- Ты жулик. Клянусь Рукой Матери, я бы хотел... - сказал Курф.
- Что ты сказал? Ты думаешь, ты меня напугал, притащив сюда дракона? Поверь мне, против таких штучек есть законы.
- Базил никому не угрожал, - заметил Энди.
- Он на неделю вывел из строя старика Кувсли.
- Человек не пострадал Ему захотелось назвать дракона ящерицей, так лучше бы он делал это там, где этот дракон его не услышал бы.
Энди наклонился и обыскал карманы Кувсли. И через мгновение он уже стоял, держа в руках настоящие кости.
- Посмотри-ка, что у нас есть.
Фелп закусил губу. Два драконира - это Одно дело, но с Драконом его люди связываться не будут. И все же пятнадцать золотых - слишком большая сумма, чтобы отдать ее без борьбы.
- Думаешь, ты так просто можешь растрясти старика Фелпа Баньярда? Подумай-ка получше.
- Ты думаешь, будет дешевле, если дракон разнесет в щепки этот твой дом? - спросил Энди.
Фелп понял логику драконира. Дом принадлежал ему, Фелпу.
Свейн и Мануэль решили, что настал момент показаться и им, и тихонько выступили вперед из-за спины дракона.
- Еще двое! Вы что, чтобы запугать беднягу Фелпа Баньярда, привели сюда весь эскадрон?
- Просто выкладывай проигрыш. Мы бросали на шесть с тройным дублем. Пять золотых. Правила: тройная ставка за дубль.
Ты должен пятнадцать за тройной дубль.
Это была стандартная ставка за дубль в подобной игре. Фелп огляделся, ища пути к отступлению, но не нашел.
- Давай, Фелп. Выкладывай денежки, - сказал Курф.
Несчастный Фелп бросил на матрас кошелек, который недавно получил от Курфа.
Энди бросил кости и опять выпали две тройки.
- Шесть. Не смешно ли?
Они подобрали золото.
- Ну, похоже, все уладилось. Думаю, мы квиты, - сказал Энди, глядя Фелпу прямо в глаза. - А эти кости мы возьмем с собой.
Лучше не играй больше в такие штучки, а то мы ведь можем и вернуться.
- Мы расскажем Пурпурно-Зеленому. Возможно, ему захочется тебя на ужин.
Хвостолом весело фыркнул.
Глава 6
С вершины Сторожевой башни капитан Холлейн Кесептон наблюдал за ликующей компанией, возвращавшейся по Крепостной улице в Драконий дом.
Он подозревал, что внезапная просьба снять тридцать золотых со счета Базила Хвостолома в Марнерийском Торговом банке связана с азартными играми в нижней части города. Сержант стражи Холлейн немало потрудился, чтобы взять под контроль азартные игры в казармах и в Башне, но на остальной город его уже не хватало.
И тут как раз прошел слух, что дракон Хвостолом покинул Драконий дом и вышел в город. Это уже само по себе было необычно, хотя никоим образом не входило в противоречие с законом. Холлейн покончил с обедом и затем отправился на вершину Башни проследить за происходящим. Он подозревал, что любое дело, в котором замешан дракон, надолго не затянется.
Теперь, когда компания прошла ворота двора, расположенного У подножия Башни, и он увидел веселую важность на лицах парней и услышал их радостные победные возгласы, Холлейн с улыбкой отвернулся. Похоже, эта проблема уже решена. По крайней мере, если ребята не слишком сильно кого-нибудь потрепали.
Он вновь окинул взглядом весь город. В десяти тысячах окон светился янтарный свет. В свете луны слабо мерцали белые стены. Обхватив в объятия Марнери, в отдалении лежали темные воды гавани. Холлейн подумал, что город никогда еще не был таким красивым. За последнее время Марнери пережил несколько тяжких лет. Войны и военные экспедиции стоили городу много жертв и денег. За краткую Гражданскую войну с Аубинасом пришлось заплатить потерей твердого чувства единства, которое так долго объединяло города-государства.
