— Да, — довольно сказал Евгений Борисович. — Можно сказать, что удалось.
Процентов на восемьдесят.
— Я рад за вас. Обычно музеи и галереи сами обмениваются, без посредников,
но вы выдвинули просто гениальную идею создать базу данных по экспонатам,
которые одни хотели бы обменять, и примерный список того, что хотели бы
получить другие.
— Честно говоря, альтруизма в этой затее мало. Прежде всего я преследовал
свои интересы. Посредством двойного, а иной раз и тройного обмена я заполучил
в свои коллекции великолепные экспонаты. Кстати, теперь могу без ложной
скромности заявить, что моя коллекция монет самая полная в мире. До абсолютно
полной в ней не хватает трех десятков образцов, но, если учесть, что половина
из них утеряна для науки навсегда, то… мои дела обстоят не так уж плохо.
— Я рад за вас, — улыбнулся Стас.
Возникла небольшая пауза. Егорову показалось, что коллекционер не решается
ему что-то сказать, и осознавать это было довольно странно. Евгений Борисович
слыл человеком с железной волей, тонким вкусом и полным отсутствием ложных
предрассудков. Если ему было необходимо сказать нелицеприятные вещи, то
он говорил их не стесняясь. Как хирург, который очень часто делает пациенту
больно, чтобы потом ему было легко.
— Если возникнет необходимость по работе… милости прошу, — улыбнулся Евгений Борисович. — Буду рад показать вам все, что лежит в моих чуланах.
Вы, наверное, торопитесь на работу?.. А у меня к вам дело, и, чтобы вас
не задерживать, я все расскажу по дороге.
Дождь, кажется, закончился. Евгений Борисович сложил зонт и, опираясь
на него, как на трость, шел рядом с профессором, взяв его под руку.
— Так что же у вас за дело? — спросил Егоров.
— Я думаю, вы уже догадались. Последнее время к вам наверняка многие обращались
с подобным предложением. Я слышал, у вас есть книга Бруно.
Профессор и коллекционер посмотрели друг другу в глаза. Профессор понял
что все-таки он ошибся. Было лукавство в глазах. Было. Просто старичок
прожил длинную и содержательную жизнь, чтобы запросто выдавать свои мысли
собеседнику.
— Кто же это вам сказал?
— Станислав Валерьевич, вы же прекрасно понимаете, что я не назову источник
информации.
— Вас ввели в заблуждение, Евгений Борисович. Этой книги у меня нет. Хотя
не скрою, я бы многое отдал, чтобы взглянуть на нее.
— Если сейчас нет, то она будет у вас в ближайшем будущем. Я слышал, вокруг
нее уже совершено много преступлений. Станислав Валерьевич, я не буду
говорить, что она приносит несчастье, это каждый решает сам, но все-таки
задумайтесь над этим обстоятельством. Да и мне она нужна вовсе не для
библиотеки. У меня есть покупатель на этот фолиант, и он готов заплатить,
на мой взгляд, прямо-таки астрономическую сумму. Немыслимо астрономическую.
Вы знаете, сколько стоили последние раскопки в долине фараонов?
— Да. Колоссальная сумма.
— За те деньги, что мне предложили за книгу, эту долину можно перекопать
вдоль и поперек. Причем дважды. И я готов предложить вам пятнадцать процентов.
— Книга для простой домашней библиотеки не может стоить таких денег, —
заметил профессор.
— Вещь стоит ровно столько, сколько за нее готовы заплатить. Как говорится,