— Я тебя научу, как, — тихо перебила Саффа.
И таким тоном она это произнесла, будто смертный приговор себе подписала.
— Лин, если ты не хочешь мне помочь, я тебя не заставляю! — оскорблено сказала Иоханна. — Юсара с собой возьмем!
— Да, что он может, этот ваш Юсар? Он же в опасной ситуации забудет, как колдовать! — возмутился я. — Придумали тоже, Юсара! Вы еще Пардока Огнеметовича с собой возьмите! Затейники, растудыть вас всех в печенки!
Одним словом, убедили они меня, что я должен к ним присоединиться.
Мне не очень понравилась идея отправить с этой сладкой парочкой Лина. Я еще после его путешествия в Нижний мир в себя не пришла. До последнего надеялась, что он категорически откажется. Но нет, он все-таки дал себя уговорить! Надеюсь, на этот раз хотя бы без ранений обойдется.
Интересно, а как бы вся эта затея понравилась Аннет, которая сейчас гостит у родственников? И что она скажет, когда вернется? Наверняка, обидится на Валя, за то, что в ее отсутствие принял единоличное решение, касающееся их дочери. Это государственные дела, по мнению Аннет, он может и один решать. Да, повезло все-таки мышу этому, что не я в свое время его женой стала. У меня бы он порешал, пожалуй.
Кира определили превращать прямо сейчас, чтобы у него было в запасе время освоиться в собачьем теле.
Я залюбовалась Терином, выплетающим сложное заклинание, которое должно было не только превратить Кира в собаку, но и скрыть от глаз других магов тот факт, что он превращенный. Я и не знала, что оказывается это скрыть можно. Интересное заклинание получается. Надо будет потом спросить у деда, могут ли предметники так же делать. Мало ли, вдруг пригодится.
Смотрю на Кира и не понимаю, плакать мне или смеяться. Ну, я всегда любила собак. И Кира я тоже люблю. Только любовь эта, простите, разная. А сейчас вот стоит напротив меня псина. Красивая такая псина — серая, крупная. Широкая грудь, толстые лапы. Выразительная морда с длинным носом и стоячими ушами. На волка похожа, только крупнее, корпус длиннее немного и форма ушей другая.
— Ну, как? — странным таким голосом проговаривает пес, и тут я окончательно осознаю, что это — Кир. Мой любимый Кир. Именно он стоит передо мной на четырех лапах, раздраженно помахивая хвостом. Я хихикаю.
— Отлично, — говорю, — только ошейника не хватает.
Терин нервно вздрагивает и глядит на меня с недоумением.
— Ну, он же домашняя собака, — поясняю, — а иначе его точно за волка примут.
Кир со вздохом садится. Его хвост продолжает подрагивать, уши прижимаются к голове. Я точно к этому не привыкну.
— Кир, полай! — радостным голосом предлагает отец. Юморист, тоже мне.
— Гав! — мрачным голосом произносит Кирдык и косится на меня. А мне что делать? За ушком его почесать?
— У тебя как-то ненатурально, получается! — заявляет Вальдор. А я вот смотрю на него и думаю — ну не был бы он моим отцом — точно бы убила. Я и так-то с трудом привыкла к тому, что он выглядит моим ровесником, так у него, похоже, еще и уровень мышления к его возрасту скатился. То есть, не как мужчина пятидесяти с лишним он сейчас себя ведет, а как мальчик двадцатипятилетний! А он еще и над Киром издевается!
Впрочем, Лин Эрраде недалеко от него ушел. Тоже стоит и хихикает.
— Так тебе, авиатору недобитому, — говорит он, — и надо. Будешь знать свое место.
Кир рычит. Да и я тоже.
— Лин, — говорю, — еще раз, и я тебя так закопаю, что ни один некромант не воскресит. Это раз. И хватит уже ехидничать. Вам вместе предстоит кучу времени провести — это два. И вообще, мне надоело уже вас мирить — это три.
Кардагол только раздраженно взмахивает руками.
— Это уже скучно, — заявляет он, — сейчас я вас всех отправлю, и выясняйте отношения там.
— Стоп! — кричит отец, — договаривались на завтра. И мы легенду не придумали.
— И в самом деле, — вмешивается Терин, — их первый же патруль остановит и попытается расстрелять.
— Вот! — вмешивается Вальдор, — а оно нам не надо!
Кардагол задумчиво выпячивает нижнюю губу.
— Ну да, — медленно проговаривает он, — мой патруль бы точно расстрелял. Я сам такое указание дал. В свое время.
— Ну, в самом деле, что за ерунда! — говорит Дульсинея, — давайте не будем мудрить! Бедная девочка — знатная дама, на нее напали… Кто там на нее мог напасть, Кардагольчик? Остались вот только собака и… кто там остался…
— Слуга! — с готовностью заявляет Кир.
— Кто?! — верещит Лин.
— Слуга, — игнорируя его, продолжает Дуся, — они заблудились, а тут войска… Все понятно!
Отец задумчиво потирает подбородок. Терин морщится. Кардагол загадочно улыбается. Кир ухмыляется так ехидно, что это заметно даже по его собачьей физиономии. Один Лин недоволен.
— Не хочу быть слугой, — ворчит он.
— Прости, — говорю, — дорогой, но на моего жениха ты никак не тянешь. А иначе просто неприлично.
— Решено! — заявляет Дуся, — можно отправляться.
И тут мне в голову приходит неожиданная мысль.
— Подождите, — говорю, — а одежда? Я не знаю, как тогда одевались.
— В книгах посмотри, — хмуро советует Терин, — только учти, времени у нас мало. Между прочим, Эрраде захвачено. И так мы Кира тебе отдаем.
Кир скалится и довольно машет хвостом. Нравится ему, заразе такому, что его отдают. Причем неохотно. Вот же вояка.
— А я, — заявляю, — прекрасно могу и без Кира туда сходить. Только с Лином. Воюйте здесь на здоровье.
Кир недоброжелательно на меня смотрит. Кстати, что любопытно, глаза у него не карие, как положено нормальной собаке, а серые. Странный эффект. Хотя, что странного? И у меня они в бытность кошкой оставались голубыми. Надо бы Лина в кого-нибудь превратить. Ради эксперимента. Может, на нем, разноглазом, этот фокус не сработает.
Дуся весело фыркает:
— Ладно, Ханна, пошли в библиотеку. Выберем тебе наряд по книжкам, пока некоторые тут тебя не загрызли.
Глава 3
Переместились мы в библиотеку. Я это место хорошо знаю, еще в первые дни, как попала в этот мир, ее изучила. От скуки. А потом книжечку с картинками здесь стырила — "Тысяча и одна поза шактистанских наложниц". Она на шактистанском языке написана, так что пришлось Терину переводить для меня. Мы ее год после свадьбы изучали. Из любви к искусству. Одним словом, с зулкибарской библиотекой у меня самые теплые воспоминания связаны. Еще прелесть ее в том, что здесь пепельницы стоят. Не знаю зачем, для красоты наверно. В этом мире считается, что курить неприлично. Такое позволено только гномам, ну и еще пифиям, которые впрочем, вовсе не табачком балуются. Но мне-то на приличия плевать с высокой колокольни. Так что я удобно устроилась в кресле у стола и радушно указала принцессе дымящейся сигарой на второе кресло:
— Садись, Ханночка, чувствуй себя как дома.
— Я и так дома, — напомнила она и села. Нервничает, наверно, девочка наша.