- О чем ты? - Повернулся к ней Мак.
- Умереть, - ответила она, опуская глаза, - и больше никогда не соприкасаться с тьмой.
Казалось, он побледнел от сказанных ею слов.
- Это было бы больше, чем смерть для нас. Для всех нас, для него. - Произнес он, имея в виду Нагару.
- Разве тебе было бы не легче знать, что я умерла, чем видеть меня такой? - Спросила Сэм.
- Чушь, - резко выдохнул Малькольм. - Мне было бы легче, если бы ты не мучила себя памятью своей последней человеческой жизни. Было бы легче, если бы в тебе не осталось ничего, кроме Мары. Если бы ты стала высокомерной и безразличной. - Он приблизился к ней вплотную, и в его глазах светилась боль.- Но ты приходишь, и в тебе так много любви, так много Сэм, ее глаза, ее улыбка, ее упрямство.
- Я и есть Сэм, пока не умру. - Сказала она, опуская голову. - Я пришла не для того, чтобы мучить тебя. А для того, чтобы встретиться с тобой и поговорить, чтобы ты знал, что со мной. Чтобы ты знал, что я дорожу тобой, что я ничего не забыла. Можешь казнить меня за это, Мак, но я не хочу расставаться с тобой.
- Твой друг оказался последним из детей света? - Малькольм сменил тему.
- Да, - кивнула Сэм. - Но он ушел, когда увидел нас с Дорианом, обвинив меня в предательстве. Он предпочел бы, чтобы я умерла.
- Он не понимал тебя. - Резко произнес Малькольм. - И это неудивительно, потому что он сам никогда не был человеком, он понятия не имеет, что такое тьма. Осуждает ее, не глядя, как принцип.
- Он - мое дитя. Если он так считает, это я создала его таким. - Произнесла Сэм.
- Я всегда считал тебя своим ребенком в чем-то. - Неожиданно произнес Малькольм, и горько усмехнулся. - Ты мне казалась такой маленькой и хрупкой.
Сэм не знала, что сказать, а повиснуть у него на шее она больше не имела права.
- Что ты думаешь делать с нами? Я ощущаю, что Нагара не возражает против равновесия. А единственное, что его явно нарушает - это наша раса.
- Ничего. - Сэм пробрало от одной этой мысли. - Я ничего не буду делать с вами.
- Благородно, - заметил Малькольм, - и глупо.
- Мак, - она наплевала на собственные запреты и подошла к нему вплотную, - я никогда не причиню тебе вреда. Ты дорог мне таким, какой есть. И я никогда не смогу считать тебя злом, или врагом.
- Даже если я уничтожу твое последнее дитя? - С вызовом спросил он.
- Даже. - Ответила Сэм. - Хотя ты должен знать, насколько сильно мне будет больно. - Сэм замолчала.
- Я знаю. Прости. - Сказал он, дотрагиваясь пальцами до ее лица и очерчивая линию ее скулы.
- Мак, если ты когда-нибудь захочешь увидеть свет дня...
- Ты сделаешь меня человеком? Мне нечего делать там, где нет человека по имени Сэм. - Обреченно произнес он.
- Мак, что я могу сделать? Скажи, и я сделаю.
- Отпусти меня. - Ответил он.
- Как?
- Я хочу, чтобы тьма поглотила меня.
- Нет! - Слова застыли на губах Сэм. - Пожалуйста, нет.
- Но это единственное, чего я хочу. - Ответил он.
- Мак, пожалуйста. - Он прижалась щекой к его плечу и заплакала.
- Не плачь, Сэм. - Он ласково провел рукой по ее волосам. - Ты не представляешь, насколько я люблю твои волосы и их запах, цвет твоих глаз, выражения твоего лица. Сэм, нельзя, чтобы эта пытка продолжалась вечно. Я хочу покоя.
- Я не могу, - простонала Сэм. - Я не могу больше никогда не видеть тебя. Никогда - это слишком долго.
- Может быть когда-нибудь, после долгого небытия, Нагара воскресит меня. - Сказал Малькольм, утешая ее.
- Ты сам в это не веришь. - Покачала головой Сэм, глядя в его глаза.
Он промолчал, но это было равносильно признанию.
- Я хочу отдать тебе одну вещь, - Мак подошел к столу и взял с него небольшую книгу в потрепанном кожаном переплете.
- Что это? - Удивилась Сэм, принимая ее из рук Малькольма.
- Твой дневник, - просто ответил он.
Сэм с недоверием и дрожью стала раскрывать книгу, но Мак остановил ее.
- Не надо, прочтешь потом. Я только хотел вернуть его тебе.
- Спасибо. Мак, я...
- Я тоже.
Сэм снова прижалась к нему, и на этот раз он обнял ее крепко в ответ.
Малькольм перебирал книги в библиотеке. Они были единственными, с кем он хотел попрощаться, кроме Сэм. Он всегда дорожил этими рукописями, фолиантами и старыми изданиями, зачастую существовавшими в единственном экземпляре в библиотеке Горолакса. Когда-то давно он подарил ему свои книги, потому что знал, что тот позаботится о них лучше, чем кто бы то ни было. Для Горолакса книги были его детьми, его жизнью, в то время как настоящей жизни он практически не знал, все время просиживая в подвале, в библиотеке. Малькольм проводил пальцами по знакомым корешкам, и прикосновения будили в нем старые воспоминания.
- Мак, - голос отразился от стен, и странное эхо поднялось к сводчатому потолку.
- Клер, не стоило приходить, - Малькольм был раздосадован тем, что она его отыскала. Он знал, что Клер в Готмунде, но надеялся, что ее благоразумия хватит, чтобы не встречаться с ним. - По-моему, мы уже обо всем поговорили в последнюю встречу.
- Если то, что ты едва не выставил меня из дома, может называться словом "поговорили", тогда да, мы отлично поговорили. - Клер начинала заводиться.
- Ты хочешь, чтобы я выставил тебя снова?
- Это не твой дом, Мак, это библиотека.
- Спасибо, я в курсе. - Ответил он, снимая с полки высокую толстую книгу.