Только не пытайся меня убедить, что одной порции достаточно. У молодых людей прекрасный аппетит.
Ански вновь наполнила огромную тарелку несчастного Рэджема, что должно было вызвать смешки - у артосиан своеобразное чувство юмора. Однако толпа, собравшаяся вечером в "Сонном дядюшке", сохраняла молчание, подобно костям с алтарей своего бога. Можно было подумать, что на разговоры в помещении объявлено табу. Стук ложки Ански по тарелке Рэджема прозвучал в полнейшей тишине.
- Возможно, нам лучше есть в своих комнатах, Ански, - прошептала я, когда она оказалась у меня за спиной, держа в руках огромную кастрюлю с охлажденной овощной похлебкой.
- Теперь слишком поздно что-либо менять, - громко проговорила Ански, дерзко глядя на других клиентов, которым ничего не оставалось, как отвернуться. - Будете есть то, что заказывали. К тому же, мадам кет, спилинни - мое фирменное блюдо.
На шеях у нас висели цветочные ожерелья - благословение бога, позволяющее нам находиться на Артосе. Мы сидели в углу, подальше от обычных клиентов Ански, стараясь не привлекать к себе внимание.
Зал постепенно заполнялся. Большинство не отвечало на приветствия Ански, никто не заказывал ужин или выпивку. Артосиане лишь заходили в зал и усаживались за столы. Они чего-то ждали. Мне это не нравилось.
- У нас проблемы, - пробормотал Рэджем, проглотив очередную ложку похлебки. Он не сводил глаз с зала.
- Ански знает своих клиентов, - ответила я скорее для себя, чем для Рэджема.
- Они чего-то ждут, - еще больше понизив голос, сказал Рэджем. - Эс, я уже видел подобные вещи.
Я осторожно огляделась и поняла, что он прав. В зале собралось более сорока взрослых посетителей, еще трое вошло в дверь - нет, их слишком много. И никто не проронил ни слова.
Ожерелье уже не казалось мне надежной защитой.
- Пусть толпа продолжает свое ожидание без нас, - решила я. - Мы уходим. Прямо сейчас.
Уже потом я сообразила, что мне следовало более внимательно наблюдать за происходящим. Я должна была заметить, кто, привлекая внимание посетителей гостиницы, подвергался наибольшему риску. Вместо этого я старалась держаться между толпой и Рэджемом, полагая, что в случае нападения сумею его защитить. Однако Рэджем их не интересовал.
Мы дружно встали, отложили в сторону салфетки и отодвинули стулья, словно собирались спокойно уйти. Я провела пальцами по успокаивающей поверхности полированного дерева, пытаясь сохранять невозмутимость - мои нервы были напряжены до предела. Затем, оглядевшись по сторонам, я перехватила взгляд Ански, когда она появилась на пороге кухни, держа в руках графин, наполненный чем-то горячим. Я обратила внимание на пар, поднимавшийся над графином, на костяной алтарь слева от входа и на слишком яркий свет из кухни. Иными словами, ничего не укрылось от моего взгляда, кроме того обстоятельства, что все артосиане смотрели на Ански.
Но это заметил Рэджем. Человек аккуратно отодвинул меня в сторону и вышел на середину зала, заполненного мрачными артосианами. Он двигался так уверенно, словно находился на борту "Ригуса".
- Бармен, - весело и громко заговорил он на торговом языке Артоса. Учитывая происходящее, его произношение было очень приличным. - Есть ли у тебя еще немного вашей замечательной похлебки?
Я застыла на месте, только теперь сообразив, на кого переметнулся гнев всех посетителей.
"Глупец! Ански сумеет постоять за себя", - подумала я.
Ански улыбнулась Рэджему так, словно они остались вдвоем, а он стал ее новым любовником.
- Я уже говорила тебе, мой добрый гость, - заявила она, - в моем доме никто не ложится спать с пустым желудком.
- Дом греха!
