это опять те же бандиты, ну и попросил меня проверить. Я, конечно, сомневался,
но на всякий случай проверил. За ним действительно следили. Сегодня я
заметил машину, из которой велось наблюдение за профессором, и проверил
ее номер по базе данных. Получилось так, что это наша машина. Я обратился
к майору Линеву, чтобы он, так сказать, посоветовал мне, как правильно
поступить в этой ситуации.
— Ну? — полковник посмотрел на Евсеева. — Что скажешь, Александр Михайлович?
Заметили твой хвост. И кто заметил! Профессор истории.
— Он заметил то, что ему показали, — сказал Евсеев.
— Вот так вот, — улыбнулся Корнееву Ермолов.
Вовка растерялся. Он смотрел то на одного, то на другого офицера. У него
было полное ощущение театральности происходящего.
— Молодец, Владимир Викторович, — сказал Ермолов. — Отработал ты профессионально.
И раз уж ты влез в это дело, к тебе вопрос. Ты знаешь итальянца Луиджи
Бианчини?
— Знаю, — сказал Вовка, и внутри у него все оборвалось.
— А откуда ты его знаешь?
— Лет двенадцать назад мы со Стасом отдыхали в Италии. Там и познакомились
с этим монахом.
— Монахом? — удивился Ермолов.
— Да. Он в монастыре живет, где-то в горах.
— А где именно?
— Честно говоря, не помню, — сказал Вовка. — Мне тогда пятнадцать лет
было. Первый раз за границей…
— А когда ты последний раз видел Луиджи?
— Я — тогда же, двенадцать лет назад, а профессор вчера, — сказал Вовка.
Отрицать очевидное было глупо.
— Вчера?
— Да. Он приехал в Москву по каким-то своим делам и зашел повидаться с
профессором.
— Ну что же, — сказал Ермолов. — Как я понимаю, ты знаешь, что такое служебная
тайна. Так вот. Луиджи Бианчини совсем не монах. Он подозревается в незаконной
торговле предметами антиквариата, последнее время — книгами. В нашей картотеке
он уже четырнадцать лет, и про контакты Станислава Валерьевича с Луиджи
в Италии мы знали давно. Правда, считали их случайными. И вот после двенадцатилетнего
перерыва Луиджи снова встречается с профессором. Согласись, это достойно,
по крайней мере, проверки. Последние два месяца Бианчини сильно активизировал
свою деятельность, в том числе в нашей стране. Относительно итальянца
у нас проводятся оперативные мероприятия. Если ты обратил внимание, то
слежка за профессором велась несколько небрежно.
— Да, — согласился Вовка. — Я даже предположил, что топтуны намеренно
себя обнаружили.
— Совершенно верно, — сказал Ермолов. — Мы старались дать понять профессору,
что за ним наблюдают, и надеялись, что он откажется от любых контактов
с Луиджи. Нам интересна реакция вашего монаха и его последующие действия.
Станислава Валерьевича мы еще непременно вызовем на беседу, но чуть позже.
Пока же можешь успокоить его и порекомендовать быть более осмотрительным
в контактах. Не исключено, что его собираются использовать как пешку.
Ты понимаешь, о чем я говорю?