— Бог? — с затаенной надеждой спросил я.
— Может и Бог… — уклончиво ответила Смерть, — А может и снова я.
— Так Бог есть?
— Откуда мне знать? — улыбнулась она.
— Но ты же сказала, что он тебя послал?
— Я?!! — искренне удивилась Смерть, — Ничего я такого не говорила. Я тебе просто пытаюсь объяснить, что пока ты здесь, в этом мире, ответов на свои вопросы ты не получишь. И даже на этот вопрос — есть Бог, или нет. Вот умрешь — тогда все и узнаешь.
Я задумался. Молча налил себе и Смерти по стопарику, поднял свой, намереваясь сказать тост, но задумался, а чего бы такого сказать.
— Давай я? — предложила Смерть.
— Давай, — согласился я. — За здравие или за упокой?
— За здравие, конечно! — непритворно удивилась Смерть, — Чтобы все были здоровы и никогда не умирали, а я сидела себе на небесах и ножками болтала.
— Скажи, а тебе не надоедает вот так, мотаться по земле, собирать умерших?
— Не надоедает? — переспросила Смерть, — Да мне все это уже НАДОЕЛО лет так двадцать тысяч назад.
— А отчего же не перестанешь? — опять с надеждой спросил я. Почему бы именно мне не переубедить Смерть, не отговорить ее от ее занятия.
— Вот скажи, — вместо ответа спросила Смерть, — А тебе не надоело оптику рассчитывать?
— Надоело… — честно сознался я, — Сильно надоело.
— А тупоголовых студентов учить?
— Надоело…
— Так чего ж ты из ГУВТа не уволишься?
— А что я еще делать могу? Я ж оптик до костного мозга. Меня этому учили, и только это я и умею.
— Вот ты и ответил на свой вопрос. Почему я свою работу не брошу? А куда я подамся? В дворники? Или, быть может, ты предложишь мне с тобой ролями поменяться? Ты станешь Смертью, а я за тебя студентов мурыжить буду?
— Не… — пробормотал я, чувствуя, что стопарик слегка ударил в голову, — Я смертью быть не смогу. Не умею я людей убивать… Мне бы всех жалко было, и я бы всех оставлял еще пожить…
— А я бы всех твоих студентов поперекосила, — кивнула Смерть, — Ну что, понял, наконец, в чем смысл жизни?
— Быть на своем месте? — наугад сказал я.
— Браво! — возликовала Смерть, — Зрители аплодируют!
Из соседней комнаты донеслись аплодисменты, это за меня радовался мой компьютер, включив запись какого-то Бутусовского концерта.
— А я на своем месте? — спросил я.
— А я откуда знаю? Это должен знать ты.
— Тогда не на своем… Уж больно у меня жизнь какая-то… закорючистая, что ли.
— Нет, Леша, — назидательно и как-то по-матерински заговорила Смерть, — Это еще ничего не значит. Чаще как раз наоборот — если ты оказался не там, где ты должен быть, жизнь у тебя пойдет гладко и спокойно. Никаких встрясок и нервотрепок, но и никакого морального удовлетворения. Судьба видит, что ты не ищешь своего пути, и больше тебя не испытывает. Другое дело, когда ты нашел свою дорогу — тогда Судьба будет постоянно втыкать на твоем пути всяческие препятствия, и все для одной цели — испытать тебя. И если нам с ней понравится то, как ты прошел испытания — я приду к тебе, когда придет время, и не тайком, а вот так, на чай, на водочку… А огурчиков у тебя нет, а? — как-то совсем по простецки спросила Смерть, — А то я уже вышла из того возраста, когда водку чаем запивают.
— Прости, прости! — засуетился я, — Есть, конечно! Сейчас…
Пару минут спустя мы тяпнули еще по одной, на этот раз — за здравие всех врачей мира, после чего я, по мужской привычке, занюхал собственным рукавом, а довольная Смерть захрустела огурчиком.
— Скажи, Смерть, — осмелел я, — Ты тут так бодро внешность меняла… В общем… Ты можешь кем угодно стать?
— Конечно! — подтвердила Мерелин Морно сидевшая напротив меня.
— Екарный Бабай! — воскликнул я, глядя на безупречные формы ныне покойной королевы Голивуда.
— Ты хочешь, чтобы я превратилась в Екарного Бабая? — усмехнувшись спросила Смерть.
Я вновь вспомнил Белянинский «Меч без имени» и отрицательно замотал головой. Что угодно, но только не это! [8]
— А кем бы ты хотел меня увидеть? Ну? Скажи! Ты заслужил, чтобы я являлась тебе в том виде, в котором тебе хочется.
— Лара Крофт! — брякнул я.
— Пожалуйста! — легко согласилась Лара Крофт, встряхнув головой, от чего хвостик ее волос крутанулся, будто бич пастуха. [9]
— Фантастика! — обрадовался я, — А Шерон Стоун слабо? [10]
— Легко! — согласилась Смерть, поигрывая ножом для колки льда.
— А…
— Предупреждаю, — перебила меня Смерть, — Еще одно пожелание я выполню, а потом ты узнаешь, как выглядит Екарный Бабай.
— Понял, отстал, — сдался я.
— Так кем бы ты хотел меня увидеть? Шерон Стоун тебя устраивает?
— Мне всегда нравилась Янка Дягилева…
Смерть вновь неуловимо изменилась, и вот передо мной уже сидела Янка собственной персоной.
— Ну так что? — спросила она, — Ты пойдешь со мной?
— Пойду! — согласился я.