возле стола для пинг-понга. На лавочке, что стояла через дорогу, напротив
подъезда, в котором жил профессор, сидел плотный мужичок невысокого роста.
Все бы было ничего, но в руках у него была газета.
«Нет, он не читает ее, а просто держит, сложенную в четверо, — рассуждал
Стас, — и тем не менее… Темнеть начало уже давно, и даже если человек
просто задумался во время чтения, да так и остался сидеть…»
Мужичок повернул голову и посмотрел на Егорова. Между ними было не более
десяти метров.
«Может, Луиджи и нарушил законы, но я ему верю, — думал профессор. — Книга
существует, и это вне всяких сомнений. И за ней очень запросто могут прийти.
Например, вот этот чтец. По-моему, он же вчера сидел на автобусной остановке
возле университета. — Стас свернул к своему подъезду, чувствуя затылком
тяжелый взгляд. Неожиданно по телу пробежали мурашки, появилось чувство
совершенной ошибки, роковой ошибки. — Ну вот и все. Еще несколько секунд,
и все кончится».
Оказавшись у двери лифта, профессор открыл ее и обернулся. Мужичок так
и сидел на лавочке, не двинувшись с места, и смотрел куда-то в сторону.
Стас закрыл глаза и, облегченно вздохнув, чуть улыбнулся. Нервы. Нервы
стали ни к черту.
Утром Егоров проснулся от настойчивого телефонного звонка. Открыв глаза
он на секунду задумался, определяя для себя, что это — сон или явь, потом
откинул в сторону одеяло и, дотянувшись до телефонной трубки, в полном
смысле слова сорвал ее.
— Алло, — сонным голосом прохрипел Стас.
Трубка молчала.
— Говорите, я вас слушаю.
Трубка молчала. Был слышен лишь не очень понятный фоновый шум, кажется,
улица, но никто не проронил ни слова.
— Перезвоните, вас не слышно, — сказал Стас и положил трубку.
Сев на кровати, он посмотрел на будильник. Без двадцати минут шесть. На
Егорова накатило чувство большой досады за недосмотренный интересный сон,
содержание которого он забыл через две секунды, после того как проснулся.
Так было всегда. Хорошие сны за сорок восемь лет еще ни разу не удавалось досмотреть до конца, но всякий раз, когда он просыпался, оставалось яркое
ощущение, как будто на самом деле пришлось пережить что-то прекрасное.
Егоров поднялся с кровати, не торопясь прошел на кухню, выпил полстакана
воды и, вернувшись в комнату, посмотрел на телефон. Телефон молчал. Стас,
честно говоря, надеялся, что тот, кто звонил ему и не решился заговорить,
обязательно перезвонит. Телефон молчал. Стас лег в постель, повернулся
лицом к стене, закрыл глаза и постарался заснуть в надежде увидеть продолжение
прерванного сна.
Второй раз телефон разбудил профессора через двадцать пять минут. Сняв
трубку, Стас услышал все те же звуки улицы, только теперь они были более
отчетливыми. На этот раз Егоров не сказал ни слова. Он почти минуту терпеливо
слушал, пока в трубке не раздались короткие гудки. «Интересно, что это
могло бы значить?» — подумал он, положив трубку.
Пытаться заснуть было бессмысленно, второй звонок начисто вышиб сон. Стас
встал с кровати, потягиваясь прошелся по комнате и, отодвинув штору, распахнул
окно. В комнату ворвалась утренняя прохлада. Бесцельно осмотрев пустой
двор, Егоров пошел в ванную. Стоя под душем и позже, когда смотрел по