Он ждал этого освобождения, желал его! Ругивлад дышал полной грудью, ибо разрушительная мощь, напоенная кровью жертвы, на время покинула свою обитель. Она оставила служителя, но надолго ли?...
Воевода и тот не сразу понял, что произошло, он заворожено смотрел на внезапно возникший призрачный конус, который быстро вращался вкруг чужеземца. И даже когда Ольга, невесть откуда взявшаяся, вбежала в этот круг и пропала в вихре, даже тогда Волах не шевельнулся, и никто не двинулся, околдованный навью.
А ведь, мгновение, и подумают - мерещится же всякая всячина.
Лес давно угомонился, омертвели травы и утих листопад. Словен так и стоял, скрестив руки на груди.
Буревид первым подошел к трупу сына и в невыразимом ужасе отпрянул. Волосы стали дыбом у видавшего виды бойца при взгляде на исковерканное тело. С левой стороны в грудной клетке зияла брешь, а рядом валялось маленькое, дымящееся и вздрагивающее сердце. Никакое, известное вятичу, оружие, не наносило таких страшных ран. Жилы по всему телу были разорваны, лопнули зрачки, а язык вылез наружу, и рот кривился в гримасе. На три шага вокруг все было кроваво-красным от выплеснувшеся в единый миг руды.
- О боги! - взмолился словен к небожителям.
Пав на колени, Ругивлад в отчаянии склонился над бездыханной Ольгой. Он припал бы к ее груди...
- Неужели... ?
Но крик:
- Берегись! - то был Волах, заставил его обернуться.
Медленно, слишком медленно. Он был бы убит десять раз и поплатился бы головой за эту роскошь, непозволительную для воина, но простительную для влюбленного.
Воевода с трудом отвел размашистый удар секиры, предназначавшийся словену.
Его воины навалились на Буревида и выкручивали руки, медленно и верно, отбирая топор.
- Навь идет! Навь уже тут! - бормотал жупан, тряся головой, словно сумасшедший.
- Думай, что говоришь! Все мы под защитой владыки - Радигоша! А разить в спину, как последняя сука, каждый умеет! - выругался Волах, но, видно, сам уж не верил в сказанное.
- Нет никакого Радигоша! Боги оставили нас! Мальчик мой... Бедный мальчик мой!
- Все видели, он опустил меч! - зло возразил воевода.
Кулиш пытался перевязать Ругивлада, но тот, истекая кровью, стоял на коленях пред телом девушки и молчал. Он ничего и никого теперь не слышал. И он не видел ничего и никого, кроме несчастной девушки. По щеке словена тихо сползала одинокая слеза.
Буревида, наконец, скрутили и оттащили в сторону. Волах озабоченно покачал головой, воевода уже давно приучился не спешить даже в самых неожиданных случаях. "Слабый!" - сказал он и опустил девичью руку на траву, где сверкала кровавая роса.
- Ныне ты вершитель законов, Волах! Предаю себя на суд нового жупана! громко сказал словен.
И Кулиш и те, что стояли за ним, громко вторили:
- Да здравствует жупан Волах!
- Справедливости! - вопили сторонники Буревида, некоторые взялись за мечи.
- Я убил ее, и мне уже все равно, - тихо добавил Ругивлад, но его никто не слышал.
- Она жива! - раздался чей-то трубный голос, отразившийся эхом под сводами могучих дубов.
Все обернулись.
И Волах первым преклонил колено.
- Я думал, мои правнуки не относятся к маловерным! - то был сам Хранитель, Радигош.
Величественная осанка бога подавляла. Враждующие, поспешно склонились пред ним, вслед за воеводой. Единственный, кому этого не пришлось делать, был коленопреклоненный Ругивлад. Он и так бледнее смерти что-то шептал у распростертого на земле тела, сгорбленный и сломленный своим преступлением.
- Она жива! - повторил Радигош, простирая руку пред собой.
- Убирайся! Я не звал тебя! - непонимающе прорычал черный волхв, поднимая глаза на Хранителя.
В самой глубине души, а она, как известно - потемки, готовилась к прыжку какая-то скрученная доселе в узел "ядовитая" упругая гадина. Словен пытался бороться, но настолько обессилел, что рассудок вот-вот уже был готов признать поражение.
- Отойди! Или ты хочешь, чтобы девушка и в самом деле умерла!? властно сказал Радигош, он стоял уже рядом, - Прочь! Иначе - ищи ее у Велеса!
Ругивлад поднялся с колен, но подчиниться не спешил. Нет, ему совсем не хотелось перечить Сварожичу, но желанное и пугающее похмелье, всегда возникавшее после проявления этой навьей мощи, похмелье, к которому он давно привык и научился не замечать, на этот раз оно с неожиданной легкостью смяло сознание. Ругивлад не понял приказа.
Радигош слегка нахмурился, и, внезапно, онемевшие ноги словена сами увлекли виновника на четыре шага назад. Затем бог склонился над телом. Из руки Хранителя пролился сказочный, алый свет и сразу же вокруг Ольги появилось переливающееся божественное сияние достойное Вечности, а воздух наполнился незнакомыми, удивительными ароматами.
Но, тщетно. Сияние ослабло и стало затухать, пока совсем не померкло.
Лес пахнул сыростью.
- Волах, ты отнесешь ее к Станимиру. Я дам ему Силу! - озабоченно произнес Хранитель, но вздохнул облегченно, когда девушка пошевелилась.
Ругивлад хотел было броситься к ней, уловив слабое движение, но властная длань Белого бога остановила его порыв.
- Не буди ее, черниг! Сейчас она уже спит. Не тревожь благой сон!
Потом Радигош обратился к остальным:
- А вы, внуки мои, возвращайтесь в крепость и готовьтесь к новой битве! Единство вам еще понадобится!
- Я тоже вернусь, Волах! - яростно крикнул словен - И я добуду череп Святослава, как обещал! Клянись и ты, что с Ольгой ничего не случится!
- Страшнее того, что было? Нет, не случится! - молвил в ответ Волах.
Он скрестил взор со взглядом чужестранца и, увидев в зеленых глазах Ругивлада муку, ужасную муку, равной которой не ведал, добавил:
- Мы будем ждать. Ступай!
Легким, не приминающим траву шагом, Хранитель подошел к победителю и взял его за руку. В то же мгновение Ругивлада потерял чувство реальности происходящего, будто мир повернулся к нему спиной. Люди куда-то пропали, на поляне не осталось никаких следов схватки, а в потемневшем небе вспыхивали первые робкие звезды, знаменуя ночь.
- Где мы? Волах, должно быть, унес ее?
- Нет! - возразил Хранитель - Здесь еще никого не было! Все случится завтра, а я дарю тебе целый день.