- Как-то в проповеди я говорил об идеале. В тот же вечер двое моих прихожан повздорили в харчевне. Один обозвал другого "идеалом". Тот обозлился: "Зови меня как угодно, но я запрещаю тебе обзывать меня "идеалом"!"
* Иметь право сказать: "Я написал в новом стиле!"
5 ноября. Мороз. У звезд на глазах выступили от холода слезы.
* Жизнь плохо устроена. Бедные невежественные люди должны бы быть богатыми, а образованный человек бедным.
* Луна за облаками, разодранными как будто по ее вине. Луна скрытная и злобная.
6 ноября. Возвращение в Париж. Я приехал искать работу, устроиться на работу.
- А вы раньше работали?
Я даже не подготовил ответа.
* Приезжаем в Париж. Печаль. Если бы я не любил Маринетту, я бы обязательно удрал обратно десятичасовым поездом.
Слабости Маринетты:
- Там мы живем, как короли, - говорит она. - А здесь мы живем, как привратники.
Столовая кажется нам маленькой. Да и дом несолидный. Пол трещит под ногами. Это мрачно, это глупо: иметь там удобное жилье, воздух, счастливую жизнь и поселиться на полгода в меблированных комнатах!
* Жорес. Его газета тонет. Никому не платят. И один из его акционеров, который дал две или три тысячи франков, пишет ему: "Вы знаете, ведь я один из ваших пайщиков: я хотел бы получить пальмы". Бедный Жорес!
* Любовная сцена. Заголовок: "Вызов", Сначала идет в робких тонах:
- О, вы меня не полюбите.
- Да, но и вы тоже.
- А если я вас поцелую, ну вот так.
- Как так?
- Вот так, и сейчас же.
- Не посмеете.
- Увы, не посмею.
- А, вот видите!
- Хитрая какая! Вы же дадите мне пощечину. - Я? И не собираюсь.
- Значит, если я вас поцелую, вы не дадите мне пощечины?
- Нет.
- Притворщица!
- Попытайтесь.
- Это же нехорошо! Попытайтесь! Попытайтесь! Вы-то чем рискуете? Ничем: просто вас поцелует мужчина ничуть не хуже других. А я, я рискую получить пощечину.
- Боитесь, что будет больно?
- Это же бесчестье, позор!
- О! женская рука... маленькая женская ручка... Ну как, по-вашему, я могу вас обесчестить вот такой рукой? И потом, я вам ее не дам.
- Кого? руку?
- Нет, пощечину.
- Правда?
- Да вы, я вижу, упрямец.
Он ее целует.
- Видите, пощечины не получили!
- А ведь верно! Значит, я могу повторить.
- И продолжать.
- Пощечины я не получу, но вы до конца ваших дней будете надо мной потешаться.
Целует ее.
- С вами все не так, как с другими. Впервые я ошибся до такой степени. Впервые показал себя столь скверным физиономистом. Я думал: "Вот женщина, которая будет надо мной потешаться!" Думал до того упорно, что даже помыслить не мог ни о чем.
- О, как я рада!
- Я тоже.
- Я так взволнована. Мы не можем оставаться здесь.
- Мы не можем остановиться на этом.
- Нас увидят.
- Нам нужно найти маленькое гнездышко на две подушки, потом хватит и одной.
Отворяется дверь. Входит супруга; дама сидит с таким естественным видом, будто ничего и не произошло.