Но теперь, после падения Эхохо, установился мир. Падмаса была побеждена и ушла в оборону. В Марнери оживилась все расширяющаяся торговля с Кенором. Его купцы держали постоянно растущий флот. Мир залечивал раны и возрождал чувства к белому городу, стоящему на берегу Лонгсаунда.
Холлейн улыбнулся, вспомнив, что сообщила ему жена: ксодские огнепоклонники подали прошение о разрешении строительства небольшого храма священного огня. Лагдален сказала, что это будет двадцать четвертый храм заморскому божеству в Марнери.
Город быстро становится обществом, в котором присутствуют все мировые религии. Лагдален нашла эту мысль несколько шокирующей. Ее город менялся, и в этом она ощущала какую-то угрозу.
Сам Холлейн рассматривал ситуацию скорее как любопытную, чем пугающую.
Вытянувшись вдоль северной стены города, ближе к Башне, сверкали зеленые огни, любимые в Квартале Эльфов. Великое искусство эльфов в металлургических ремеслах превращалось в большую коммерцию. Производство эльфийских клинков, топоров, прочего оружия и инструментов, равно как и металлических орнаментов, позволяло другим производствам увеличить число квалифицированных и полуквалифицированных рабочих.
В последние дни в городе царила суматоха, которая в основном была связана с решением столетней давности, в котором говорилось о необходимости поощрить лесных эльфов горы Красного Дуба заключить союз с Аргонатом. Больше ни один город не связывал себя так тесно с народцем эльфов.
Холлейн взглянул на юг и вздохнул. Несмотря на все эти хорошие новости, количество проблем не уменьшалось. Аргонат постоянно усиливал свое влияние благодаря силе Кадейна, одного из крупнейших южных городов. С населением, в четыре раза превосходящим население Марнери, Кадейн далеко разросся за границы своих старых стен. Марнери все еще стоял за каменными стенами, которые защитили его в черные годы Опустошения и войны с Мач Ингбоком, повелителем демонов.
Но теперь Марнери задыхался в этих границах. Близлежащие городки и деревни срослись в один большой пригородный круг, шел тот же процесс, который Кадейн пережил столетием раньше. Все граждане, живущие в стенах города, были равны, хотя, конечно, прекрасные дома на Фолуранском холме производили совсем не такое впечатление, как те, которые стояли в Западной гавани. Тем не менее, они все равно чувствовали защиту окружающих их стен и единый боевой дух Марнери. Сохранить живым такое чувство в городе, разросшемся, как Кадейн, будет непросто.
И Холлейн знал, что именно этот дух и стал главной причиной, из-за которой и проявилось настоящее лидерство Марнери в Аргонатском союзе. Марнери никогда не сможет поспорить с Кадейном количеством населения, сколько ни разрастайся.
Холлейна передернуло, он плотнее запахнулся от холодного ночного воздуха, повернулся и начал спускаться по лестнице во внутреннее помещение Башни. Город менялся, а с ним менялось и все остальное, и он почти ничего не может с этим поделать. Он продолжал спускаться, пока не достиг этажа, где располагались покои Тарчосов. Кивнув Хабу, служанке, он вошел и проследовал по залу в покои жены.
Он нашел ее сидящей на кровати и шьющей при свете свечей.
Его рубашки принесли из прачечной с частично разошедшимися швами, а он должен был одну из них завтра надеть. Прибыли сановники из Чардхи, королевства Хентилдена, и в честь них был назначен парад.
- Все в порядке? - спросила она.
- Когда они возвращались в Драконий дом, они орали во всю глотку.
Холлейн снял свой мундир и сел, чтобы снять сапоги.
- И все равно, Холлейн, я волнуюсь.
- За Релкина?
- Да. Интриги против него все множатся. Командир Хейс из первого полка Первого Легиона выдвинул обвинения и отказался их снять.