Осознав .наконец, что происходит, Лупцов отступил на шаг, тряхнул головой, будто избавляясь от наваждения, а затем бросился бежать прочь от страшного места. На бегу он бормотал проклятья, плевался и громко предрекал всей этой нечести самый жуткий и мучительный конец.
Хорошенько обработав сапоги бензином, Лупцов вошел в дом и чуть было не столкнулся с белесым, будто сотканным из тумана, привидением, которое ловко увернулось от столкновения и плавно проследовало в соседнюю комнату. Самое странное было то, что Люцифер никак не отреагировал на появление странного гостя. Он встретил Лупцова как горячо любимого хозяина после долгой разлуки, громоподобно пролаял три раза, что, очевидно, означало: ну наконец-то ты вернулся. А он стоял на пороге дома, почесывал собаку за ухом и думал о том, что либо он давно сошел с ума, либо непонятно каким образом оказался бог знает в каком мире, где при относительном сходстве внешних форм параллельно существует неведомая ему, фантомная жизнь, для которой он, скорее всего, является лишь сверхплотной бесформенной массой или неизвестным природным явлением.
- Я живое разумное существо! - крикнул Лупцов вдогонку привидению, а Люцифер в ответ на это взвизгнул, будто тоненько рассмеялся, кинулся в угол комнаты и принялся скрести доски.
Лупцов и сам еще при осмотре дома заметил этот прямоугольник в углу, который был не чем иным, как крышкой погреба.
Погреб оказался большим и глубоким, с кирпичными стенами и крепкими, навечно поставленными стеллажами. На стеллажах вдоль стен стройными рядами стояли разнокалиберные банки с вареньем, консервированными овощами и соками. Ощупывая банки, Лупцов проглотил слюну, прикинул, на сколько хватит всего этого богатства, и по его подсчетам вышло, что год он вполне может протянуть на одних только консервах. Но эйфория от находки прошла быстро. Подсчет напомнил Лупцову о том, что когда-нибудь продукты кончатся, к тому времени в лесу вымрут последние животные, и он встанет перед выбором, перед страшным выбором: какой ему умирать смертью. Вываляться ли в плесени и к утру превратиться в кокон или умереть голодной смертью.
На глаза Лупцову попалась большая, не менее трех литров, бутыль с прозрачной жидкостью. И легкий синевато-жемчужный оттенок, и газетная дуля, которой бвла заткнута бутыль, навели Лупцова на мысль, что это обыкновенный самогон.
Находка пришлась как нельзя более кстати. Лупцову вдруг страшно захотелось выпить. Он выставил бутыль на пол, выбрался из погреба и прикрикнул на Люцифера, который принялся грызть газетную дулю.
Люцифер радостно взвизгнул, отпрянул от бутыли и как разыгравшийся щенок начал нападать на Лупцова, то вставая на задние лапы, то прижимаясь к полу всем телом. Он делал это неуклюже и тяжело, громко ударяя лапами по полу и, как показалось Лупцову, именно из-за этого в комнате появилось белесое, едва видимое при дневном свете, привидение. Оно прошло между Лупцовым и собакой, и Люцифер моментально успокоился. Это обстоятельство озадачило Лупцова. Он подумал, что, наверное, существует какая-то связь между поведением собаки и появлением фантомов.
Ничего удивительного в этом Лупцов не видел. Его удивляло лишь то спокойствие и даже покорность, с которым собака реагировала на появление пришельцев. А последний случай даже навел Лупцова на мысль, что собака слушается их, а может, и подослана ими. Для чего Лупцов не стал додумывать. Его все больше начинало раздроажать то, что он не один в доме, и эти странные существа - возможные виновники трагедии - беспардонно вмешиваются в его жизнь, незримо, или почти так, присутствуют в его новом жилище, а может, и наблюдают за ним, как за лабораторным кроликом. Раздражало Лупцова и его полное бессилие, невозможность как-то воспротивиться этому или хотя бы узнать у гостей, зачем они здесь и чего хотят.
