- Не знаю. Они так спокойно ехали, не боясь, как будто уже хозяева. Или заблудились и не знают ничего?
- Вряд ли заблудились. Я думаю, что армия ваша разбита - есть на то кой-какие знаки. Я могу конечно ошибаться, но правильней ожидать худшего. И если я прав, надо нам срочно уматывать отсюда.
- Нет, этого быть не может!
- Ладно, тогда так: сейчас соберемся и двинемся к обозу, издаля поглядим, и решим окончательно.
Они закидали снегом костерок, нацепили на валенки широкие лыжи и пошли. По дороге Данисий убедился, что леший и впрямь добросовестно выполняет просьбу: хотя полмонах шел впереди, выбирая дорогу по тем же приметам, что и недавно, но на свой собственный след он наткнулся только один раз, да и то лыжня шла строго поперек верной дороги. Наконец впереди показалась хорошо утоптанная тропа.
- Вот здесь они были, - сказал Данисий, и хотя сейчас никого заметно не было, голос он невольно понизил.
- Пошли к обозу, - ответил Айс. - Только ради бога на открытые места не лезь!
- А я сам наверное не знаю, да?
Теперь они шли, хоронясь за низенькими елочками параллельно дороге, по которой третьего дня прошла большая часть заглавнокняжеского войска, напряженно в нее вглядываясь, но все вокруг как вымерло.
- Это-то и странно, - заметил Айс в спину напарнику. - Было б все нормально, то кто нибудь бы да повстречался - хозяйство ваше тыловое вроде на несколько частей ведь разбито.
Данисий ничего не отвечал, внимательно глядя на дорогу, ожидая в любую минуту увидеть на ней врага, однако первым заметил опасность все-таки Айс. Он повалил Данисия в снег и прошипел:
- Ползи к елке! Рыцари не на дороге, а в лесу!
Они укрылись за разлапистой елочкой и замерли. Из глубины леса медленно и величаво на дорогу выехали двое волков-рыцарей, а потом к ним присоединился третий. И сами рыцари, и лошади под ними были закованы в мощные доспехи, покрытые белой эмалью. Черные прорези на шлемах казались страшными нечеловеческими глазницами, которые источают смертельную угрозу, но обзор через них был плохой, и поэтому Айс и Данисий остались незамеченными. Рыцари немного постояли на дороге, а затем тронулись в сторону от обоза, то есть еще дальше в тыл войску.
- Если только войско еще существует, - сказал Айс, когда они скрылись окончательно. - Слышь, Данисий, а вот ваш князь, он нарочно такие синие тулупы придумал, чтоб заметней, что проще прибить было? Данисий промолчал, хотя мог бы ответить, что темно-синий цвет в одежде всегда был символом, честью и привилегией службы заглавнокняжеской, а за честь и жизнь положить не жалко. А Айс продолжал:
- Знаешь, как кур во щи попадает? Вот это про нас с тобою. На восток до княжеской земли нам так просто не добраться, припасы и лошади в обозе, а там уж наверняка эти шарят. Кроме топора дровосековского у тебя есть оружие какое-нибудь?
- Нож засапожный есть.
- А у меня совсем ничего кроме... так, мелочь всякая. Ты мне нож дай?
- Бери. Надо нам до деревни добраться какой-нибудь. Там правда народ чужой да пуганый, и языка я не знаю, так что придется знаками как-нибудь объясняться.
- Знаками... А поймут?
- Ну, знаки тоже разные бывают. Скажем обухом по затылку - такое точно поймут. Только далеко дотуда, засветло не успеем.
Айс подумал, потом сказал:
- Можно и по другому. Дойти до обоза и там забрать что надо. Я им немножко глаза запорошу, а уж мародерствовать ты будешь. Идет?
Данисий согласился - ему тоже не улыбалось оставшиеся полдня бултыхаться в снегу по незнакомому лесу.
