Серый Хорт расставил свежих воинов, а остальным приказал спешить к вратам под начало воеводы. Сам он, да еще четыре ратника, сменив факела, продолжили преследование, желая убедиться, что враг и в самом деле ушел.
Ругивлад двинулся вслед. А если вспомнить, что девушкам нравятся именно безрассудные - поведение Ругивлада можно как-то объяснить.
Ход, прорубленный неизвестными мастерами, уводил все глубже и глубже, лестница была завалена трупами невезучих кочевников. Затем спуск кончился, а отряд оказался в большой для подземного помещения круглой зале со сводчатыми известняковыми сводами. Из нее в противоположные стороны вели два ответвления.
- Вы туда, направо, до Оки им не добраться! - приказал Хорт троим, а сам вместе с Ругивладом и еще одним молодцем, свернул налево.
Выбранный ход, вначале широкий, заметно сузился, потолок опустился ниже. Пришлось идти гуськом. Ругивлад, замыкавший движение, уже начал подумывать о возвращении, как вдруг раздался тонкий, дрожажий крик. Воин, шедший впереди, как сквозь землю провалился. Колодец? Ловушка была столь глубока, что под тяжестью брони несчастный мгновенно пошел ко дну. Спутники не успели ничего предпринять.
Безуспешно пытаясь вытащить беднягу, Ругивлад и Хорт поменялись местами, так что оказались по разные стороны злополучной ямы. Словен наклонился, одного взгляда было достаточно - все попытки спасти товарища тщетны. Но это и сохранило самому Ругивладу жизнь. Меч Серого Хорта высек сноп длинных желтых искр из стены подземелья, приблизительно там, где мгновение назад находилась голова спутника. Волхв инстинктивно подался в сторону, больно ударился о выступ. Рост мешал ему.
- Ну что ж, - сказал Хорт, - вот и мы, наконец, можем выяснить отношения. В лесу при пожаре я облажался. Здесь нам никто не помешает!
И тогда Ругивлад заговорил нараспев, растягивая слова, низким, леденящим сердце голосом, так его учили, так он поступал в совершенно особых случаях. Дуновение Нави погасило факела. Словен плел колдовскую паутину нида. Волхв слышал, как учащенно забилось сердце врага. Хорт наугад, еще не привыкнув к темноте, рубанул ее. Пару раз Хорт почти достал противника, свечение рун выдавало волхва. Но словену удалось парировать. Он продолжал читать нид, а тот уж вершил дело...
Вянтич решил отступать в проход за спиной, и попятился туда. Он полагал, в темноте Ругивладу не миновать злополучного колодца, если вздумает преследовать.
- Постой, чужеземец! Не надо! - выдавил Хорт, и пал, удушенный своим коварством.
Горлом хлынула кровь.
... Когда волхв выбрался на поверхность бледнее смерти, у ворот его с интересом поджидал Волах.
- Как дела? - начал было воевода, но осекся под тяжелым взглядом Ругивлада.
- Кого ты мне подсунул в провожатые?
За стеной уж слышался звериный ор иноземцев, звон металла и ужасный скрежет, дикое ржание скакунов, испробовавших копья.
Тут заскрежетали металлические звенья и створки врат отверзлись. На взмыленных лошадях в крепость ворвался потрепанный отряд Владуха. Воевода поспешил навстречу.
- Враг здесь! Имя ему - Тьма! Они окружили городище. Мы напоролись на головной отряд... - прохрипел Владух, неуклюже сползая с седла.
Он не договорил и стал оседать на землю. Волах едва успел подхватить раненного. Из плеча жупана торчала длинная печенежская стрела. Не разжимая рук, Волах повернулся к воинам и громко, но неразборчиво выругался. Подбежавшие трое приняли тело и понесли к терему.
Мгновение спустя около него хлопотала, по-бабьи причитая, Медведиха. Ольга, подобно воину облаченная в кольчугу, металась рядом. Дорох, как мог, утешал ее. Очнувшись, Владух выпрямился и, цыкнув на баб, тяжело поднялся к себе. На лестнице, поддерживаемый дочерью, он остановился. Было от чего! Доносившиеся отовсюду лязг оружия и крики перекрыл звук, будто десять ящеров одновременно испустили дух. Все замерли.
Появился Кулиш. Мальчишку трясло, заплетающимся от страха языком он невнятно пересказал увиденное.