День подходил к концу, когда с улицы донесся знакомый рокот мощного двигателя. Как сумасшедший, Лупцов сорвался с места и выскочил из дома... По дороге из Москвы в гору тяжело поднимался грузовик. Одолев подъем, он начал быстро набирать скорость, а Лупцов вышел на обочину и поднял руку. Ему хотелось распросить шофера о том, что же все-таки происходит в Москве, много ли народу ослось в живых, и что себе думает правительство собирается ли оно как-то бороться с этой заразой? Но шофер, не сбавляя скорости, направил машину на Лупцова, и тот едва успел отскочить к забору. Лупцову удалось лишь увидеть безумное лицо шофера - тот как-то страшно скалился и вертел головой во все стороны.
- Сволочь, - пробормотал Лупцов. - Если и не все погибли, то уж с ума точно посходили. - В этот момент Лупцова охватило такое отчаяние, он с такой ясностью и определенностью понял, что возврата к старой, нормальной жизни не будет, что весь мир погиб или бьется в предсмертной агонии, что на смену человечеству на Землю пришла другая жизнь, другой разум, который именно сейчас бесстрастно наблюдает за гибелью целой цивилизации и, наверное, уже празднует свою победу.
- Гады! - закричал Лупцов. - От меня вы этого не дождетесь. Я буду жрать вашу поганую плесень, варить и жрать! Я не сойду с ума и еще посмотрю на вас. Может, успею прикончить парочку. Громко топая, Лупцов вошел в дом, откупорил бутыль и налил себе полную кружку самогона. Люцифер сидел у дивана и внимательно смотрел на хозяина, а Лупцов кивнул ему, пробормотал, посмотрим, что ты за птица, - а затем выпил самогон крупными глотками.
Он еще не успел отфыркаться и оттрясти головой, как почувствовал, что стремительно пьянеет. За эти дни он ел всего лишь один раз, много нервничал, наверное, поэтому опьянение его походило на свободное падение. Все мельтешило у него перед глазами: стены плыли, пол уходил из-под дивана широким дощатым эскалатором, стол, а вместе с ним и все, что на нем стояло, плясал, как живой, выгибая, словно кошка, свою мощную дубовую столешницу.
Лупцов потряс головой, сплюнул на пол и посмотрел на Люцифера. После этого он испуганно откинулся на спину, чуть не рразбив затылок о стену. В наступающих сумерках, в пьяном мареве, среди изломанных, потерявших свои очертания предметов, на колченогом стуле сидел чернявый гражданин с кавказскими усиками и в темном, совершенно бесформенном костюме. И хотя Лупцову так и не удалось уловить выражение лица чернявого незнакомца, для себя он отметил, что вид у гостя прегрозный, хотя и спокойный. Он сидел, положив ногу на ногу, криво улыбался и смотрел на Лупцова отнюдь не по-собачьи.
- Люцифер, - машинально прошептал Лупцов.
- Именно Люцифер, - важно ответил гость.
- А пес... то естьл дог, собака где? - растерянно спросил Лупцов.
- Собака? - удивился чернявый. - Что вы имеете в виду?
- У меня дог был, здесь вот... жил со мной. Я его Люцифером называл. Огромный черный дог. Я его спас от смерти.
- Да-а? - насмешливо спросил гость. - А крысы под ногами не шастают? Может клизму поставить? Хотя от рисовой каши...
- От рисовой, - автоматически повторил Лупцов и, спохватившись спросил: - Откуда вы знаете?
- Фу ты6 как тебя развезло, - ответил чернявый. - Вместе жрали. - И пока Лупцов сопоставлял прочитанное у Гете с действительностью, гость подумал и спросил:
- Значит ты здесь с собакой живешь? - вопрос прозвучал в тот момент, когда Лупцов уже все сопоставил и сделал соответствующие выводы.
- Значит, вы и есть Люцифер? - тихим шепотом спросил он.
- Люцифер, Люцифер, - подтвердил чернявый. - Можешь называть меня Люциком. Я не обидчивый. И вообще, у меня есть принцип: с людьми - по людски, с собаками - по-собачьи. На этом, собственно, и мир держится.
- Мир, - повторил Лупцов. - Мир погиб.