До поляны, на которой фымское войско разместило часть своих саней с припасами была уже не далеко, и добраться туда удалось меньше чем за полтора часа. Осторожно приблизившись к ней и залегши около заснеженных кустов на краю, Айс с Данисием убедились, что худшие предположения оправдались, как это обычно и бывает - стоит сочинить худшее предположение, как оно сразу же оправдывается. По поляне разъезжали с десяток волков-рыцарей в броне, и еще столько же более легко экипированных воинов спешившись, копошились в захваченном добре. На снегу вокруг саней лежало несколько тел заглавнокняжеских возчиков, но их было немного, остальные разношерстным табуном толпились в дальней стороне поляны, а по бокам табунчика застыли две фигуры в белых латах. Полюбовавшись на все это минуты две, Айс сказал:
- Данисий, слушай. Я сейчас пойду к ним, но ты за меня не бойся, а смотри. Как только люди на поляне начнут раскачиваться под мой голос - я этакую песенку буду петь, так значит можешь вылезать. Вытаскивай все что нужно, а потом рыцарей сгони в кучу и свяжи, они послушные будут. Только убивать не вздумай, очнуться могут. И все, готово дело. Ясно?
- Ясно.
- Отлично. Слушай, а что мне тебя все Денисычем назвать тянет?
- Не знаю. Зови как хочешь, мне это имя не дорого. Не тяни, а?
Но Айс и не тянул. По ходу разговора он вытащил из запазушного кармана два камешка, клочок ватки и небольшую уродливую свечку. Высек искру, вата загорелась, а от нее запалил и свечку, которая резко взялась мощным гудящим пламенем ярко-желтого цвета. Держа ее в вытянутой руке Айс встал. В тон гудению пламени он нараспев заговорил мерные слова, звуки которых не были похожи ни на одно из известных слов, но проникали в самую душу. Потом, в такт словам Айс зашагал к поляне, продолжая песню, а Данисию начало казаться, что и он сам, и весь мир сейчас забудут под нее обо всем, и покорно пойдут вслед за Айсом или за кем угодно, кто поведет за собой.
Рыцарям на поляне этого не показалось. Ближний к лесу всадник удивленно повернул коня к выходящей из лесу странной фигуре, и даже снял шлем, чтобы лучше видеть а затем звонко ударил мечом об щит, привлекая внимание остальных. В сторону сумасшедшего со свечкой свистнуло несколько стрел, а часть конных рыцарей тронула к нему лошадей. Айс сделал еще несколько шагов, остановился, и глядя на скачущих рыцарей понял, что что-то в этой затее не сложилось. Он отбросил бесполезную свечку в снег, где она зашлась сизым дымом и быстро потухла, а сам повернулся к лесу. Сознание Данисия сразу же очистилось от дурмана, но он стоял на месте, пока Айс не поравнялся с ним, и лишь потом рванул сначала вслед, а потом, бесцеремонно оттолкнув неудачливого колдуна встал впереди, прокладывая дорогу в глубоком снегу. Несмотря на широкие насадки на копытах, кони преследующих рыцарей сразу стали под тяжестью брони вязнуть по колено, а потом и по брюхо, и погоня быстро прекратилась, но Айс с Данисием уходили все дальше в лес, пока наконец Айс не дернул впереди идущего за плечо:
- Все, хватит. Еще немного, и я сдохну совсем, - лицо его было ярко-красным, а голос сиплым и задыхающимся. Намного спокойней выглядящий Данисий остановился и ответил, подражая недавнему разговору:
- А что-то ты, парень, больно хлипок оказался?
- Ага, хлипок, - начал Айс, но осекся, тоже вспомнил и секунду помолчав, рассмеялся, но смех быстро перешел в надсадный кашель.
- Ладно, будем считать один-один. Тем более что я и вправду где-то маханул, хорошо хоть так обошлось. Делать нечего, пойдем объясняться знаками.
6
Деревеньку, до которой удалось в конце концов добраться скорее стоило бы назвать хутором - правда хутором на три семьи. Данисий еще когда в первый раз ходил с Антисом смотреть сторожку, заметил зарубки на деревьях, и теперь сумел до наступления вечера выйти на едва заметный лыжный след маршрут охотничьего обхода, который вел от силков к силкам. В ловушках попалось несколько куропаток и один старый могучий глухарь, и хотя Данисий предложил их съесть, Айс выпустил всех птиц на волю, объяснив, что это для лешего.
