Андрей уже ушел, а мне оставалось только ломать голову, лихорадочно соображая, как убедить его быстрее уносить отсюда ноги. Вожжа попала под мантию, не иначе. Мол, пойду, но попозже - и мужское достоинство соблюл и правильно поступил! Я заметалась было по двору, но уже было темно и пришлось идти в дом. Мой паразит уже спал сном младенца, поди наработался на местных кулаков! Пришлось тоже ложиться...усталость и свежий воздух брали свое.
Весь следующий день прошел в размышлениях о том, какими методами продолжить убеждение мужа быстрее бежать из деревни. Вроде он вполне адекватно воспринимал мое мнение, но иногда становился так чудовищно упрям, что свернуть его было просто невозможно, а при спорах он начинал монотонно бубнить, доказывая свою точку зрения, не слушая никого. Дома я ругалась, потом махала рукой и ждала, когда либо ситуация изменится, либо он сам поймет, что был неправ. Но здесь счет шел на дни, а, возможно, и на часы, а я ничего не могу ему доказать!
Вечером он пришел надутый, молча поел и завалился на лежак, всем видом показывая, как я его обидела своей глупостью и не хочу в этом признаться. Я уже подходила к мысли, что готова встать перед ним на колени, лишь бы он послушал меня, как судьба распорядилась иначе, заставив принимать решения без оглядок на личные амбиции.
Кто-то легонько постучал в наше окошко, Андрей демонстративно повернулся ко мне спиной, а я выглянула во двор. Окна тут закрывали чем-то вроде полупрозрачной слюды, переплеты были маленькие и видно через них было плохо, но я узнала по стуку Ханку. Тихонько накинула на себя рубашку и вышла во двор. Тут же тонкие пальцы вцепились мне в руку и потащили за угол сарая. Там уже темнел чей-то силуэт. Ларс!
Ханка держала меня за локоть и ее буквально трясло.
- Ларс, не молчи, скорей говори, что тебе сказали!
Парень явно собирался выдать мне что-то ужасное, но девушка не выдержала паузы и зашипела на него.
- Ну что ты за человек, только мечом машешь быстро, а сказать ничего не можешь! Умереть можно, пока дождешься слова! - и уже обращаясь ко мне выпалила, - Коста тебя к себе женой взять хочет, если, говорит, добром не пойдешь, силой обряд проведет, а ему Пенек и Киреш с братьями помогут, они самые сильные тут! А после обряда он тебя дома запрет и ты уже никуда уйти не сможешь, у него заклинания такие есть! И Рея он на своей племяннице женит! Ей уже шестнадцать, а ее жениха он сегодня погнал, а ей обещал твоего Рея! Бежать вам надо, он до осени ждать не будет, Ларсу сегодня Корх сказал, а он слышал это все своими ушами! Корх сказал, что как Коста вернулся, он все время слушал, о чем он говорил, а Корх даже к нему на чердак залезал! Вот сегодня Коста и сказал, что ты уже согласна, а Рея он уже давно придумал, как убрать и туда же с ним двух братьев Киреша пошлет, чтобы его не выпускали! Рина, ты слышишь меня?
- Слышу. Я все слышу, - все, вот оно началось, чего я так боялась! - Ребята, вы можете это все сейчас Рею повторить? Я ему говорила про такое еще два дня назад, но он мне не поверил. Понимаете? Не поверил! Я же не могу его тут оставлять, а сама бежать!
- Рина, - Ларс сжал мне плечо, - зови Рея.
Андрей поднялся страшно недовольный, натянул штаны и пошел босиком, мол, мне на вас, дураков, жалко время тратить. Но по мере того, как ему все пересказывали, а Ларс добавил еще пару подробностей от того же Корха об интимной жизни мерзкого старосты, он начал сдавленно ругаться. Не иначе, проняло!
Дальше уговаривать мужа было уже не надо, ситуация в деревне, судя по всему, пошла раскручиваться как тугая пружина и медлить было нельзя. Ларс пояснил, что у нас в запасе самое большое - два дня, пока Коста послал за своими приспешниками людей на дальние территории, пока они приедут, но лучше не рисковать и бежать быстрее.
- Рей, Корх отдает свой меч и ножи. Он принес их с собой. Это хорошее оружие, сказал, - парень был, как всегда, немногословен. - Обещал положить под черные камни за соснами у дороги. Топор обещал, у Ленны хорошие есть.
Ханка дернула меня за руку.
- Рина, вас же сразу хватятся, если с утра пропадете, Коста помчится искать. Я уже подумала, пусть Рей скажет, что бревна нужны для моста, а они сейчас на делянках лежат. Пусть скажет, что он сам выберет хорошие. За рекой есть делянки, туда идти далеко, пусть туда пойдет выбирать их, а сам спрячется за кустами и вернется к дому Катрины. Подальше пусть уйдет по дороге, чтобы его видели. А назад речку переплывет!
