— А где невесты?!
У толпы сработал условный рефлекс, все заорали ни в склад, ни в лад; в тот же миг раздался очередной призыв предводителя; самые дисциплинированные дожи пытались ответить; галдеж неописуемый… наконец процессия окончательно сбилась с ноги и с толку.
— Стой!!!
Стали.
К хвосту процессии примчалось мрачнейшее чудище в две дюжины голов, с плеткой.
— Кто зачинщик?!
Горыныча сразу же выдал хмурый сосед, чудовище выволокло его из рядов и взревело:
— Ты кто такой?! Кричать без разрешения?!
Спереди закричал предводитель:
— Расстрелять, и на конкурс! И так опаздываем!
Разные голоса подхватили:
— Чего с ним возиться? И так опаздываем!
Чудовище вцепилось в три шеи Горыныча и поволокло его вдоль процессии, выискивая место поудобней. Горыныч с недоумением озирался, но не встретил ни одного сочувственного взгляда.
Горыныч понял, что смерть близка, а он еще не женился! Он затормозил когтями и провел боевой прием — как учила мать: опрокинул чудовище на спину и свернул ему мимоходом три головы.
Он свободен! Бежать! Лететь!
Но тут на истошный визг чудовища подоспели добровольные помощники, и с этой оравой Горыныч уже не мог справиться. Они подмяли Горыныча, скрутили и поволокли… Больше всех старался хмурый сосед:
— А, вот забор! Подходящий! Привязать к забору и спалить, к драконьей матери, экстремиста!
Горыныча прикрутили к забору. Раздалась команда:
— Добровольцы, ко мне! А ты отойди, сопляк! Лишние головы под крыло! Зажигательной смесью…
Вдруг над забором позади Горыныча выпрыгнула голова в черном платке и заголосила:
— Гады, дайте белье снять! Белье мне пожжете!
— Снимай скорей, и так опаздываем!
— Все им некогда… — причитала голова в платке.
Горыныч не соображал ни Главной, ни Младшей, зато Средняя голова уже разрывала канаты и собирала всю Горынычеву мощь, чтобы вырвать забор из земли и накрыть этим забором добровольную команду. Сзади, снимая белье, что-то продолжала бормотать голова в черном платке. Горыныч прислушался.
— Не пойму, парень, ты из наших, что ли? За что они тебя? Держись! Тут у нас засада… Сейчас мы забор повалим и по тебе пойдем.
— Снял белье? Убирайся!
— Снял, снял… Лови!
Над забором будто змея зашипела — какой-то сверток взлетел и упал в толпу. Взрыв разнес процессию; мимо Горыныча проплыла оторванная и удивленная голова хмурого соседа; Горыныч упал мордами в лужу, на него упал забор, по забору пошли, хлеща огнем, драконы в черном. Визги, стоны раненых, схватка в тумане…
Когда Горыныч очнулся, его куда-то волокли с завязанными глазами. Он услышал: «Осторожно, яма! « и свалился в какую-то яму. Наконец с него сняли повязки, и он зажмурился от яркого света направленной в глаза лампы.
— Отвечать, не раздумывая! — раздался властный голос за лампой. — Имя!
— Драконыч, — ответил Горыныч, не раздумывая.
Потом подумал и поправился:
— Горыныч.
— Хорошенькое начало… У вас два имени? Какое из них настоящее?
— Последнее.
— Ваш паспорт!
— У меня нет паспорта!
— Еще лучше! Что вы делали позавчера на площади Вымерших Динозавров?
— Я там никогда не был, — удивился Горыныч. — Я только что прибыл в Дракополь.
— С какой целью?
— Понимаете ли, я решил жениться…
— Ты, парень, здесь не притворяйся, — угрожающе сказал голос.
Горыныч поспешил объяснить:
— Дело в том, что моя мать завещала мне жениться по любви… Уберите, пожалуйста, лампу, я вас и без лампы хорошо вижу.
— Лжете! Вы не можете меня видеть!
— Но это так. Клыки у вас растут не во внутрь, а наружу. Ваша левая голова такого нездорового цвета, будто вы второй год сидите в этом подземелье. Ваша правая голова выглядит не намного лучше. Вам, определенно, надо погулять, проветриться…
Дракон Нездорового Цвета выругался и выключил лампу.
— Третий, третий год я здесь сижу, — пробурчал он. — Я сижу здесь ради вас, а вы не цените. Уже и словесный портрет составили.
— Мы даже не знакомы, а вы ради меня сидите в этой конуре! — Удивился Горыныч. — Идите, полетайте!