- Совершенно справедливо, - согласился Люцифер, - поэтому я и здесь.
- И что же, это вы по моюдушу пришли? - с трудом выговаривая слова, спросил Лупцов.
- Однако, как у тебя крыша поехала, - усмехнулся Люцифер, ну зачем, скажи на милость, мне твоя душа? С ней даже посрать не сходишь. Я здесь, если хочешь знать, с особой миссией. - Люцифер поменял ноги местами и поманил Лупцова пальцем, а когда тот, плохо держа равновесие, встал и подошел, заставил его нагнуться и только после этого прошептал ему на ухо: - Честно говоря, ты прав - я по твою душу. Только покупать ее я не собираюсь6 и не надейся. А теперь пойди и сядь на свое место. Я не люблю, когда надо мной нависают. - Люцифер захохотал, показал Лупцову кулак и добавил: - Вот вы где у меня. Все давно мои - бесплатно!
В голове у Лупцова мысли кувыркались, как в калейдоскопе. Ему хотелось как-то ответить на издевательский тон чернявого гражданина, а тот, отсмеявшись сказал:
- Я вижу, ты совсем язык проглотил от страха. Не бойся, смертный. Пока я с тобой, тебе здесь никто не угрожает. Лучше спи, чудак. Твой час еще не настал. - Глаза у Люцифера вдруг сделались огромными, как чайные блюдца. Они сверкали недобрым фиолетовым светом, и в каждом чернильном зрачке электрическим разрядом билась маленькая белая буква "Г". Лупцов было заинтересовался, почему именно эта буква, а не какая другая, но его сильно тошнило, кружилась голова, Лупцов повалился на диван, закрыл глаза, и темнота, густая как дегото, обволокла его сознание.
Проснулся Лупцов утром бодрый и здоровый. Вставать ему не хотелось, и если бы не сильнейшее чувство голода, он перевернулся бы на другой бок и уснул или просто понежился бы еще часок-другой до полного пробуждения.
Лупцов повернул голову и увидел черного пса, лежащего сфинксом у противоположной стены. Пес не отрываясь, вопросительно смотрел на хозяина, и лишь обрубок хвоста, словно метроном, ходил туда сюда.
- Люцифер? - то ли позвал, то ли констатировал присутствие собаки Лупцов, и пес ответил ему громким, лаем. Лупцов попытался вспомнить сон, но это ему не удалось. Какая-то картинка, знакомая и пугающая мгновенно промелькнула у него в сознании, будто летучая мышь, оставив а душе ощущение чего-то страшного и сверхъестественного. Он не успел ухватить ни сути, ни содержания промселькнувшего "кадра", зато вдруг вспомнил вчерашний вечер, погреб, большую бутыль. Он посмотрел на стол на котором оставил вчера самогон, но бутыли на столе не было, и Луцов впал в тихую ярость.
- Я, кажется, начинаю сходить с ума, - сказал он вслух. Может, я ночью на велосипеде добрался до Саламанки и распил самогонку с ведьмами на шабаше? - вскочив с дивана, он осмотрел угол комнаты, где не далее, как вчера, обнаружил погреб с консервами. Никакого погреба там не оказалось, а Лупцов, не веря своим глазамс, поскреб пол, осмотрел все углы и даже согнал Люцифера со своего места.
