Однако за ним увязалась Джоан.
Стояло утро, но уже не раннее, накрапывал дождь, и, по своему обыкновению, солнце пряталось за серыми тучами.
Машина шла хорошо; наметив маршрут, пролегающий у подножия холмов, Стордал сумел миновать топкие болотистые места. Проезжая мимо ближайшего кургана, они с Джоан отчетливо увидели группу аморфов, не спеша передвигающихся на фоне деревьев. Существа, как водится, непрестанно меняли форму, то распластываясь в огромный блин, то образуя некую ветвистую композицию, видимо, подражая деревьям. В этих превращениях аморфы точно следовали друг за другом: сначала вырастал один, потом, по очереди, все остальные, — до тех пор пока склон холма не покрывался дюжиной стволов. Потом их ветви переплетались, густели, а листья превращались в чаши, собирающие дождевую воду.
— Они так пьют, — прервала молчание Джоан. Она произнесла это шепотом, словно боясь спугнуть аморфов. — Идет дождь, и они сразу его выпивают.
— Все может быть, — согласился Стордал. — Хотя, мне кажется, им сподручнее впитывать влагу, приняв форму мешка. — Он помолчал. — Хорошо бы понаблюдать за ними из укрытия, а то, попадая под наше влияние, они теряют непосредственность, и нам трудно понять, как работает механизм превращения.
Стордал обогнул холм, оставив аморфов позади. Он устремился на юго-запад, к следующему возвышению. «Блюдечки», которые он давил своим вездеходом, были в этих местах более сочными: из-под колес то и дело вылетали фонтаны брызг.
— На Земле есть похожие растения, — заметила Джоан. — Нечто подобное росло в садике у нашего дома. — Голос девушки прервался, потому что то, что она увидела прямо по курсу, у склона холма, и было домом…
Подъехав поближе, они обнаружили бревенчатый дом с трубой над покатой крышей. Дверь и квадратное окно были обращены в сторону гостей.
Когда Стордал и Джоан приблизились, навстречу вышел человек с обветренным лицом и густой бородой; стоя в дверях, он настороженно глядел на прибывших.
— Эй, Арнот, привет! — воскликнул Стордал, будто бы совсем не удивившись.
Тот пошел им навстречу, смущенно улыбаясь.
После первых рукопожатий Стордал решил, что его игру в «ничего особенного не случилось» нужно кончать. Уолш провел их в гостиную, обставленную по-деревенски: деревянный стол и стулья грубой работы, огромный камин, выложенный камнем. Одна из дверей вела, видимо, в кухню. «Интересно, где он взял инструменты для строительства, да и всякие предметы домашнего обихода?» — подумал Стордал. Ответ явился сам собой: дверь открылась, и в комнату вошла Кэти с кастрюлей, происхождение которой явно восходило к компании «Хедерингтон».
Джоан бросилась ей навстречу, они радостно обнялись. Не выпуская миссис Уолш из объятий, Джоан вглядывалась в ее лицо:
— Кэти, ты прекрасно выглядишь! Такая жизнь явно пошла тебе на пользу.
— Никогда раньше я не чувствовала себя так хорошо, — ответила миссис Уолш. — Мне кажется, причина — в местной пище.
В колонии ни для кого не было секретом, что Кэти Уолш неизлечимо больна. Этот факт стал известен уже после ее первого визита к врачу, через неделю после приземления на Мэрилин. Тут же встал вопрос: знали ли супруги Уолш о болезни, покидая Землю? У Кэти был рак желудка, и врач не обещал ей больше года жизни. Недели шли, Кэти все худела и чахла.
Потом Уолши уехали.
— Что вы здесь едите, Арнот? — спросил Стордал, оттягивая момент, когда придется перейти к тягостной теме побега этой пары.
— А что придется, — ответил зоолог весело. — Когда начинаешь искать, находишь многое. Растения, корни, разную живность. — Он показал на огромный копченый окорок, висящий на крючке у камина. — Кое-что из этого очень вкусно. Отобедаете вместе с Нами?
— Спасибо, не откажемся, — кивнул Стордал, подумав при этом: «Сидим здесь с Джоан, словно в гостях у родни».
Исчезнув за дверью кухни, Кэти вернулась с другими казенными кастрюлями, потом присела у камина и стала шевелить тлеющие поленья. Когда огонь разгорелся, она подвесила кастрюли на крючья, закрепленные в каменной кладке. Стордал задумчиво наблюдал за движениями женщины.
— Н-да, на этот домик ушла уйма труда, — заметил он. — У нас в колонии еще ни одной личной хижины не закончено. Как тебе это удалось, Арнот? — И тут же мысленно отметил, что стульев шесть. Для кого?