Часть стены Домагоща высилась над крутым обрывом. Дозорные приметили на реке движение. Они кликнули Кулиша, это им приказал еще вчера воевода. Парень, не долго думая, последовал наставлениям чужеземного волхва и вывалил в воду со стены полтора десятка дырявых в днище сосудов. Ругивлад приготовил их заранее. Из Окских глубин взметнулись разозленные до невозможности водяные и принялись, по словам Кулиша, топить вражеские лодки.
- Это что-то!
- Ты цел?
- Цца-а-арапнуло малость! Ничего! До свадьбы заживет! - Кулиш слабо улыбнулся и присел на камень.
Ночная вылазка планомерно перетекала в штурм. Взять Домагощ наскоком врагу не удалось. Утром силы Яви растут.
- Владух сильно ранен. Боюсь- стрела отравлена! Яд медленно проникает в него, а жупан и слышать о том не хочет, - сказал Станимир, появившись на лестнице, - Но, что это было?
- Да, словен разбудил Водяного царя! А владыка вод разбираться-то не стал! Взял всех, кто подвернулся! - усмехнулся Волах, но потом, повернувшись к чужаку, сказал уже совсем серьезно, - Ругивлад, постарайся еще раз помочь нам, чем только сможешь! Бери столько людей, сколько сочтешь необходимым! Вот тебе знак, кто не подчинится - убей на месте!
И Волах протянул жезл, наконечник которого украшала искусно вырезанная голова вепря. То был символ Сварожича.
Ругивлад ополоснул лицо в стоящей здесь же, во дворе, бочке и хотел идти - подобрать помощников, у него был кое-кто на примете. Но тут столкнулся с Ольгой! Следом за ней шествовал неизменный Дорох. Молодой волхв, раздосадованный этим, все-таки поздоровался. Она прошла мимо, скривив губки, но Дорох откликнулся:
- Будь здоров, Ругивлад! Еще встретимся.
- Непременно буду, чтобы вскоре пожелать тебе покойной ночи. Этим я, боги свидетели, заслужу еще большую немилость у девицы - да нам не привыкать!! - и, подмигнув Ольге, словен удалился.
Напускная веселость волхва в миг улетучилась, как только он отошел на приличное расстояние, с которого девушка не разглядела бы, что с ним творилось. Ну, знаете, эти герои сами не ведают, чего хотят! На них не угодишь!
- Право, друг мой, не стоит мрачно смотреть на мир. Ты не из тех, кого первая косичка сведет с ума. Мы еще поборемся! - обнадеживающе заметил Голос.
И волхв согласился с ним. Промедление - смерти подобно.
Перехватив у грудастой селянки кувшин с водой и глотнув пару раз, он поспешил на Южную стену - лишь бы не расправиться в припадке ревности с Дорохом. Еще успеется, да и Ольгин жених не прост - обеирукий. С таким ухо держи остро!
На стене гордо реяли боевые стяги родов и сотен Домагоща. Вой, скрежет, монотонный звон спускаемой тетивы и накатывающийся волнами посвист неотразимых перистых смертей. Лучники собрались отменные - первой стрелой они с двухсот шагов били врага в глаз, а пять последующих, длинных, в три локтя, уже гудели в воздухе, с неизменным успехом настигая очередную жертву. Но пока особого искусства от них не требовалось, окрестные луга были черны вражьей силой.
Так и в песне поется:
"Нагнано той силы много-множество,
Как от покрику от человечьяго,
Как от ржания лошадинаго,
Унывает сердце человеческо..."
Волах, уже верхом, отдавал последние распоряжения, вселяя уверенность в соратников ледяным спокойствием. К нему бросилась Ольга и пожаловалась на отца:
- Он приказал себя окольчужить.
- Настоящего воина не удержать в постели!
- Ты, просто, хочешь занять место жупана!
- Он и только он - наш законный правитель. Воин сам защитит себя, а коли суждено погибнуть - на то Воля Макощи.
- Хорошо сказано, воевода! - отозвался жупан, появившись на крыльце Встретимся в Ирии! Делай, что должен сделать!
В самом деле, вождь был одет в новую кольчугу, что охватывала не только тело, но и ноги до колен. Судя по всему, она была легка, почти невесома, но частые кольца свидетельствовали о неимоверной прочности.
За Владухом стоял Станимир и разводил руками