Она тараторила, а я видела, что она волнуется больше меня и план этот придумала не сейчас - он давно зрел у нее в голове. Но девушка тут живет, должна хорошо знать местные реалии и трезво оценивать, кому что врать.
- Рей, ты только должен очень убежденно говорить про бревна, пусть даже с тобой не будут соглашаться! Все видели, что Коста с тобой говорил и что ты для него первый помощник будешь! Ты громко говори, они послушают и не будут спорить долго!
Ну да, девочка точно все поняла про местных ...хм, тормознутых, а на ремонте моста таких работало большинство. Должно, должно выгореть!
- Рина, ты Ленне утром скажи, что к Селиме пойдешь, ее двор далеко и не побегут туда проверять. И обязательно добавь, что на обратном пути вечером к Ленне зайдешь, ну просто так скажи, она не всегда на дворе бывает, подумает, что ты заходила, да ее не было и не хватится тебя! Селима с Ленной не приятельствуют, без особого дела друг к другу не пойдут и посылать не будут никого. Ай, Катрину бы еще позвать к кому-то, чтобы вы свои мешки забрали да ушли, но никого не придумать, вот беда какая!
Итак, с утра мы бегаем, всем нашим работодателям вешаем лапшу на уши, потом быстро мчимся к дому Катрины, подхватываем свои мешки и быстрым шагом уходим в сторону гор, Ларс нам покажет путь и немного проводит. Главная задача - успеть собрать свои вещи, одеяло, еду, упаковать это все и положить так, чтобы взять и мгновенно уйти.
"С утра" есть понятие растяжимое. Тут ложатся с темнотой и встают с первыми лучами солнца без всяких будильников, мы же с рассветом подниматься были не в состоянии, вечно тыкаясь в подушку головой до последнего момента, поэтому утром нас обычно будила Катрина. Печь, кстати, уже была всегда растоплена и каша сварена. Я стыдливо обещала ей все время, что буду вставать раньше нее, но так ни разу и не встала сама. А теперь надо было не только рано подняться, но и успеть собрать все в дорогу да так, чтобы хозяйка чего не заподозрила. Проблема, знаете ли...
Все, сегодня - наш последний день в этой деревне. Перед выходом со двора Андрей обнял меня и поцеловал в щеку, выдохнув на ухо: "До вечера, дорогая..."
- Береги себя, Андрей, очень прошу, - по закону стервозности ждать можно любой пакости - от приезда Косты с охраной до сорвавшегося по голове бревна. - Я люблю тебя, помни это.
- Я тоже тебя люблю. Все, разбежались.
Надо собраться с силами, пережить этот день, не показывая виду, что внутри все замерло в тревожном ожидании предстоящего побега. Вчера, когда мы тихонько вернулись в нашу комнату, и уже легли, муж подгреб меня к себе поближе, уткнулся носом в затылок, посопел и зашептал:
- Прости, ну дурак я. Никак поверить не могу, что тут другие отношения. Вроде и понимал, а не верил. Спасибо ребятам, если б не они, то влипли бы мы оба тут...А как представлю тебя и этого Косту вместе, убить его готов. А тебя никому не отдам, слышишь! Никому!
- Спасибо, - лучше поздно, чем никогда. Хотя тут чуть-чуть и было бы поздно. - Спи, я всегда буду рядом.
День тянулся, как никогда. Делала я что-то невпопад, то котел не туда потащила, то за столом засиделась, когда у Ленны обедали и не слышала, как меня позвали вытаскивать из сундуков какие-то тряпки и развешивать их на специальных стойках во дворе. Тьфу, пылищи-то сколько! А тащила я не тряпки, а одежду. Потом и разглядела только, что из тонкого полотна рубахи были. Эти полегче, а вот кипу одеял свежесваляных я перетаскивала долго, да еще чесалась от них. Новые надо было проветривать, чтобы не пахли шерстью, развесить на вешАлах, подготовить к вечеру растертую душистую траву, опять собрать одеяла, пересыпать травами, а спустя какое-то время опять перетряхнуть от трухи. Адова работа! Надеюсь, ко времени второй перетряски меня тут и в помине не будет, пусть сами трясут свои шмотки. Впрочем, злиться мне на Ленну и ее домашних не за что - они ко мне относились хорошо, не шпыняли, кормили прилично и даже с собой давали каждый день что-то из еды, в дорогу-то как раз Леннины пироги, хлеб да сыр придется брать. Мысленно я поблагодарила хозяйку и пожелала ей всяческого благополучия, женщина она оказалась неплохая - пусть ей мое искреннее пожелание добра поможет в ее нелегком существовании. Корх попался мне во дворе, подмигнул с легкой ухмылкой и пропал в бесконечных дворовых пристройках. Ну да, он же знает о нашем побеге, а говорить тут на виду у всех нельзя, наверное. В деревне я вообще не видела, чтобы кто-то вел разговоры посреди улицы или у колодца, как принято у нас. Народец нелюдимый или все по хозяйству днем работают?
