мы сейчас должны были бы поступить? Жизнь — это не свод расписанных правил.
Не железнодорожная колея, с которой свернуть можно только на стрелке,
и то при условии, что стрелочник ее перевел. Жизнь — это дорога с тысячей
перекрестков. А для кого-то жизнь вообще лес. Там нет даже тропинок. Куда
ни пойдешь, везде деревья. И не знаешь, в каком овраге тебя ждет медведь.
— Да. Тяжело, — картинно наморщился Вовка. — Но у нас появился шанс. Юра
получил книгу.
Стас резко обернулся и посмотрел на Вовку. Он не поверил своим ушам. Он
хотел сказать: «Повтори», но не сказал.
— У нас мало времени, профессор. Нужно идти.
Дом был похож на гигантскую башню, если смотреть на него со стороны, и
на гигантский колодец, если, стоя во дворе, поднять глаза к небу. В этот
колодец можно было попасть лишь через две арки, зиявшие в противоположных
стенах. Было тихо и пустынно. Дождь закончился, свинцовое небо все еще
давило на землю, порывы холодного ветра хозяйничали от имени осени. Обломки
мебели, битый кирпич, мусор валялись на асфальте. Ветер не спеша прогнал
через весь двор кусок старой киноафиши.
— Он где-то здесь, — сказал Вовка, осматривая окна и надеясь увидеть в
них какой-нибудь знак Топоркова.
Стоя посреди двора, профессор осмотрелся. У одного из подъездов, того,
что был слева, не было двери. Дверь правого была приоткрыта и чуть покачивалась
от порывов ветра. На Стаса нахлынуло странное ощущение пустоты. «Наверное,
в космосе похожие ощущения, — подумал Егоров, медленно поворачиваясь и
всматриваясь в окна. — Он наполнен миллиардами звезд, но вокруг тебя вакуум».
Во двор ленивой походкой вошел толстый серый кот. Замерев, он оценил взглядом
незнакомых людей и через несколько секунд пошел дальше по своим делам.
Десять минут шестого. Топорков должен был их ждать во дворе. У профессора
появилось дурное предчувствие.
— Пришли?
Вовка и Стас обернулись. От подъезда, в котором не было входной двери,
вышел Юра. Он изрядно вымазался в цементе, саже и битом красном кирпиче.
Лицо его было усталым и довольным. Такое бывает, когда человек заканчивает
тяжелую, нудную работу, которую сотню раз хотел бросить, но все же не
бросил и теперь понимает, что больше ничего делать не нужно. Юра подошел к друзьям и посмотрел сначала на Вовку, потом в глаза Стаса.
— Ну что, очкарик, — улыбнулся Юра. — Гору мы своротили. Теперь давай
разбираться, зачем нам это было нужно.
— Чтобы спасти вселенную.
Все обернулись. От арки, левее подъезда, из которого вышел Топорков, медленно
шел Луиджи. На нем был незастегнутый черный плащ, Вовке, Юре и Стасу показалось,
что под плащом Луиджи что-то прячет. Руки Луиджи держал в карманах плаща.
— Луиджи? — удивился Стас.
Точнее сказать, Егоров не столько удивился его появлению, сколько в очередной
раз просто растерялся. Он предполагал, что, как только книга будет у него
в руках, и Луиджи, и Гиппарх, и Лютиков обязательно придут к нему. Но
сейчас книги у него еще не было. Больше того, он пока что даже не знал,
где она.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Стас.
Егоров понимал, что задал самый глупый вопрос из всех возможных, но ничего
другого он спросить не мог. А что-то спросить было нужно.