К постаменту с той стороны, куда был обращен лицом памятник, прикреплялась мраморная доска с отбитым низом, на которой выпуклыми рельефными буквами было написано: "Петров Вадим Сергеевич". И ниже: "Участник... Родился в...". Низ доски был отбит столь удачно, что ни дату события, участником которого был означенный Петов, ни дату его рождения, а тем более дату смерти, установить не представлялось возможным.
Однако то, что прочитал Петров на этой табличке, по силе воздействия не могло идти ни в какое сравнение о тем, что он увидел, подняв глаза выше.
Никакого памятника на постаменте не было, а вместо него стоял некий индивидуум в сюртуке, с тростью в одной руке и шляпой - в другой. К чести его, он стоял довольно неподвижно, а поскольку вся одежда, лицо и руки были покрыты бронзовой краской, то издалека он вполне мог сойти за бронзовую фигуру.
Петров довольно долго стоял, задрав голову, словно соображая какое междометие наиболее адекватно отразит его внутреннее состояние. А "памятник" тоже стоял неподвижно двигались только глаза, и все больше кривился рот.
Наконец он не выдержал и прошипел:
- Ну, что уставился как придурок? Иди отсюда!
Лейтенант, стоявший рядом с Петровым, пришел в себя первым.
- Эй, ты - ты что там делаешь? - поинтересовался он.
- Не видишь, что ли? - буркнул "памятник". - Стою... Стукни-ка своего друга по башке - может из него тоже что-нибудь вылетит, - посоветовал он.
Теперь дар речи вернулся и к Петрову.
- Послушайте.., - сказал он и сглотнул слюну, - Зачем это?.. Вы же не,.. Я не понимаю...
- Вырастешь - поймешь, - "памятник" воровато оглянулся по сторонам и изменил позу, - Мужики, я вам серьезно говори: валите отсюда. Сидели же на скамейке - идите, еще посидите.
- А мы уже насиделись, - заявил лейтенант. - Сдается мне, что ты грубишь и нарушаешь общественный порядок, имей ввиду - я при исполнении.
- Чего-о? Да мне на тебя начхать! Тоже мне... Я, если хочешь знать, сам тут при исполнении.
- Ну?! Ай-яй-яй... И что же ты исполняешь? - лейтенант глянул на Петрова и, подмигнув, строго добавил. Хулиганству у нас бой - понял?
- Ты меня на "понял" не бери, понял! - "памятник" еще раз огляделся по сторонам, потоптался, словно бы разминая затекшие ноги, и присел на корточки.
Его бронзовое лицо показалось Петрову знакомым. Где-то он его видел...
- Слушайте, мужики, дайте закурить, - сказал "памятник". Пятый день стою - уши пухнут.
- Да кто же тебя тут держит?! - лейтенант повысил голос. - Краской намазался, шляпа, тросточка: Что ты из себя идиота корчишь! Ты что - неформал?
- Слушай, заткнись, пока я тебя вот этой штукой по балде не огрел, - "памятник" погрозил тростью, потом демонстративно сплюнул, и плевок пролетал в опасной близости от головы Петрова.
- Ну-ка, слазь! - приказал лейтенант. - Слазь, говорю! Ишь ты, распоясался. Я тебе поплююсь! Слазь немедленно!
- А вот не слезу - что тогда?
- Вызову наряд милиции - они тебя живо снимут и поставят в другом месте.
- Плевал я и на тебя, и на них. Я памятник - понял? Выполняю общественные функции.
- А-а-а.., - протянул лейтенант, - ну, тогда - понятно. Тогда стой. Но только чтобы никаких антиобщественных проявлений - ясно?
- Заметано, начальник! А закурить дадите?
- Нет, мы не курим, и тебе не советуем... Памятникам в СССР курить запрещено. А детям - тем более.
Петров все никак не мог прийти в себя. С одной стороны, происходящее казалось ему смешным, а с другой, походило - на какой-то сюрреалистический фильм. С третьей же стороны, в этом памятнике было нечто зловещее. Какой-то намек на что противоестественное, окаменелое и нелепое. И бессмысленное.
Лейтенант же, казалось, ничего этого не чувствовал, а, наоборот, ему было интересно и весело играть роль недалекого стража порядка.
- Кстати, а чей ты памятник? - поинтересовался он.
"Памятник" ткнул своей тростью в мраморную доску:
- Читать умеешь? Читай.
- Тут написано - Петров.
- Раз написано, значит так оно и есть.
- А кто он, этот Петров?
- А твое какое деяо?
- Просто интересно, - продолжал лейтенант обхаживать "памятника", - Петровых вон сколько, а памятник не каждому ставят.
"Памятник" хмыкнул, уселся на постамент и свесил ноги. Потом снял шляпу, надел на трость и начал вертеть. Вид у него был довольно легкомысленный и бесшабашный.
- Интересуешься, значит? - сказал он. - Ладно, так и быть, скажу. Петров - это я.
- Ты?! Не понял!.. Вот этот Петров B.C., участник... это ты?
- Да, участник. А что, нельзя?
- Почему - нельзя... Можно. В чем же ты участвовал?
- В чем-нибудь, да уж непременно участвовал. А на вывеске и не значится ничего. Сказано - участник, вот я - он самый и есть.
- Ты что же, сначала поучаствовал, а потом сам и встал?
"Памятник" выразительно посмотрел на лейтенанта, потом покрутил пальцем у виска и сказал:
- Ну, ты, брат, совсем... Ни в чем я не участвовал. Подумай своей тупой башкой, как я мог быть участником, если я - памятник?
- Зачем же ты тут стоишь?
- Зачем памятники ставят. Чтобы помнили.
- А может быть ты просто так... Скульптурная группа.