Неожиданно Алина расплакалась, как маленькая:
— Что со мной происходит? Что?
— Наверное, луна во всем виновата.
Она успокоилась также внезапно, как и начала плакать. Вытерла мокрой ладошкой глаза, посмотрела на меня большими, очень красивыми глазами:
— Ты ведь Влад?
— Да.
— А я Алина.
— Знаю.
— Спасибо, Влад, если бы не ты, я бы уже разбилась. Только не считай меня чокнутой, пожалуйста.
— Я и не считаю.
— Как же! Разве нормальные девчонки поливают себя водой и ведут себя, как лунатики?! Я сама все понимаю, но… Честное слово, раньше со мной никогда такого не было!
— Утром во всем разберемся. А пока тебе надо переодеться в сухое и лечь спать. В каком ты номере остановилась?
— Двести тринадцатом. Может быть, эта цифра во всем виновата?
Я проводил Алину к ее номеру, она толкнула незапертую дверь, замерла на пороге:
— Только никому не рассказывай, что произошло. Хорошо?
— Конечно. Как хочешь.
Щелкнул замок, полутемный коридор опустел, я медленно побрел к своему номеру. Сладковатый запах исчез, а вместе с ним прошла и головная боль. Похоже, все неприятности происходили от этого ядовитого дыма. Вопрос состоял в том, была это случайность или кто–то сознательно хотел одурманить нас? Впрочем, раздумья мои продлились недолго – за спиной отчетливо послышались чьи–то крадущиеся шаги. Приключения продолжались. Я быстренько спрятался за лифтом, ожидая появления преследователя, а спустя мгновение уже схватил его за плечи, закрыл ладонью рот. Паренек из нашей группы, тот самый увалень, обожавший мороженое, сразу обмяк, даже не пытаясь сопротивляться. Я разжал руки:
— Зачем следил за мной?
— Отпусти меня!
— Уже отпустил. Как тебя зовут?
— Сашка.
— Влад.
— Слушай, здесь что–то не так. Ты заметил?
— В смысле?
— Ну… – он замялся, подыскивая слова. – Знаешь, когда я начал мыть руки, мне показалось, что из крана течет кровь. Как ты думаешь, это потому, что мы приехали в страну, где водятся вампиры?
— Чепуха. Вампиров здесь не больше, чем в других местах.
— Ты шутишь, а я серьезно. Мне, правда, весь сегодняшний вечер мерещились всякие глупости.
— Мне тоже. Ты почувствовал запах дыма?
Сашка только пожал плечами. Еще немного пообсуждав странные события этого вечера, мы разошлись по своим номерам.
2.
День второй. Полнолуние в «Замке Дракулы»
— Мам, теперь мы миллионеры! – Антон гордо потрясал пачкой румынских денег. – Это круто!
— Круто, — согласилась она. – К тому же они очень оригинальные.
Купюры и в самом деле выглядели довольно непривычно, помимо многочисленных нулей, мгновенно превращавших нас в «миллионеров», они были шелковистыми на ощупь и имели небольшие прозрачные окошки.
Туристы потихоньку концентрировались на площадке перед отелем, делились впечатлениями, а я внимательно всматривался в лица своих спутников, пытаясь угадать, тревожили их ночные кошмары или нет? Алина оживленно болтала со своими новыми приятельницами: Катей и Лизой, Максим с независимым видом прохаживался у автобуса, Сашка хрустел чипсами, Антон сражался с невидимым врагом, размахивая своей пластмассовой саблей. Короче, ребята выглядели, как обычно, а взрослые были так заняты обсуждением шведского стола, что не заметили бы и летающую тарелку, приземлившуюся прямо перед ними.
— Всем доброго утра и приятного путешествия, — когда мы заняли места в автобусе, приветствовал нас Иван Панфилович. – Тут многие интересуются, почему я так хорошо говорю по–русски, отвечаю: в Румынии живет довольно большая русская община, около ста тысяч человек. Это потомки староверов, бежавших из России от преследования церкви еще в семнадцатом веке. Мы сохранили свою культуру и язык, у нас даже есть свой депутат в парламенте. Ваш покорный слуга вообще был учителем русского языка и только на старости лет подался в экскурсоводы. Такие вот дела… А сейчас мы с вами направимся в монастырь Воронец, построенный молдавским господарем Штефаном Великим в 1484 году.