Я повернулась, чтобы посмотреть на вновь вошедших артосиан. Двое жрецов стояли на пороге так, словно являлись владельцами гостиницы. На обоих были надеты черные жилеты из шкур животных с красной отделкой, из чего следовало, что они - "искатели", вышедшие на законную охоту за нарушителями табу костяного бога. За ними теснились вооруженные стражники, на сей раз это были мужчины, и я не сумела их сосчитать.
- Моя гостиница, искатель Приадор? - дерзко спросила Ански, поставив графин на ближайший столик. - И какой же грех вы собираетесь обнаружить здесь, среди моих добрых и благочестивых соседей?
- Вот!
Искатели расступились в стороны, и стражники тут же втолкнули в зал сгорбленную маленькую фигурку, постанывающую от страха. Мне не сразу удалось понять, кто это. Однако голос явно не принадлежал ни артосианину, ни гуманоиду.
- Ты ведь не станешь отрицать, что прятала его в своей гостинице!
Ански и оказавшийся рядом с ней Рэджем спокойно пересекли зал, как входящие в бухту боевые крейсера. Стражники невольно отступили назад, когда Ански наклонилась и помогла существу встать. Когда его лицо озарил свет свечей, со всех сторон послышались удивленные восклицания.
"Похоже, это ургайян", - с ужасом подумала я.
Воспоминания Ански тут же пришли мне на помощь (впрочем, мои голосовые связки не сумели бы справиться с его именем), а еще на меня нахлынули подробности сексуальной активности несчастного и даже сведения о его любви к жареной колбасе. Почему-то я думала, что Ански писала ургайянские любовные поэмы на Ургайе, а не в подвале собственной гостиницы.
Ургайян прижался к Ански, его голова едва доходила до ее талии. И хотя он завернулся в одеяло, скрывавшее тело, я поняла, что он находится в фазе дисамца-сестренки. Ански крепко прижимала жалкое существо к себе.
- Почему иноземное существо появилось в нашей деревне и в твоем доме? Только потому, что ты потворствуешь демонам! Разве ты не прятала его здесь, прекрасно зная, что у него нет разрешения хранителя? - заговорил молчавший до этого момента искатель, сдергивая одеяло с ургайяна, чтобы все увидели, что у него нет цветочного ожерелья, как у нас с Рэджемом. - Ты приютила его, чтобы он мог и дальше продолжать насаждать ересь против нашего бога...
- Он не понимает тебя, искатель, поэтому не кричи на него, - мрачно отозвалась Ански. - А ожерелье, выданное хранителем, он не носит из-за того, что у него появилась сыпь. Я сохраняю ожерелье в благословенном углу своей комнаты - если пожелаешь, можешь на него взглянуть. И я отрицаю распространение ереси. Послушайте, - она повернулась к молчаливой толпе. Многие избегали смотреть ей в глаза. - Вы хорошо меня знаете. Сегодня мы вместе собирали урожай. Моя вера истинна, и я утверждаю, что в этом кротком существе нет зла. Он гость, как и все остальные, и выполняет все запреты нашего бога.
"Они тебя не поддержат, - подумала я. - Неужели ты сама этого не видишь?"
Первый искатель холодно рассмеялся.
- Все? Тогда объясни нам это, добрая и богобоязненная хозяйка. - Он указал на одного из стражников, крупного мужчину с грубым лицом.
Тот тут же сделал шаг вперед, явно получив указания заранее. Схватив ургайяна, он окончательно сорвал с него одеяло.
- Осторожнее, - предупредил Рэджем, сжав руки в кулаки, - он не так силен, как вы. - Его акцент и слова носили оскорбительный характер, и я подозревала, что он сделал это сознательно.
Я пожалела о его бесполезной храбрости - тщетно, конечно, - уж лучше бы он проявил благоразумие и осторожность. Ургайян застонал, оказавшись на самом сквозняке. Для нас холодный ночной воздух нес желанную прохладу, но я видела, как под тонкой чешуей дрожит тело испуганного существа, покрываясь переливающейся жидкостью.
