-Лох-Несское чудовище это то, о чем мы сейчас говорим?
-Видимо, в этом озере рыба для него оказалась вкуснее, - улыбнулся Крузенштерн.
"Ты погляди, а у нас появилось чувство юмора" - не без удовольствия отметила про себя Лена.
-Скажи, а почему именно тебя послали перехватить у Шакера книгу Коры?
-Потому что я был его учеником и как никто другой знаю, на что он способен.
-Что? Как такое возможно? Ведь он же ненавидит эльфов?
- Он маг, -ответил эльф так, как будто этим объяснял все. - Искусство магии и ворожбы он постигал своим умом, упорством и знаниями. Он сильный маг. Как-то он попросил у Мендб в ученики способного молодого эльфа. Королева, не желая раздражать его, согласилась удовлетворить его просьбу, и выбор пал на меня. Я старался быть прилежным учеником, но скоро понял, что Шакеру вовсе не нужен ученик. Он попросту изучал меня. Ему важно было понять эльфийскую природу волшебства, с которой мы рождаемся на свет. Он уже тогда, что-то замышлял. Помнишь, я говорил тебе, что он полукровка. Шакер рожден от эльфийки и знатного рыцаря и потому, не обладая природной способностью к волшебству, овладел знаниями магии, самостоятельно постигая ее. Он рос среди нас. Его воспитали эльфы, клана его матери.
- И конечно вы не раз и не два, напоминали ему, что он полукровка? - иронично заметила Лена.
- У эльфов не в чести скрывать правду и он, должен был знать ее.
- "В поисках правды, мы иногда удаляемся от истины"
- Кто это сказал? - повернулся к ней эльф.
- Наш мудрец, а ваши мудрецы умудрились собственными руками создать себе сильного врага, который создал им уйму хлопот. Чистоплюи.
- Почему ты все время оскорбляешь мудрейших? И почему все время позволяешь себе подвергать сомнению их решения? Как ты, не прожив даже половины века, можешь понять ход их отточенных долгим жизненным опытом, мыслей?
- Где уж мне понять твой хваленый Совет мудрецов, если они посылают к могущественному, безжалостному магу-садисту, с которым не связывается даже королева, какого-то ученика.
- Я же тебе объяснял, почему!
Они опять начали кричать друг на друга. На них со своей скамейки недовольно уставился, разбуженный их руганью, бомж.
-Хорошо, - попыталась сбавить обороты Лена. - Скажи, что будет, если ты не одолеешь Шакера? Что?
-Меня накажут.
-Как?
-Казнят, - пожал плечами эльф, не глядя на нее. - Я буду обвинен в том, что помогал Шакеру, потому что, будучи его учеником и не предупредил Совет о его замыслах выкрасть Кору.
-Мудрецы! - выругалась Лена и, соскочила с перил. - А?! Каково! У нас это называется найти стрелочника.
Эльф ничего не ответил. Подошла электричка. Они, вошли в нее раздраженные, недовольные друг другом, молча заняв место у окна. Крузенштерн сел так, чтобы сохранять между ними дистанцию и все время следил за тем, что бы невзначай, случайно не коснуться Лены. На каждой станции народа в вагон набивалось все больше. В город возвращались усталые дачники. Стало тесно и душно. Мерное покачивание вагона убаюкивало, и Лена не заметно для себя задремала.
-- Проснись - негромко сказали над ней, она открыла глаза и, обнаружила себя тесно прижатой к Крузенштерну. Ее голова лежит на плече эльфа, а он, поддерживая, обнял ее за плечи.
Сонно моргая, она подавила зевок и, огляделась. Да уж, трудно принципиально выдерживать дистанцию, когда тебя, не считаясь с твоими деликатными и тонкими чувствами, бесцеремонно подвинула тучная тетка, занимавшая сразу два сидячих места. Эльф смирился с этим, потому что даже ему было понятно, что выдерживать целый час на опухших ногах подобный вес вместе с хозяйственными сумками - мучение, а потому он с дремлющей Леной потеснился к окну. И все равно оба, своим молчанием продолжали держать эту дистанцию по отношению друг к другу.
