Голос у Совы был немного высоковат и говорил он с каким-то акающим акцентом.
Признаться, самого Зямушкина Юра никогда не видел и даже не знал, как
он выглядит. Могло так статься, что за столом сидел не он.
— А кто тебе сказал, что я его возьму?
Сова затянулся и выпустил к потолку три геометрически правильных кольца.
— Так и быть. Сделаю вид, что не слышал. Тебе чего здесь надо?
— Орлов разве не звонил? — удивился Юра, всем своим видом пытаясь показать,
что ему, собственно, ничего не надо и он может запросто уйти. Если отпустят.
— Звонил.
— Он все сказал?
Сова выдержал паузу, затянулся сигарой, пустил к потолку пару колец, убрал
ноги со стола и сказал:
— Кто взял музей, я знаю.
Сова выдержал многозначительную паузу.
— Их двое. Того, что повыше, зовут Шуруп, тот, что толстый, — Колобок.
За информацию ты мне ничего не должен. Передай только этим лягушатам,
что если еще раз они перебегут мне дорогу, я им лапки отстригу садовыми
ножницами, — Сова посмотрел на диван. — Отвезете, откроете дверь, представите
и обратно. Пусть сам разговаривает.
Топорков повернул голову направо и только теперь разглядел, что там стоит
диван, а на диване кто-то сидит.
К Юре подошел молодой парнишка лет двадцати пяти, одетый по американской
моде шестидесятых годов. Воротник малиновой шелковой рубашки лежал поверх
воротника клетчатого коричневого пиджака, манжеты с золотыми запонками
выползали из рукавов, на ногах — лаковые белые туфли с узкими носками.
По всему было видно, что этот человек себя очень любит и уверен, что его
любят все женщины планеты. За спиной плейбоя стоял здоровенный негр лет
тридцати в серых брюках, белой майке, обтягивающей панцирь мышц. Юра сразу
вспомнил Геркулеса из «Пятнадцатилетнего капитана». Плейбой махнул кистью
правой руки, показывая, что нужно идти за ним. Топорков попрощался с Совой
и вышел в коридор. Следом за Юрой вышел негр.
Возле «Спрута» стоял старый, разрисованный под дракона БМВ. Увидев машину,
Топорков засомневался, что та сможет тронуться с места. За руль сел плейбой.
Негр, к удивлению Топоркова, открыл перед ним переднюю дверцу, а сам залез
на заднее сиденье. Машина заурчала, резко взяла с места, заставив пассажиров
вжаться в спинки кресел.
Плейбой ловко вел авто, небрежно высунув локоть левой руки в открытое
окно, правую положив поверх руля. Негр всю дорогу молчал.
— Это Федя, — сказал плейбой, качнув головой в сторону приятеля. — Он
немой. Говорить не может, а слышит хорошо.
— Говорить не главное, главное понимать, — осторожно заметил Юра.
— С этим все в порядке. И удар с правой у него сто шестьдесят три килограмма.
Ты с лягушатами долго не разговаривай. Их за людей никто не считает. Всю
жизнь на побегушках были. А тут гангстерами себя почувствовали, музей
ограбили. Только назад мы тебя подвезти не можем. Сам как-нибудь добирайся.
— Доберусь, — сказал Топорков. — Далеко еще?
— Приехали.
Автомобиль свернул в переулок, въехал в арку ближайшего двора и остановился.
Во дворе было темно, лишь два больших желтых круга от фар на стене напротив