- Мы знаем о его слабости, - ответил искатель, глядя на Рэджема так, словно наличие свежего цветочного ожерелья на шее человека его раздражало. Нам также известно, что его существование является оскорблением нашего бога. Покажи нам!
Стражник взял одну из четырех хрупких рук ургайяна и сложил ее почти вдвое. Казалось, существо ничего не заметило. Тогда стражник согнул руку в другую сторону, и его собственное лицо слегка позеленело. И вновь ургайян никак не отреагировал. Я услышала, как у меня за спиной кого-то вырвало.
Интересно, чего они ждут от существа без скелета?
- Живое существо нельзя наказывать из-за его природы, - запротестовала Ански. Она вновь взяла одеяло, чтобы накрыть чужака. Его заплаканный глаз с благодарностью посмотрел на Ански, а потом вновь закрылся. - Бог просит нас заботиться о тех, кто лишен его благословения.
- Бог действительно просит нас заботиться о таких существах, пока они не будут принесены в жертву тем, кто достоин благословения бога. Ты предлагаешь, чтобы мы именно так с ним и поступили?
Лицо моей соплеменницы застыло, кожа слегка покраснела - вероятно, она повысила температуру тела, чтобы удерживать прежнюю форму. Однако ее голос оставался вежливым и невозмутимым, Ански славилась своим умением сохранять спокойствие в критических ситуациях.
- Что ты предлагаешь, искатель?
- Мы хотим, чтобы это существо покинуло Артос, - ответил другой жрец и показал на меня темным пальцем, на котором были начертаны какие-то символы. - Эти чужаки имеют разрешение хранителя перемещаться среди нас. Они могут забрать его с собой в космопорт.
- Конечно, искатель, - быстро согласилась я, удивленная неожиданным проявлением разума с его стороны.
Я решительно направилась к ургайяну и схватила его. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Мы успели сделать всего несколько шагов к двери, когда ургайян повернулся в моих руках и посмотрел на Ански. Он что-то прострекотал - я не сумела ничего понять, поскольку слух кет не приспособлен для таких высоких частот. Однако смысл я уловила - не он один любил Ански. Та улыбнулась и что-то просвистела в ответ, ургайян еще крепче прижался ко мне. Несчастное существо едва не потеряло сознание от пережитого страха.
"Только не сейчас, - беззвучно попросила его я. - Необходимо добраться хотя бы до нашей комнаты".
Я настолько отвлеклась, что не заметила, как, повинуясь искателю, двое стражников подошли к Ански и взяли ее за руки.
- В чем дело? - спросила она, не трогаясь с места. Поскольку Ански значительно превосходила стражников ростом, они не знали, что делать дальше.
- Тебя следует судить, женщина, - нараспев произнес искатель. - Ты отправишься в святилище и посмотришь в лицо твоего бога.
Теперь толпа глухо загудела, по залу пронеслась волна, пламя свечей дрогнуло. Я торопливо зашагала вместе с ургайяном к лестнице, ведущей на второй этаж. Кажется, он меня понял и, выскользнув из моих рук, последовал за мной с впечатляющей быстротой. Когда ургайян побежал вверх по лестнице, я закрыла за ним дверь и повернулась к залу.
Артосиане вскочили на ноги, их рты оставались закрытыми, но они продолжали гудеть. Теперь их лица совсем не походили на человеческие. Человеческие... Кстати, а где Рэджем?
О, нет! Он остался рядом с Ански, более того, человек оттолкнул одного из стражников. Прежде чем я успела что-то предпринять, Рэджема схватили и потащили к выходу вслед за моей соплеменницей. Толпа последовала за ними. На меня не обращали внимания, и я двинулась за ними, а воспоминания Ански показали мне, что сейчас может произойти.
"Эрш, этого просто не может быть, - беззвучно повторяла я. - Ански знает эту культуру лучше меня. Она понимает, что происходит. Верно?"
Однако рядом не было Старейшей, которая могла бы развеять мои сомнения.