Родиться здесь, у подножья Мон-Сабо, провести здесь детство - какая удача для поэта!
* Маленький городишко. Дочки торговца скобяным товаром не желают знаться с дочерью кондитера. Железо благороднее теста. И даже в свой магазинчик они никогда не заглядывают.
* Гусь балансирует на своих двух лапках. Жирный белый зад слишком тяжел, но зато шея достаточно длинна, чтобы служить противовесом.
24 августа. После двадцати лет службы у г-на Перрена Филипп получил в сельскохозяйственном совете в Лорме медаль и сорок франков. Он пошел за ними пешком: тридцать пять километров туда и обратно. Сорок франков он давно проел и сам не знает, куда девалась медаль.
* Куропатки взлетают так стремительно, словно их застигли на месте преступления.
* К чему путешествовать? Природа, жизнь и история есть повсюду.
27 августа. Собрание в Лорме. Благородные профили реакционеров, у которых остался лишь один повод для гордости - богатство.
Красивы карусельные деревянные лошадки, которые проносят перед нами человеческие лица, сначала радостные, потом унылые.
Красив Фокар, аптекарь, который фотографическим аппаратом снимает праздник и сокрушается потому, что не получилось переднего плана.
Красив мосье Картье, из которого вышел бы превосходный сенатор. Но все они ничто против крохотного прудика внизу у леса.
28 августа. У меня тоже бывает резкая перемена погоды и мои собственные длительные периоды засухи.
29 августа. Деревня, залитая лунным светом, как мебель в чехлах.
31 августа. Муха, потирающая руки.
* Даже когда меня разобьет паралич, я буду критиковать чужую походку.
* Единственное, что я могу сделать, это урезать свои недостатки: приступы хандры, злобы, тщеславия станут короче.
Но, боюсь, эгоизм останется прежнего размера.
3 сентября. Ах, чертовка луна! Из нее так и прет поэзия!
* Бог. Из скромности не смеет хвастать тем, что создал мир.
4 сентября. Мелочи жизни парализуют меня как плющ.
Я подобен охотнику, решившему стрелять только наверняка и усомнившемуся в своей меткости.
6 сентября. Ненависть ко лжи убила во мне воображение.
Все-таки ремесло писателя единственное, при котором можно, не вызывая насмешек, не зарабатывать денег.
10 сентября. Часы, когда я, как рыба в воде, уютно устраиваюсь в бесконечности.
11 сентября. Написать о них социальный роман. Но крестьянин - не герой романа. О нем можно написать книгу, не роман. Чтобы говорить о крестьянине, нужно отказаться от устаревших формул. Не рассчитывайте, что вы можете вложить в его уста все благоглупости, которые говорят буржуа. Он их не вынес бы.
12 сентября. "Стиль - это человек". Этими словами Бюффон хотел сказать, что у него своя собственная манера письма и что именно ею он хотел бы отличаться от своего соседа.
* Делать крестьянина материалом романа - это значит в какой-то мере оскорблять его нищету. У крестьянина нет истории, во всяком случае - нет романических историй.
* При наличии силы воли можно добиться всего; но как, скажите, приобрести силу воли?
* У меня парализована душа. Я мертв изнутри.
* Вечер, человек везет на тачке мешок картофеля и свой жилет.
* Эти записи - моя ежедневная молитва.
* Бюффон сказал: "Стиль - это человек", - и у него были сотрудники, которые писали "под Бюффона" лучше, чем он сам.
* Я научил молодых людей искусству рыбной ловли, но они не умеют выбрать рыбу по себе.
14 сентября. Когда он говорит: "Мораль - вещь относительная", чувствуется, что он искренен и что этой формулой он, как губкой, стирает кучу своих собственных мелких подлостей.
О Филиппе он говорит: "Да, он пожить любит". По его мнению, все старые крестьяне непременно браконьеры.
* Смотрю на свою фотографию, приколотую кнопками к стене, и тоскливо говорю про себя: "Бедняга ты! Бедняга!"
15 сентября. Учительница отказывает человеку, у которого сто тысяч франков капитала, потому что он похож на рабочего и потому что, как она говорит, она не может иметь мужа ниже себя по воспитанию; но ее письмо, в котором она корчит из себя аристократку, содержит четыре орфографических ошибки.
Сцена: он читает письмо и хохочет.
* Когда я не оригинален, я просто глуп.
17 сентября. Не обязательно жить, но обязательно жить счастливо.
* Рожденный вскапывать грядку в уголке сада, я хотел бы перелопатить всю землю.
18 сентября. Каждое мгновение я гасну и вновь разгораюсь. В моей душе целая груда обугленных спичек.
На мою беду, литература развила во мне болезненную чувствительность.
Возможно, я не так уж плохо вооружен, чтобы наносить удары, но плохо защищен против ударов. При первом же нанесенном мне оскорблении я сжимаюсь, и в этом моя гордость и мой вызов.
Г-ну Вадезу
Кандидату на выборах в округе Кламси
20 сентября 1906 года
"Дорогой господин Вадез!
Благодарю вас за ваше письмо и за доверие, которое вы мне оказываете. Вы не ошиблись, причислив меня к вашим идейным сторонникам.
Для меня это вполне естественно.