* Иной раз я прохожу через небольшие мрачные пустыни, где нечего даже записать.
* Помню тот особый запах, который я впервые ощутил после смерти отца. Запах этот возвращается каждый год в то же самое время. Неужели это и есть вкус смерти?
Я догадываюсь, что это запах роз, увядающих в вазе. Отец умер в июне, в сезон роз.
* Склоненные ветром камыши тихо приветствовали меня поднятием шпаг.
* Желая доказать другим, что колодец представляет собой опасность, он бросился бы туда вниз головой.
24 июня. Марокканские события...
Да, война мне ненавистна. Да, я хочу мира, и я пожертвовал бы всеми Марокко ради мира. Но если немцы примут эту жажду мира за трусость, если они воображают, что нас так легко слопать, - черт возьми, в таком случае - нет!
В сущности, мир мне дороже жизни. Уверяю вас, мы бы сумели показать себя, и еще как!
26 июня. К чему хранить различные сувенирчики, даже фотографические карточки? Приятно думать, что вещи умирают так же, как люди.
* Прочел в "Записках туриста", том I, Стендаля несколько страниц, посвященных Буржу. Очевидно, скоро мне придется краснеть за свое невежество. Стендаль меня забавляет, но когда я был в Бурже на военной службе, я даже ни разу не поглядел на кафедральный собор. А мимо особняка Жака Кера я проходил десятки раз, но чуть ли не бегом, так как торопился попасть на парижский поезд. При всем том отнюдь не желаю снова попасть в Бурж на воинский сбор.
Стендаль пишет, что, когда он приехал в Бурж, его чуть было не задушил дух мещанства. Кстати, я и этого тоже не почувствовал.
* Свободомыслящий. Достаточно - просто "мыслящий".
28 июня. Вечер такой кроткий... У кого бы мне попросить прощения?
* Он возвращается с работы на своей тележке, которую тащит осел. Тележка крохотная, как у безногого калеки.
- Да наденьте шляпу.
- О, мосье, мне жарко.
Он кладет шляпу на тележку. Мы начинаем разговор.
Его лицо, как слезами, покрыто маленькими капельками извести. Одни свежие, очевидно сегодняшнего происхождения, другие остались со вчерашнего дня или с понедельника - с первого дня недели.
Завтра я снова увижу их всех на месте.
* Мозг пустой, как ковчег бедняка.
* Без горечи жизнь была бы вообще непереносима.
Июль. О лени. Ах, я просто обязан написать ее, написать книгу о лени! Человек глупый, осознающий свою глупость, уже не так глуп, но ленивец может осознавать свою лень, сетовать на нее и при ней остаться.
* Буржуа в Кламси. В Бурже Стендалю казалось, что он задыхается от буржуазной ограниченности. Побывал бы он в Кламси!
В Кламси, в крохотном чопорном городке, принято отправлять свою малую нужду на углу ратуши. Место не отгорожено даже железным листом, и все буржуа, которые живут в домах, выходящих окнами на площадь, могут при желании, приподняв занавеску, узнать по спине, кто именно остановился по нужде.
Все здесь весьма вежливы. Меня всегда пропускают вперед; очевидно, учитываются личные заслуги каждого.
Я не связываюсь ни с кем, потому что твердо знаю, что непременно со всеми перессорюсь.
5 июля. Мама восклицает:
- Десять метров ткани! О душенька, это слишком много, в сто раз больше того, что требуется. Мне вполне хватит девяти метров.
20 июля. Радость от оконченного труда портит начинаемую вслед за этим работу: еще веришь, что она пойдет легко.
27 июля. Читая "De Profundis" Оскара Уайльда, мы испытываем сожаление, что сами не в тюрьме.
* Отныне я согласен ходить лишь при условии, что у меня будут крылья.
9 августа. Красота огромного луга, где быки, кажется, гуляют сами по себе, красота, которую ничто не ограничивает, разве что эта полоска леса.
* Берегись переполнить чашу счастья, чтобы не забрызгать твоего соседа.
18 августа. Социализм должен сойти от мозга к сердцу.
Родина. Никто не станет менять свой край ради красоты пейзажа.
* Меня спрашивают о моих делах только для того, чтобы иметь право рассказать мне о своих напастях.
21 августа. Свинья. Ее соски расположены строго в ряд, как маленькие горшочки.
* Летом от источников веяло бы прохладой, если бы они не пересыхали.
* Во время засухи корова побирается по краям дороги, но неизменно приносит в стойло вымя, полное молока.
* В нашей деревенской глуши появился новый зверь - железнодорожный.
23 августа. Раготта не умеет стирать в корыте. Для того чтобы простирнуть какую-нибудь тряпку, она отправляется на речку, к проточной воде.
Ходить к обедне и стирать в реке - это две ее старинные и равно священные привычки.
* - Я не занимаюсь политикой.
- А знаете, это все равно что сказать: "Не занимаюсь жизнью".
* Их дочь умерла в воскресенье, а во вторник ее похоронили.
Он весь понедельник орудовал цепом. Да и она, она отнюдь не похожа на женщину, потерявшую дочь: она похожа на женщину, которой дважды в день, утром и вечером, приходится доить четырех коров.
Откуда же им взять время предаваться горю?
3 сентября. Шлюзовщик жалуется на свое одиночество. Ни отпуска, ни денег. Приходится сидеть на месте по восемнадцати часов в сутки и ждать, придет судно или нет. Да и кто он такой, этот несчастный шлюзовщик? Никто на него даже не глядит. Если ему повстречается учитель (а ведь учитель тоже мелкий служащий вроде него), учитель и не заметит, что перед ним шлюзовщик.
* У рыболова несколько раз срывается с крючка рыба, и он говорит: "Ну и дура!"