Сойдя, с электрички и миновав привокзальную площадь, они остановились у таксофонов. Крузенштерн молча следовал за Леной, стараясь не потерять ее в толпе, и вопросов, слава богу, не задавал. Лена раздумывала, как им лучше поступить: позвонить в милицию и рассказать о Шакере? Но они начнут разбираться и конца их разбирательству не предвидеться. Или же прежде позвонить на работу и успокоить Ангелину Ивановну? Она, наверное, сильно волнуется. Да и Любаше не плохо бы дать о себе знать. В конце концов она остановилась на последнем варианте.
- У тебя еще остались монетки?
Крузенштерн послушно выгреб из кармана целую их пригоршню. Опустив одну из них в щель автомата, Лена отстучала по его клавишам номер.
- Слушаю, - отозвались после третьего гудка.
- Любаша?
-- Ты? - испуганно охнула подруга и, понизив голос, зашептала: -
Во что ты умудрилась ввязаться, идиотка?! Вчера к нам милиция заявилась, и о тебе выспрашивала. Начали передо мной трясти твоей сумочкой: мол, узнаю я ее, или нет? Я естественно, заявила, что понятия не имею, чья она, а с тобой знакома, постольку поскольку, мы раскланиваемся при встрече на лестничной площадке: здрастье и до свидания. А они мне начали по ушам ездить, якобы сумочка твоя была найдена на месте преступления, чуть ли не рядом с трупом. Прикинь?
- Это не я!
-- Понятно дело, не ты, - фыркнула Любаша. - Уж кому об этом знать
как не мне. Ты вон, продавщицу завернувшую тебе не тех пуговиц лишний раз потревожить боялась, не то, что убить кого-то. Мы со Славой подумали: езжай-ка к нам на дачу и укройся там, пока менты настоящего убийцу не задержат. Деньги-то у тебя есть?
-- Любаш, я тебе перезвоню, - и Лена повесила трубку. Ей нужно было
отдышаться, немного успокоиться и поразмыслить над тем, что она только
что услышала, от тарахтевшей как пулемет Любаши, а уж потом принять
какое-нибудь решение. Крузенштерн, примостившись у одного из столиков
привокзального кафе, читал газету, попивая чай из пластикового стаканчика. Судя по сиротливо свисавшей разноцветной бирке заварочного пакетика - это был "Липтон".
- Откуда она у тебя? - подошла к нему Лена, кивнув на газету.
-- На столике кто-то оставил. Я подумал, что если она никому не нужна, то можно взять почитать. Я положу обратно.
-- Ладно, не переживай. Читай, сколько хочется. Она, действительно, уже ни кому не нужна.
-- Прочти вот здесь, - он протянул ей газету, сложенную так, что в глаза сразу бросалась колонка криминальных новостей. Лена быстро пробежала глазами по мелким строчкам газетного текста, потом, выхватив газету из рук Крузенштерна, прочла ее еще раз - внимательнее. В небольшой заметке, сжато, без подробностей сообщалось, о том, что этим утром, на выезде из города к Аэропорту, были найдены тела двух мужчин, примерно тридцати лет. У обоих сломаны шейные позвонки. Где-то к полудню на северной автостраде, в противоположном конце города, обнаружены еще три мужских трупа со сломанными шеями. Следствие выдвинуло предположение, что, судя по схожести преступлений, они совершены одними и теми же людьми. Корреспондент был склонен видеть в этих преступлениях, начавшийся в городе передел власти, поскольку трое убитых на северной автостраде принадлежали к группировке крупного бизнесмена Батаева И.А.
- Дай монетку, - и, получив ее, Лена поспешно вернулась к таксофонам.
-- О, боже! Ленка! - запричитала Света узнав ее голос. - Слава богу, наконец-то ты объявилась. Мы тут места себе не находим, гадая, что с тобой и куда ты пропала. Особенно после прихода милиции.
-- Они и в библиотеку приходили? - расстроилась Лена.
-- Ага! Ввалились, и давай по библиотеке шарить. Думали, что ты где-то здесь прячешься, придурки. Читателей распугали, допрашивали кто к тебе приходил, да о чем вы говорили и что ты вообще в подвале делала, и в каких отношениях ты была со Львом Кирилловичем. Тут какой-то мент расстарался и приволок из подвала обугленное ведро. Ангелина начала глотать валидол, а Юлия Петровна впала в шок, узнав, что ты причастна к убийству этого Льва Кирилловича. Короче, после визита милиции, здесь одна только я и функционирую.
-- Свет, ты веришь в то, что... словом, что это я... виновата в смерти Льва Кирилловича?
- С ума сошла... Конечно, если только он не был извращенцем и