К моему великому изумлению, черта и след простыл, или, может, он спрятался где-нибудь - не знаю, тогда его судьба перестала меня волновать.
Я оделся, и мы вышли из квартиры. Вещей я не взял - не велели.
Когда мы спускались по лестнице, дворник Рахимов, подгоняя, больно ткнул меня кулаком в спину и зло просипел: "У, буржуй, твою мать, догулялся, шайтан!", и я ничего не посмел ему возразить.
Через семнадцать лет я вернулся домой, снова стал работать по специальности, и, казалось, тот давнишний случай навсегда отошел в небытие.
Я уже почти забыл о нем.
По крайней мере попытался это сделать, чтобы на меня впредь не смотрели косо.
Как-то принято считать: людская память существует для забвенья.
Но вот третьего октября восемьдесят седьмого года в десять вечера я вновь сидел в своей квартире, наслаждаясь тихой сытой жизнью и предвкушая новые в ней перемены - к лучшему, конечно, не иначе! - как вдруг в передней прозвучал раскатистый звонок.
Я открыл дверь.
На пороге стоял человек преклонных лет, элегантно одетый, с "дипломаткой" в руке.
Он шагнул в переднюю и приподнял шляпу.
- Добрый вечер, - сказал он. - Я - черт.
Все же память - удивительная штука: несмотря ни на что, я узнал его сразу.
- Добрый вечер, - сказал я сухо. - Вы - тот самый черт?
- Да, - ответил он и улыбнулся мне улыбкой преданного друга. - Я так и не попался тогда. Хотя и мне жилось несладко. Потом, правда, все наладилось...
- Рад за вас. У вас ведь там сейчас тоже - восемьдесят седьмой? И вам тоже, как и мне, хорошо, не так ли?
- Да, - согласился он и почему-то погрустнел. - Пустите меня переночевать...
- Что? - изумился я. - Теперь-то - зачем?
- Пустите. Вы же порядочный человек. Вам...
Но он не успел договорить.
В дверь снова позвонили.
Я открыл.
На лестничной площадке стоял совершенно незнакомый человек, тоже элегантный, тоже с "дипломаткой" в руке.
- Вы ко мне? - спросил я.
- К вам.
- Заходите.
Он прошел в переднюю, но на черта не обратил ни малейшего внимания, словно того здесь и не было вовсе.
- Добрый вечер, - сказал незнакомец. - Я - ангел.
Признаться, такой поворот дела не слишком меня удивил.
Если пожаловал черт, то отчего б не заглянуть и ангелу, в конце концов?
- Я вас слушаю, - сказал я, разглядывая нового гостя: и вправду, вокруг его головы обозначалось некое потустороннее сияние, тогда как под шляпой черта росли отменные кривые рожки - на них я насмотрелся еще в тридцать седьмом...
- Пустите меня переночевать, - робко попросил ангел.
- Да что вы, право, - сговорились?! - неожиданно взорвался я.
- А кто еще? - с беспокойством спросил ангел.
- Кто-кто!... Черт, разумеется!. Вон - стоит.
- Не вижу, - строго произнес ангел.
- Не видите?
Но тут вмешался черт.
- Понимаете, - не без охоты пояснил он, - у нас уже с незапамятных времен стало традицией игнорировать друг друга, со временем традиция перешла в привычку, а привычка - в свойство организма. Обращаться между собой мы можем теперь лишь через посредство людей.
- Вон оно что, - закивал я. - И вы, значит, оба хотите у меня остаться? До утра?..