— У нас же уйма свободного времени, — улыбнулся тот. — Тяжеловато пришлось, конечно. И потом, еще многое не сделано: нет нормальной ванной и туалета, каменного колодца, дренажа для огорода…
— Не валяй дурака, Арнот. Вам явно помогали. Может, кто-то из нашей колонии? Друзья-добровольцы, а?
Уолш смущенно потупился.
— Ничего подобного. Когда надеешься на самого себя, поневоле находишь выход. Я опирался, так сказать, на местные трудовые резервы. Правда, Кэти?
Перестав помешивать содержимое кастрюли, Кэти обернулась. «Да она прехорошенькая», — подумал Стордал, глядя на ее раскрасневшееся от жара лицо.
— Нам помогали «гульки», — честно призналась женщина. — Мы называем так вот этих, что живут в норах на холме. Они, когда хотят, выглядят как люди и работают как люди. Никогда не устают, не капризничают. Не думаю, что у них развит интеллект, но они понимают речь и делают то, о чем их просишь. Это очень удобно. Мне иногда бывает стыдно их использовать, но Арнот говорит, что это нормально. — Она посмотрела на мужа с неподдельной преданностью.
— Мы их назвали аморфами, — сказал Стордал.
Уолш засмеялся.
— Звучит более солидно, чем «гульки», правда, Кэти? Ладно, отныне и вовек пусть будут аморфы. Вы, наверное, уже открыли их «защитный механизм»: они не просто делаются похожими на людей, они действительно становятся людьми, перенимая у «прототипа» человеческие черты, привычки, интеллект и даже память. Борюсь с искушением препарировать одного-двух, чтобы посмотреть, каковы они изнутри.
— Что же останавливает?
— Не могу переступить черту, Алекс. Я зоолог, и ты можешь представить себе, сколько животных я вскрыл. Но эти существа так похожи на людей!
Кэти состроила гримаску:
— А вы не можете поменять тему? Да и обед готов. — Она стала разливать содержимое кастрюли по керамическим тарелкам. — Я рада, что Арнот бросил эту неприятную работу. Алекс, лучше расскажи нам, какие новости в поселке. Позавчера я видела колонну машин, ты что, отправил партию в пустыню?
В таком духе и протекала застольная беседа. Уолши, избравшие добровольную ссылку, жадно интересовались «внешним миром». Стордала же гораздо больше интересовала еда: мясо (он старался не думать о том, что это ящер), приготовленное с чесноком, а также тушеные овощи двух видов. Одни напоминали корешки, и Уолш объяснил, что это вариант «блюдечек». Другие представляли собой вареные мясистые листья — те самые, которые попадали под колеса вездехода.
— А как вы определили, что эти растения съедобны? — спросил Алекс.
— Очень просто: попробовали, — сказал Арнот. — У нас не было выбора.
— При чем тут выбор? — Стордал воспользовался предлогом. — Разве вас плохо кормили в нашей колонии?
Уолш недовольно хмыкнул.
— А, вот ты о чем. После того что врач сказал про Кэти, нам незачем было оставаться. Мы хотели испытать судьбу без свидетелей.
— Скажи, а ты знал о ее болезни до отправки с Земли?
Явно смутившись, Уолш не ответил. Его выручила жена:
— Конечно, мы знали об этом. Но ведь если бы я легла на операцию, мы пропустили бы космический корабль. Однако уже в пути мне стало хуже. Тогда мы с Арнотом решили прожить остаток моих дней друг для друга. И, странное дело, с тех пор как мы уединились, я стала чувствовать себя гораздо лучше. Мне кажется, я вылечилась, хотя это и смахивает на чудо.
— Почему бы вам не вернуться в колонию, где врач сможет наблюдать Кэти?
— Ни за что! — ответил Арнот с неожиданной яростью. Потом стал извиняться за свою вспышку: — Прости меня, но ведь ее болезнь отступила именно тогда, когда мы уединились.
— Как хотите, — Стордал взглянул на часы. — Ну, а нам пора. Было очень приятно… — «Снова говорю не то», — подумал он.
— Арнот, держи с нами связь, ладно? Мы нуждаемся в твоей помощи, и я буду время от времени к тебе наведываться. Надеюсь, ты не откажешься нас консультировать; ты ведь теперь специалист по аморфам. А я отплачу натурой: инструментами, всякими «железками» — ну что там тебе нужно в хозяйстве…
— Согласен, — кивнул Уолш, протягивая руку, — увидимся.