лишь монах? — предположил Стас и посмотрел на Вовку.
Они запутались. Им нужно было время, чтобы во всем разобраться. А времени
не было. Как будто нарочно все так и было задумано. Все бегом, на размышление
нет ни минуты. И информацию все действующие лица выдавали не сразу, скопом,
а дозированно. Но такими дозами, что было не поднять.
Пузырев на работу так и не вернулся. Вовка, недопив чай, тихо посапывал
в кресле перед телевизором, а Стас в очередной раз набирал рабочий номер
Вадика. Никто не отвечал. Положив трубку, Егоров посмотрел на часы. Двадцать
минут второго. Все, что ему оставалось, это лечь спать, а завтра сходить
на выставку и убедиться, что книга на месте. Потом позвонить Сергею, в
крайнем случае, заставить его лично приехать в музей и сделать все, чтобы
книгу можно было взять в руки. А дальше… Дальше будет видно.
Выключив телевизор, Стас толкнул Вовку в плечо и пошел стелить ему постель.
Полуразбуженный Вовка разделся, путаясь в штанинах и рукавах, добрался
до маленькой комнаты и буквально рухнул на кровать. Стас улыбнулся, вспомнив,
как умаялся Вовка тогда в степи, в тот далекий день, когда началась та
история, постелил себе на диване и выключил в комнате свет. Засыпая, Егоров
вдруг явственно почувствовал, что книгу он завтра не увидит. Он не мог
объяснить почему. Он просто знал это.
Проснувшись утром, профессор первым делом посмотрел на часы. Без десяти
восемь. В университет сегодня нужно прийти после двенадцати, так что в
распоряжении Егорова было немного свободного времени. По пути в душ он
зашел в маленькую комнату и растолкал Вовку. Тот быстро поднялся, как
будто и не спал вовсе, а всего лишь дремал, и первым юркнул в ванную.
Пока Стас плескался под душем, Вовка поставил чайник и сварил два яйца
всмятку. Собираясь резать хлеб, он включил телевизор, чтобы послушать
новости. Стас зашел на кухню в тот момент, когда диктор объявил, что ночью
Исторический музей был ограблен. Похищены несколько книг, две иконы и
фамильная шпага Нарышкина. Профессор, не дослушав сообщение до конца,
медленно подошел к телефону и набрал номер Пузырева.
— Станислав Валерьевич, это просто мистика какая-то, — по обыкновению
заспешил Пузырев. — Книги, которые вы хотели посмотреть, снова пропали.
— С чего вы взяли, что я хотел посмотреть именно эти книги? — спросил Егоров.
— Простите, — поправился Пузырев. — Тут какое дело… я все понимаю…
я имел в виду книги из аргентинской выставки. Украли всего двенадцать
экземпляров, большая часть выставки на месте. Но, сами понимаете, здесь
сейчас столько милиции, открытие выставки переносится, я думаю, в ближайшие
два-три дня вам посмотреть книги не удастся. Мне так неудобно перед вами
и перед Сергеем. Столько раз, и из-за меня в том числе, вы не могли взглянуть
на книги, и вот теперь часть из них украли.
— У меня к вам огромная просьба, Вадик, — сказал профессор, сделав акцент
на имени.
— Да-да, да.
— Как только станет возможным, я все еще хотел бы взглянуть на книги.
— Вне всяких сомнений! И Сергей уже звонил. Просил, чтобы я, как только
появится такая возможность, сразу же сообщил вам и всячески помог.
— Огромное спасибо. До свидания.
— До свидания. Еще раз простите. До свидания.
Егоров положил трубку и, сидя в кресле, молча смотрел перед собой. Каким