- Здесь был погреб, - тихо, предельно четко выговаривая слова сказал Лупцов. - Люцифер, вчера здесь был погреб. - В подтверждение этого пес гавкнул и принялся ходить по комнате, будто помогая человеку искать злосчастное подполье с продуктами. - Боже мой! - с отчаянием воскликнул Лупцов, та так громско, что Люцифер вначале шарахнулся, а затем выскочил во двор. - Если бы знать, что происходит. Катастрофа, да, я вижу ее, вижу всех этих недоумков, чудовище в яме, плесень. Все это я вижу, оно никуда не исчезает, и я, худо-бедно, могу все же представить, что это такое, как-то объяснить себе это. Только вот таких снов не надо. Пусть будут пятиглавые летающие ящеры, саблезубые тигры, ламии и оборотни - все, что угодно. Только не надо такихснов. - Лупцов ходил по комнате, дергал себя за волосы и причитал. - Я не хочу сходить с ума. Если я вижу предмет, трогаю его, пусть он останется там, где я его оставил. Я хочу умереть в здравом уме, хочу почувствовать, как я умираю. Уж на это я имею право? - Он надел сапоги, схватил ружье и посреди комнаты едва не столкнулся с двумя бесплотными фигурами, которые, не торопясь, пересекали комнату от двери к окну. Замерев на мгновение, Лупцов вдруг сорвался с места и выскочил на крыльцо. Зеленое небо все также висело над серебристо-голубой землей. Плесень за ночь разрослась так, что деревья стали похожи на гигантские гибы в голубом меху, Забор превратился в высокий мохнатый вал, а провода провисли под тяжестью плесени почти до самой земли и скорее напоминали праздничные гирлянды
Как вкопанный остановился Лупцов на крыльце. Он перекинул ружье из левой руки в правую, облизнул пересохшие губы и едва выговорил:
- Ты?
- Я, - ответил чернявый. Он сидел на колченогом стуле посреди двора, утопая почти по самые колени в страшной плесени. Костюм его был того же цвета, что и серебристо-голубая заразав, мятый пиджачишко совершенно не имел пуговиц, кроме того, под ним не было никакой одежды.
- Люцифер? - спросил Лупцов.
- Да, это я, - надменно ответил чернявый. - Да убери ты свою пушку.
- А-а! - вспомнил Лупцов и ткнул указательным пальцем в чернявого. - Так это ты был вчера. Ясно. Значит это ты морочишь мен голову?
- Брось ты, - спокойно ответил чернявый. -Давай лучше пока поболтаем до завтрака. Передохнем, так сказать. Кстати, ты не знаешь, кто эти люди в белом?
- Какие люди? - спросил Лупцов. - Привидения?
- Это привидения? - удивился Люцифер. - Они всегда так неожиданно появляются. А у меня провалы в памяти - возраст, сам понимаешь. Все время забываю у них спросить, зачем они приходят. После них я всегда плохо чувствую себя - телдо ломит и голова болит.
Лупцов совершенно не понимал, что происходит и откуда взялся этот тип. События принимали слишком необычный оборот. Он еще некоторое время машинально отвечал на вопросы чернявого, а затем, когда изумление его переросло в какой-то безотчетный ужас, когда он оценил, как выглядит вся эта картина со стороны, он машинально нажал на рычадок, разломил ружье надвое, проверил, есть ли в нем патроны, и взвел курки.
- Что ты все со своей пушкой возишься? - раздраженно спросил Люцифер. - Если уж тебе так хочется в кого-нибудь пальнут, пойди и пальни в этих белых. Что они шляются по нашему дому? - И снова глаза у чернявого сделались огромными, как блюдца. Глядя в них, Лупцов, будто загипнотизированный, сделал несколько шагов назад, вошел в дом и тут же увидел две молочно-белые фигуры. Они стояли посреди комнаты, и зеленоватый солнечный луч проходил сквозь них, не задерживаясь, словно через клубы табачного дыма.
Лупцов перешагнул через порог, быстро вскинул ружье и нажал на оба курка. Щелкнули бойки, но выстрелов не последовало, зато в раскрытое кем-то окно влетела большая черная птица и кинулась на Лупцова. Она била его огромными сильными крыльями по голове и пронзительно кричала каким-то бабьим истерическим голосом. А Лупцов бросил ненужное ружье, закрыл голову руками и вдруг ощутил страшный удар клювом в правое предплечье Теряя от боли сознание, Лупцов слышал какие-то вопли, далекие голоса и топот ног, затем шум начал стихать, и он почувствовал, как его куда-то несут, укладывают, и кто-то шепчет над ним, как заклинание: "Ви-та-мина-зин".
Лупцов с трудом разлепил глаза и увидел прямо перед собой круглое красное лицо, покрытое вьющейся редкой порослью. Лицо разевало рот, и оттуда, словно резиновые шарики, выкатывались непонятные буквосочетания: "Зи-на-зин-динь-динь".