Я вновь уставился в окно, провожая взглядом пологие холмы, яблоневые сады и виноградники. В той, прошлой жизни Штефан был моим двоюродным братом, нарушившим клятву дружбы и предавшим меня. Теперь его называли великим и даже святым, начисто позабыв об этом «досадном пустячке» в его биографии.
— Влад, о чем задумался? – Сашка плюхнулся на соседнее сидение. – Нет, правда, о чем?
— Об истории.
— Скукотища. Лучше бы нам рассказали о вампирах и графе Дракуле.
— Дракула не вампир и не граф – он князь Валахии. А в этих местах Дракула действительно бывал. Еще в детстве он попал в плен к туркам, потом, выйдя на свободу, вынужден был скрываться здесь в Молдове.
— Все равно про вампиров интереснее.
Сашка знал о вампирах только из фильмов, а вот во внутреннем кармане моей куртки и сейчас лежал небольшой острый колышек. Я взял его с собой в поездку на всякий случай. После того, как мне однажды пришлось столкнуться с упырями я поклялся истреблять это кровососущее отродье и потому, как правило, не расставался со своим антивампирским оружием. Впрочем, за последние полгода мне не встретилось ни одного вампира. Так в реальности обстояли дела с живыми мертвецами, но Сашке об этом говорить, явно не следовало.
— Вот мы и на месте. Обратите внимание на фрески, украшающие наружные стены храма – такого вы нигде не встретите в Европе! Этим росписям больше пяти веков, они находились под палящими лучами солнца, их хлестал дождь и ветер, но они не утратили яркости. Секрет красок утерян, предполагают, что в них входили растертые в порошок драгоценные камни. Впрочем, сейчас вы все сами и увидите…
Иван Панфилович на удивление быстро для своего возраста покинул автобус, увлекая остальных к видневшимся неподалеку воротам монастыря.
Я не разбирался в живописи, а потому, меня поразили, прежде всего, миниатюрные размеры храма. Вокруг древнего здания расстилался ковер из разноцветных тюльпанов, пышно цвели какие–то желтые кусты, сверкали лазурью драгоценные фрески и небо, все было невероятно ярко, красиво, но как–то несерьезно, будто мы попали в игрушечную сказочную страну. Щелкали фотоаппараты, слышались веселые восклицания, но все смолкло, когда среди нас появилась молодая монахиня в черном облачении. Осмотрев пеструю толпу туристов, она начала неторопливый рассказ об истории монастыря Воронец, о том, что было изображено на украшавших его фресках.
— Здесь показана картина Страшного суда, — переводил ее слова наш гид. – Когда ангел закроет то окно, что вы видите в самой верхней части фрески, ход времени прекратиться и все мертвые восстанут из праха, чтобы ответить за свои поступки.
Катя и Лиза, вооружившись блокнотиками, записывали рассказ монахини, а мне, по правде говоря, было немного скучновато. Взгляд скользил по сторонам, уперся в огромное количество ржавых гвоздей, которые почему–то мирно отдыхали на газоне, устремился дальше… В самом храме я увидел портрет Штефана – человек, причинивший мне столько боли в прошлой жизни оказался толстым, рыжеволосым и весьма противным. Хотелось поделиться этим своим открытием с окружающими, но никто, кроме мамы, не знал, кем я был на самом деле и какую роль в моей жизни сыграл Штефан, а она уже покинула храм.
Я вышел из полутемного помещения, вдохнул полной грудью свежий весенний воздух, и тут на мое плечо легла чья–то рука – за спиной стояла проводившая экскурсию монахиня. Ее взгляд изменился, если прежде он казался равнодушным и сонным, то теперь в ее огромных зеленых глазах появилось необычное выражение – в них можно было прочесть и восторг, и удивление, и страх. Я, не отрываясь, вглядывался в ее лицо и в какой–то миг представил, будто смотрю в зеркало – это были мои глаза…