Постепенно в дорожку вливались новые и новые следы лыж, наверное ведущие к другим местам охоты, и когда солнце скрылось, оставив после себя быстро темнеющий небосклон, можно уже было идти хоть на ощупь, а загорающиеся одна за одной звезды и вовсе не давали сбиться с пути. В первый год полмонашества Данисию начал было изучать созвездия, планеты, их влияние на людей и судьбы, и сейчас, глянув на небо, он наверное смог бы что-нибудь сказать на эту тему. Но звезды интереса не вызывали: оба были голодны, устали, и начали замерзать. Время, потраченное на беготню сначала к обозу, а потом и от него, даром не прошло, и огни хутора замерцали впереди лишь глубокой ночью. Царило спокойствие. Дым поднимался вверх ровными столбами, лениво гавкала одинокая собака, а когда она замолкла, можно было расслышать, как она загремела цепью, забираясь в конуру.
- Слышь, Денисыч, - отдышавшись сказал Айс. - Есть у меня мысль, что не стоит сейчас прямо к хозяевам заявляться.
- Само собой. В овин какой полезем?
- Я не про это. Вон, видишь крайний дом? Ну, где окошко желтеньким светится? Там сзади лестница на чердак есть. Данисий согласно кивнул, и два силуэта в синем осторожно заскользили к выбранному дому.
На чердак они забрались без приключений, влезли через запертую на нехитрую задвижку дверь. Это оказался даже не чердак, а что-то вроде хозяйственной пристройки в два уровня, со штабелем досок, сеновалом, и складом всякой рухляди - ломаной и целой. Здесь было тепло, и хотя в самом доме было наверное еще теплее, но для замерзшего, усталого человека и такое пристанище виделось подарком судьбы. А когда Айс, сняв валенки осторожно прокрался по потолочным балкам над жилой частью, и вернулся с погрызенной крысами колбасой - ее подвесили слишком низко, и он сам, и Данисий решили, что лучшего и желать нельзя. Поев и забравшись в сено, они сразу заснули, хотя Айс и заметил мрачно, что сейчас самый страшный враг будет не рыцарь с мечом, а мирный батрак с вилами, пришедший за сеном.
Спали долго, и снов никто не видел. Уже наступило утро, и на хуторе начался новый трудовой день, а Айс и Данисий все еще тихо похрапывали, и не встали бы наверное и до полудня, но случилось по-иному. Сначала скрипнула дверь, и послышались легкие шаги, потом дверь скрипнула еще, и на этот раз шаги были уже тяжелые. Потом на сено кто-то опустился, прямо на то место, под которым лежал Айс, который естественно проснулся, но лежал тихо как мышь, прислушиваясь к звукам поцелуев и задыхающимся словам. Затем стало тяжелее - на сене уже были двое, и Айс понял, что одними поцелуями дело тут не обойдется. Само по себе это можно было бы перетерпеть, но нежный любовник, стремясь организовать ложе поудобнее активно пытался распихать в разные стороны тело и ноги Айса, считая их видимо за два мешка, лежащих рядом, и это решило дело.
Сено вздыбилось, и из вихря пыли и мелких ошметков перед пораженной парой предстала огромная, как им показалась, фигура в синем, с зажатым в руке узким ножом. Полураздетая девушка отшатнулась, упала, а картинно высунувшиеся из соломы руки Данисия легли ей одна на горло, другая на рот, не давая закричать. Мужчина, а вернее совсем молодой, хотя и здоровенный, и видимо очень сильный парень дернулся к ней, но Айс прыжком оказался между ними, по-прежнему держа нож наготове. Парень остановился, а Айс мельком подумал, что он сейчас заорет, и конец. Но тот орать не собирался, а отошедши от первого потрясения, явно прикидывал, с какого боку ухватить вот этого, в синем, и таким образом покончить с делом втихую.
- Эй, ты! - сказал Айс, сопровождая слова манипуляциями свободной рукой.
- Смотри: полезешь на меня - ей шею свернут. Понял?
Парень понял. Он опустил руки, отошел, и даже нарочито смирно уселся на рассохшееся тележное колесо. Данисий вылез, отпустил девушку, а она сразу бросилась к остальной одежде, и стала приводить себя в порядок, поглядывая то на топор Данисия, то на милого, боящегося сделать лишнее движение. Когда она оделась окончательно, Айс сказал:
- Смотри, Денисыч, нам кажется здорово повезло. Эта подруга вон как расфуфырена, а на парне одежонку за одну ее ленточку купить можно, еще и сдачи дадут. Отсюда мораль: он батрак, а она что-то типа хозяйской дочки. Чуешь?
- Ага, - Данисий мысль понял. - То есть им про нас шуметь резонов нету?
При этих словах девушка закивала головой и быстро проговорила неуклюжую, но понятную фразу: