- Конечно,- с готовностью ответил я.
- Высылаю машину.
- Пожалуй, я быстрее доберусь на своей.
- Хорошо, господин Елоу. Мы ждем вас.
"Ну вот, кажется, Боб все вспомнил сам. Слава богу, что я ничего не успел предпринять".
Я выпил чашку остывшего с ночи кофе и уже через полчаса входил в кабинет Эдварда Тирбаха. Он сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. При моем появлении медленно поднял голову, дружелюбно предложил:
- Садитесь, Кларк.
Выглядел он устало, казалось, даже говорил с трудом.
- Вы завтракали? - осведомился он.
- Откровенно признаться, не успел.
- В таком случае позавтракаем вместе...
Он подал знак секретарше, и нам принесли сандвичи, кофе.
- Очень признателен вам за статьи,- начал Дуономус.- Для меня это весомая поддержка.
Вопреки ожиданию, говорил он сдержанно и своим тоном сразу же установил в наших отношениях некоторую дистанцию.
- Считаю своим долгом информировать читателей, что в этом деле должны торжествовать ваша воля и закон,- вырвалось у меня.
- Мне понравился ваш тезис относительно реципиента и донора. Удивляюсь, что кто-то этого не понимает.
Я молчал, не зная, как себя вести с Дуономусом, то ли как с Тирбахом, то ли как с Бобом Винкли.
- Сегодня я хотел бы еще раз прибегнуть к вашей помощи,продолжал Тирбах.- Сейчас отправимся в банк. До меня дошли сведения, что там за мое отсутствие кое-что подзапустили. Я хочу появиться там неожиданно. Ну а свое журналистское дело вы знаете...
- Очень признателен вам за доверие.
Он заметил мою нерешительность в разговоре и произнес: - Я думаю, дорогой Кларк, нам с вами лучше без формальностей. Зовите меня просто Эдвард.
Я согласно кивнул.
Внимательно посмотрев на меня, он задумчиво произнес:
- Похоже, дорогой Кларк, что вы неискренни со мной, поэтому хочу сказать, что из всех людей вы имеете самое близкое отношение к моей операции ("Какую операцию он имеет в виду: деловую или хирургическую?"). К тому же вы доверенное лицо не только моего сына Рудольфа, но и мое. Вы были в курсе всех моих дел и намерений. И во многом помогли мне.
Похоже, эти слова принадлежали Винкли. Только вопреки всякой логике в его речь вплелись фразы о сыне Рудольфе. Что это? Плохая игра Боба? Или в этом Дуономусе действительно все перепуталось?
- Мне нравится, что вы защищаете мои законные интересы,продолжал Тирбах,- и я надеюсь с вашей помощью разрешить некоторые затруднения.- Он поморщился, приложил руку к груди.Сердце беспокоит.
Он вынул из кармана серебряную коробочку, достал таблетку и положил под язык. Некоторое время молчал, словно проверял что-то с помощью внутреннего локатора, потом сказал:
- Знаете, Кларк, иногда я уже сожалею об этой пересадке. - И он указал рукой на свою голову.
- Из-за развязности прессы?
- Нет, главное в другом. У меня очень много денег. Но маловато здоровья. Хорошо работает только голова. А весь организм одряхлел. Поневоле начинаешь думать, что лучше бы мне остаться... там,- и показал рукой вверх.
Он запнулся, и я подумал: ведь это не что иное, как запоздалое раскаяние Боба, признание деловой операции ошибкой. Я был почти уверен, что он вспомнил свои афористические каламбуры и хотел сказать: лучше бы мне остаться бедным, но здоровым, чем быть богатым и больным.
Он дышал очень тяжело, с каким-то сипом. И все время прислушивался к тому, что делалось у него внутри...
Меня болезненно укололо чувство собственной вины. Ведь это из-за моей безответственности Бобу попался такой неудачный вариант, о возможности которого я сам же предупреждал его.
- При ваших-то капиталах можно заменить и другие органы,- проговорил я и запнулся.
- В Биоцентре мне советовали, но замена отдельных органов ничего не даст. Почки, сердце - этого мало... У меня никуда не годятся сосуды.
Я не знал, что и ответить.
- Да, сейчас все возможно,- задумчиво проговорил Тирбах.- Но я хочу остаться самим собой... Сегодня я забираю вас на весь день... Не возражаете?
- Наоборот, буду рад вас сопровождать.
- Ну вот и хорошо.
Тирбаха в банке не ждали. Секретарь управляющего, высохшая старая дама, строго посмотрела на нас и изрекла:
- Господин Шнитке занят, пройдите к заместителю.
Тирбах мягко возразил:
- Передайте господину Шнитке, что если его секретарь еще раз не узнает владельца банка, я прикажу его уволить.
Он направился было мимо дамы, но она спросила:
- Кого прикажете уволить, господин Тирбах: управляющего или владельца банка?
Тирбах остановился в недоумении, потом рассмеялся:
- Лучше уволить владельца банка. Так неудачно выражает свои мысли.
Управляющий, энергичный молодой человек, разговаривал с посетителем. Увидев нас, он резко повернулся:
- В чем дело, господа? Калерия,- обратился он к вошедшей следом за нами старой даме.- Я же просил никого не принимать.
- Господин Шнитке, я предупреждала, но господин Тирбах очень настаивал.- Она выделила слово "очень".