Домой я примчалась к сумеркам, знахарки не было - я видела ее спину, удаляющуюся от меня. Никто не будет мешать сборам, это хорошо! Я стала стаскивать в нашу с Андреем комнату все, что мы собрались брать с собой - три ковриги хлеба, два круга сыра, холодную кашу в тряпице, вяленое мясо, пироги, котелок, бутылки из-под минералки с водой, травы для заварки, кружку, одеяло. Наши вещи я вытащила из сундука - я лично в юбке, в которой мне пришлось тут ходить, не пойду. Куча складок, длиной до щиколоток, в ногах путается, зад в ней потеет - неудобняк сплошной. Пойду в своих льняных штанах и ботинках, рубашки наши оденем, джинсы муж наверняка натянет в дорогу, свои местные рубахи тоже прихватим - мало ли переодеться надо будет. Еще я прихватила что-то вроде накидки из непонятного материала, курток тут не водилось, а жаль. Куча получилась приличная, а еще оружие будет какое-то...ой, еще же для добывания огня надо что-то взять, у Катрины лежали камушки у печи и она довольно ловко с их помощью добывала огонь. Камушки я прихвачу, учиться же будем уже в пути.
Вещи я запихала в полотняный мешок, еду положила в другой, прорезала по углам дырки и привязала скрученные в жгуты полосы от простыни. Веревок в этом доме не водилось, а сделать вещмешки было необходимо - не в руках же тащить свой скарб!
Устала я ужасно, собираться вообще дело тяжелое и неблагодарное, так что к ночи я уже лежала пластом на лежаке. Сил хватило только на то, чтобы сполоснуться напоследок теплой водой за сараем и вяло пожевать кашу. Андрей оценил мои сборы, молча подхватил мешки и унес их прятать.
Все. Наступила последняя ночь. Я жутко боялась проспать, но сна не было ни в одном глазу. Муж тоже поворочался, потом сжал мою руку. Я пододвинулась и положила голову ему на плечо.
- Не спится? - простыня была разорвана на веревки к вещмешкам, я лежала в рубашке, а Андрей в тонких исподних штанах до колен. Прикольные такие штаны были...- Как твоя хозяйка, все нормально днем было? Еды дала?
- Ничего, все нормально. Она не злая, я ей благодарна за все. Пироги вон сколько раз давала, хлеб, сыр. Если б не она - нам бы в дорогу брать было нечего.
- Заметил. Катрина сама только кашу готовит да отвары. Ну, и молоко козье пьет, а больше у нее ничего нет. Ты джинсы мои нашла?
- Да. И рубашку. Ты в них пойдешь?
- Потом переоденусь, по дороге. Завтра пойдем в чем есть, некогда тут шмотками трясти. Время дорого. Я уже под вечер бревна осматривал, чтобы все видели, но ничего не говорил им. А утром сразу и устрою спектакль, лишь бы не сорвалось все.
Он замолчал, я погладила его по груди - ого, муженек-то силушку накачал, под рукой чувствуется!
- Не верится, что мы тут последнюю ночь ночуем, - мне действительно не верилось, строить планы было страшно, меня начинала бить нервная дрожь. - Что нас ждет впереди?
Андрей накрыл мою руку ладонью и нежно сжал ее. Потом потянул вниз, себе на живот. Живот был твердым, как доска и очень теплым. Подержал, медленно потащил мою руку ниже, мимо завязок штанов...
- Андрюха, ну не время сейчас, нам поспать надо перед дорогой, а мы тут всякой ерундой занимаемся...
- Какая же это ерунда? Это самое важное и есть, а ерунда - это все эти дауны вокруг...- он уже задрал второй рукой мою рубашку, пытаясь стащить одновременно свои несчастные штаны. - Эти штаны, как они тут в них ходят...лучше бы вообще без них...
Остатки одежки полетели в разные стороны, он приподнял меня и легко положил себе на живот, прижал и стал гладить спину, плечи, бедра сперва легко, потом все сильнее и сильнее...
На рассвете мы впервые проснулись сами, хотя уснули ...да, поздновато. Не иначе, как мысль о будущем побеге заставила подняться в первый раз во-время? Все бегом, бегом, хлебнули вчерашнего отвара из котелка, схватили по ломтю хлеба с сыром и пошли вешать селянам лапшу на уши. Катрина уже топталась у печки, приветственно кивнула нам и пожелала хорошего дня. Ну и ладно, лишь бы все удалось!
Ленна восприняла мое известие, что я иду к какой-то Селиме удивленно, но потом кивнула и очень обрадовалась, когда я вечером пообещала к ней зайти.
- Подожди, я сейчас, - она быстро ушла в дом, я присела на крыльцо, одернув юбку. Подол был в пыли, я уже стирала ее раза три, но когда бегаешь по пыльной дороге в такой длинной одежке, стирка бесполезна. А обрезать выше щиколоток Катрина мне не дала, неприлично!