно невозможно.
— Взрыв, — сухо ответил Элари. — Суру говорил мне, что они решили заминировать посольство. Очень разумно: сурами займут его — и бац! Емс-Самзы уже нет. Похоже, всё здание над нами рухнуло и завалило нас. — Юноша помотал головой, не веря в происходящее. Он погребен заживо вместе со школьной подругой, — но это далеко не худший исход, особенно по сравнению с другими.
— Они наверняка рассчитывали, что сурами набьются и в бункер, — наконец добавил он. — Слишком уж хорошо всё подготовлено… Интересно, что ещё для них подстроили? Тут есть радио, но оно молчит…
— И сколько мы сможем прожить в этой норе? — спросила Янгута. — Вентиляцию тоже наверняка завалило. Скоро мы задохнёмся…
Элари слабо улыбнулся.
— Это вряд ли. Я видел воздухозаборники — от них до здания добрых метров семьдесят, а дизели я смогу запустить — там просто от взрыва сработали предохранители. Солярки здесь хватит на месяц, а продуктов и воды для нас двоих… года на два, если экономно расходовать. Только вот что мы будем здесь делать?
— Отдыхать, наверное. Я устала…
Когда Янгута села на постель, Элари бездумно сел рядом. Прижавшись к её боку, он ощутил её тепло… обнял её… как-то вдруг их губы встретились. Юноша понимал, что это безумие, но оттолкнуть отчаянно прильнувшую к нему девушку было выше его сил…
— Ты храбрый… — с внезапным волнением сказала Янгута, отстранившись от него. — Я дура, раз бросила тебя. Позволь мне… — прошептала она, взяв в свои его ладони. — Я знаю, у тебя никого не было после меня… И я помню, какой ты красивый, когда… — Её легкие руки коснулись его вздрогнувших плеч, оглаживая спину юноши.
К своему стыду, Элари не испытал даже мига колебаний. Он просто не думал — очень старался не думать — о чем-либо, кроме её взволнованного лица…