— Слышь, дед, — забормотал айкидист, — ты мне в ногу стрельни, а я тебе потом ящик шампанского выставлю.
Старик сочувственно улыбнулся. — У мене, сынок, твое шампанское в писсуаре в сливном бачке содержится. И в аквариуме. Для рыбок. Только дохнут они. Каждый день меняю. Вот ведь рыба безмозглая — а жаль божью тварь, — дед заметно погрустнел. — Как глаза повылупливают — так у мене на душе и засвербит.
Тут же на ринге суетился фоторепортер. Он сфотографировал айкидиста и уже готовую фотографию подарил деду на память.
— Спасибо, — поблагодарил дед. — Подскочи, сынок, сегодня вечерком ко мне домой. С ведерком. Я тебе за труды маненько рыбки из аквариума отгружу.
Фотограф исчез. Прозвучал артиллерийский залп трехсекундной готовности, дед вскинул берданку, прицелился и с ударом гонга нажал на спусковой крючок. Айкидист упал. А дед, широко раскрыв рот и выпучив глаза, разглядывал свое ружье. Оно не выстрелило. Впервые за двадцать лет испытанная берданка дала осечку. В это время неубитый айкидист пришел в себя. С демоническим смехом он принялся скакать в своем углу, временами от радости теряя сознание. Вдруг он замер в неестественной позе и пристально посмотрел на деда.
— Шампанское в бачке, говоришь? На память, говоришь? — Он жестом подозвал фоторепортера. — Вот этого пня старого в анфас, профиль и со спины. — Он направился к деду. — И побыстрее!
Народ вокруг обрадовался, зашумел.
— Гаси, гаси его, старого!
— Убей изверга!
— Экспроприация экспроприаторов! — крикнул Спартак.
— Это ты чего? — спросил Олег.
— А это он его сейчас убьет, а цепь себе заберет.
Зал находился в предвкушении справедливости.
Но что-то было явно не так. Изуверы-зрители начали переглядываться, постепенно замолкать, и в наступившей тишине вдруг раздался жалобный стон. Дед сидел в своем углу ринга, раскачивался из стороны в сторону и заводил какую-то невероятно грустную, прощальную мелодию. Еле слышная вначале, она набирала силу.
Последние звуки древней былины потонули в слезах. Слезы были горькие, соленые и искренние.
— Хороша былина, — крякнул Олег, вытирая глаза.
— Хороша, — подхватил Спартак. — Вот в который раз ее слышу, а все плачу. И ведь не я один — все плачут.
— А… а где дед? — открыв рот от удивления, спросил Олег и показал на ринг. Там сидел только мокрый от слез айкидист и лежала ржавая берданка. — Неужто убег?
— А как же, убег, само собой. На то он и ветеран, а не айкидист зеленый. Но как пел, как пел…
Однако дед не совсем убег. Он тихонько уполз за запасным ружьем, но теперь уже возвращался, держа в руках новенький, блестящий винчестер. Айкидист понял свою ошибку, но было уже поздно. Тогда он прибегнул к последнему шансу: повернулся к зрителям, воздел руки к небу и высоким голосом завопил:
Но это не помогло — его никто не слушал, а Спартак даже презрительно пробормотал под нос: «Плагиат!»
Когда айкидиста унесли, диктор объявил следующую пару.
— В красном углу ринга — древнерусский князь Олег (Вещий). Дисквалифицирован за фальстарт.
— Эге, тебя, — хмыкнул Спартак.
Олега вывели на ринг и поставили в красный угол.
— В синем углу ринга, — продолжил диктор, — бывший гладиатор Спартак, руководитель авторского восстания в Древнем Риме, экс-чемпион Рима. Дисквалифицирован за фальстарт.
Тотчас появились мальчики для подавания мечей. Они принесли Спартаку и Олегу по огромному двуручному мечу. На ринг вышел рефери и призвал участников поединка следовать традициям благородного боя.
Толпа загудела: бой обещал быть славным. Тут и там послышались отдельные выкрики — изуверы делали ставки.
Прозвучал залп трехсекундной готовности. «Что-то я забыл, пронеслось в голове Олега. — Ага! Пора подумать о смерти.»
Но о смерти додумать опять не дали. Вместе с ударом гонга на ринг неожиданно выскочил какой-то коротышка со сморщенным воздушным шариком в правой руке и ткнул указательным пальцем левой в живот рефери.
— Поворачивай на Турцию, или взорву все к чертовой матери! спокойно, но достаточно громко, чтоб его услышали зрители, сказал коротышка.
— Ты кто такой? — так же спокойно спросил рефери.
— Террорист-угонщик! — торжественно объявил коротышка.
— А почему без оружия?
— А это что? — обиделся коротышка и дунул пару раз в воздушный шарик, который сразу принял грибовидную форму. — Сказано: поворачивай на Турцию!
— Надо посоветоваться с оргкомитетом, — заявил рефери и удалился.
Коротышка тем временем уселся посреди ринга и стал с любопытством посматривать то на Спартака, то на Олега. Его ехидная физиономия словно говорила: «А вот и не подеретесь!»
И точно: вместо рефери на ринг вышла длинноногая девица в открытом купальнике; она ослепительно улыбнулась и объявила:
— Однодневный тайм-аут! — потом сделала рукой этакий приглашающий жест и добавила: — Турция, господа!
И Олег без всякого перехода очутился на пляже. Напротив стоял Спартак. Никаких мечей не было, они остались на ринге. Спартак и Олег были в плавках, впрочем, как и все остальные изуверы, которые находились тут же. Под ногами был горячий песок, в двух шагах — море.
— Как это? — выдавил Олег.
— Техника. Я уже привык.
Привыкших было немало, и они уже занимали места ближе к воде.
— Что это? — спросил Олег.
— Турция, сказали же.
— А как это?
— Тьфу! — плюнул Спартак. — Ложись, загорай. Турция как Турция, какой-то там век. У оргкомитета здесь место, понял?
Олег не понял, но решил промолчать. Он улегся на песок и стал глядеть по сторонам.
— А кто это был там с этим… с грибом? — спросил он спустя какое-то время.