— Возможно, вы и правы, но для меня как историка она кажется бесценной.
— Вам эта книга не нужна, — настаивал Евгений Борисович. — Голубчик, продайте
ее мне и забудьте все неприятности, которые ей сопутствовали. Что вы,
в сущности, за нее так держитесь? Все записи сделаны, скорее всего, на
староитальянском языке, повезет, если на латыни. К тому же они наверняка
зашифрованы. Я знаю, у вас большие успехи в староитальянском, но вот шифр…
Книгу будет не так просто прочесть. Опять же претенденты, наверное, донимают.
Не ровен час компетентные органы заявятся и отнимут, книга-то краденая.
Если рассудить трезво, то при тех или иных обстоятельствах вы все равно
ее потеряете. Бессмысленно надеяться на иное. А так получите кругленькую
сумму на очень симпатичный счет, который я уже открыл на ваше имя в Австрийском
банке, и живите где-нибудь в райском уголке в свое удовольствие. Ни о
чем не беспокойтесь и занимайтесь историей. Ведь, ей-богу, заслужили,
Станислав Валерьевич.
— Все-таки странно, что вы пришли ко мне с подобным предложением. Ведь
вы же знаете, что я не занимаюсь продажами антиквариата.
— Ничего странного. К вам все равно придут. Не я, так другие. И в конце
концов вы решитесь продать книгу. Но разве можно доверять незнакомым людям
в таком щепетильном деле? А меня вы хорошо знаете. Может, лично мы знакомы
не много, но зато как коллекционера… Моя репутация должна быть вам очень
хорошо известна. Может, вас пугает сумма, которую я готов заплатить? Это
пустое. Унижать хорошего ученого ничтожной суммой за вещь, которая в его
глазах бесценна, — это глупо. Больше вам никто не предложит. Это все пустые
разговоры, что кто-то заплатит больше, уж поверьте мне.
— Жаль, что у меня нет книги.
— Я понимаю, наверное, вам нужно посоветоваться с компаньонами, — не отступал
коллекционер. — В таком деле без помощников никак нельзя. Я вас не тороплю.
Посоветуйтесь. Надо как следует взвесить все «за» и «против». Сегодня
вечером я позвоню вам.
— Евгений Борисович, вы зря теряете время. У меня нет книги, и в ближайшем
времени я не надеюсь ее получить.
— Не спешите говорить «нет», Станислав Валерьевич, — медленно сказал коллекционер.
— Бывают такие предложения, которые сколько раз не обдумывай, а сказать
все равно лучше «да».
— Вы мне угрожаете? — улыбнулся профессор и поднял брови.
— Да, Станислав Валерьевич, — обреченно вздохнув, подтвердил коллекционер,
— угрожаю. А как же без этого. Если дела обстоят очень серьезно, то я
не имею права скрывать это от вас. Может, вы просто не до конца понимаете
всей важности вопроса? Так спешу вас уверить, что вопрос очень важен.
Речь идет буквально о жизни и смерти.
— Нет-нет, я все прекрасно понимаю, — так же обреченно вздохнул профессор.
— И знаете, я только что взвесил все, что получу и что потеряю.
— И что же вы мне ответите?
— А идите-ка вы в… — профессор поднял вверх руку на манер Ленина, —
к проктологу. Он дорогу знает. Извините, любезный, у меня лекция.
— Жаль, — сказал коллекционер.
Евгений Борисович поднял шляпу, чуть поклонился и, развернувшись, пошел
к машине, которая все это время ехала чуть позади.
Поднимаясь на второй этаж, профессор не мог не думать о только что состоявшемся разговоре, и он ему очень не нравился. Коллекционер был слишком уверен,